Карабах – горы зовут нас - Эльбрус Иззят оглы Оруджев

удержал равновесие и сорвался вниз. Наверно, за ним наблюдали с поста, увидев его падение, две темные тени отделились от костра и стали спускаться вниз. Их хорошо было видно в сверкающем, отраженном от снега лунном свете. Когда они подошли на приличное расстояние, один из них спроси по-армянски: «Ха эст?» (ты армянин). Этого было достаточно.

В следующий миг, полковник стремительно бросился на снег. Падая, он успел передернуть затворную раму автомата и дать длинную очередь. В ответ раздались выстрелы. Перед самым лицом пули прочертили линию, оставляя небольшие отверстия на снегу. Выбивая искры из камней, пули, рикошетили и веером разлетались в разные стороны. Караульные с поста вели прицельный огонь, не позволяя поднять голову. Перекатываясь после каждой короткой очереди, полковник заметил, как его стали обходить со всех сторон, почуяв крупную добычу. Тельман, бросился на помощь командиру. Он короткими очередями прижал к земле, бегущих прямо на него армян и перебежками старался приблизиться к полковнику, чтобы прикрыть его огнем. Однако полковник, не позволил ему и приказал отходить к машине. Прикрывая друг друга, перебегая от камня к камню, отстреливаясь, они спустились вниз. Бросив последнюю гранату в наступающих армян, полковник подскочил к «Ниве», запрыгнул в нее. Придерживая переднюю, дверь машины ногой, он вел непрерывный огонь по спускающимся вниз противникам. Тельман, дав последнюю очередь, сел за руль и, включив передачу, силой нажал на педаль газа. «Нива» рванулась с места. Задние колеса пошли юзом, водителю с трудом удалось удержать машину на краю обрыва. Он силой вращал руль, и давил на педаль газа, чтобы скорей вывести командира из опасной зоны. Правое заднее колесо, проскальзывая на снегу, наехало на мину. Страшный силы взрыв разорвал багажник «Нивы». Мощная ударная волна, подхватив полковника, вынесла его через лобовое стекло, и бросила на скалу. Это полковник помнил точно, потом провал, дальше было как в тумане. И он стал напрягать свою память, чтобы восстановить всю картину произошедшего с ним события.

— Ну что мы помним, давай подсказывай, — по своей старой привычке спросил полковник свое второе я.

— Ты должен мне помочь. Ты мое оружие, и мое спасение.

— Ты ведь не дашь мне такого шанса, чтобы я все забыть, ведь мы с тобой вот уже 37 лет дружим. Ты как преданный друг терпел все, не противился и позволял мне решать за нас двоих все трудные задачи, стоящие перед нами. Я учился, читал, собирая не только полезную информацию, но и никому не нужный хлам. Ты, как истинный и близкий мне друг, всегда добросовестно принимал этот новости, раскладывал по полочкам, хранил до лучших времен. Ты меня ни разу не подвел, когда я напрягал тебя, мой дорогой друг. На экзаменах или при тестировании, ты отыскивал и выдавал мне то, что было необходимо мгновенно. Так неужели сейчас, когда нам с тобой так больно, мы не поможем друг другу. Отвечай же, ты со мной или ты хочешь покинуть меня? Почему ты молчишь, трус ты поганый, — полковник выругался самым отборным матом. Стоило нас с тобой чуть задеть ржавыми осколками, как ты уже обиделся на меня.

Да?….. А помнишь как в 1988 году на Хайдехофском полигоне в Германии, когда 125 мм танковый снаряд просвистел в нескольких сантиметрах от меня и унес жизнь майора Сереги Фарносова, помнишь? Ты тогда не позволил мне сойти с ума. Ты заставил меня сохранить разум и броситься на помощь майору. Да я не смог тогда спасти его, но ведь мы были с тобой одна команда и делали все для его спасения.

Вспомнил, ну вот молодцом, и сейчас помоги мне. Я прошу тебя, как друга прошу, помоги. Мне надо обязательно все вспомнить, чтобы выжить ради моих близких, кто сейчас ждет нас, днем и ночью всматриваясь на дорогу.

— Хорошо, слушай. Нас тобой вызвал начальник Генштаба генерал Нурятдин Садыков.

— Так, это уже хорошо, — похвалил он свое второе Я.

— Потом мы поехали в Джебраил с нашим водителем Тельманом.

— Стоп, погоди, не торопись, а где же тогда Тельман,

— полковник всполошился, пытаясь оторвать руки и повернуть голову, закричать. Медсестра, заметив его волнение, встала со своего места и подошла к нему….

— Вы не волнуйтесь, ваш водитель тоже здесь, — словно она услышала его вопрос. Он спит на соседних носилках. Все будет хорошо. Вы только успокойтесь. Вам нельзя волноваться.

— Вот слышал, нам с тобой ангелочек запрещает волноваться. Итак, давай продолжим.

— Мы поехали в Джабраил, — внутреннее «Я» медленно восстанавливал прошедшие события, — там надо было помочь местным командирам организовать взаимодействие с соседней Физулинской бригадой. Работали мы целый день, на линии фронта, мы попали под обстрел, и тут позвонил по рации подполковник Гейдар Пириев, командир Физулинской бригады и просил срочно приехать, так как армяне прорвали фронт, и наступали на город, ему нужно было с нами посоветоваться.

— Как это с нами, это с кем же — прервал его полковник?

— Ну, с тобой конечно, а ты со мной, вот поэтому я и сказал с нами, чего тебе не понятно, — внутренний голос немного обиделся на хозяина.

— Прости, меня дорогой ты мой, проклятая боль, шумит все в ушах, не могу сосредоточиться, ты уж продолжай, — он немного помолчал, а потом тихо добавил, — пожалуйста.

— Тебя все уговаривали поехать объездной дорогой, но ты как всегда, — голос сделал ударение на слове «как всегда» — заупрямился и приказал Тельману ехать самой короткой дороге, которая проходит рядом с армянскими постами, желая сократить путь, — укорял он полковника.

— В горах пошел снег, поднялась метель, но ты не послушал меня и Тельмана, приказал ехать именно короткой дорогой. Потом мы заблудились. Снежная поземка прошлась по подножью хребта и замела дорогу. Уже смеркалось, небо затянуло туманом. Водитель на вершине хребта увидел огонек и указал тебе на него.

— Ты решил, что это наши бойцы из физулинской бригады стоят на посту и можно у них спросить, как проехать в штаб бригады. Мы остановились, ты пошел к ним разузнать дорогу.

— Все стоп, теперь я сам могу восстановить всю картину. А ты, пожалуйста, не пропусти ничего такого, ладно? — ласково приказал он своему второму «Я».

Дальше не было смысла вспоминать.

Значит, все-таки, остались в живых. Тельман рядом. Мы в вертолете, если верить девушке медсестре, то летим в Баку, хотя она сказала, что надо еще взять раненых из госпиталя в Бейлагане. Но это все мелочи, по сравнению с «мировой революцией». Главное — живы.

Во имя АЛЛАХА,

Всемилостивого и Милосердного.

Хвала АЛЛАХУ Господу миров,

Всемилостивый и Милосердный.