Очень древнее зло - Екатерина Лесина

Пожалуй… хочется согласиться.

И поверить.

— Что мне там грозит?

— Не знаю, — Ксандр покачал головой. — Хотел бы сказать, но… я действительно не знаю. Потом, по возвращении домой, ты долго болел. Несколько лет. Душа может восстановиться. Так считают. Но как быстро идет этот процесс? И восстановится ли она полностью? Или, может, зарубцевавшаяся рана откроется вновь? В… определенных обстоятельствах?

А мог бы и соврать.

Но хорошо, что не соврал.

— Ты ведь бывал там.

— Как и ты. Не дальше первой черты. Помнишь?

— Нет.

— В первый раз тебе было семь. Отец взял тебя просто, чтобы показать. Город красивый, даже издали. Особенно по утрам. Там рождаются туманы, не густые, нет, скорее уж полупрозрачные покровы, сквозь которые проступают далекие тени зданий.

Он прикрыл глаза.

— И кажется, что город вот-вот оживет. Что он просто спит и ждет момента, чтобы проснуться. И надо лишь поверить… тьма там не ощущается. Не сразу. Когда подходишь… живым я вовсе не слышал её. Еще недоумевал, почему запрет. К чему это сидение на границе, если можно войти и зачистить город. Сравнять развалины с землей.

Кривая усмешка.

— Благо, я был не настолько смел и безумен, чтобы перечить отцу. А потом умер. И все изменилось. Я вернулся к городу, точнее… меня вернули. Не одному мне в свое время надоело сторожить границу. Но и желающих сунуться наобум не было. Легионеры… мало что способны рассказать. Лассар изначально был против. Он надеялся, что со временем тьма истощит себя. Безопасный путь.

И пожалуй, верный.

— А меня отправили на разведку. Только, стоило мне переступить границу, и я услышал её. Теплую. Обволакивающую. Родную. Она обещала… в общем, мне стоило больших трудов не поверить. И вернуться. Больше я туда не совался.

— Останешься?

— Нет.

— За замком нужно присмотреть. За людьми. Здесь ведь… все эти… фрейлины.

А с ними служанки. Слуги. Конюхи и кони, ибо на кораблях для лошадей места нет. Стража, потому что идут далеко не все. Чужаки.

— Отправь их в город, — посоветовал Ксандр.

— Уже. Здесь не безопасно. Одну тварь мы уничтожили, хотя, конечно, странно, что до этого не додумались раньше, — Ричард постучал пальцем по столу. — Почему? Они ведь были опытнее. И знали больше моего. А все равно…

— Они были людьми, Ричард. Просто людьми.

Возможно, и так. Но все одно не объясняет.

— И знаешь, — Ксандр выглядел задумчивым. — Я никогда не видел, чтобы твой отец… или его отец… или кто-то из рода мог делать с Тьмой то же, что делаешь ты.

— И?

— И, возможно, у них и вправду не было иного выхода. А что, если они не умели?

— Повелевать тьмой?

— Титул мог быть просто титулом. К примеру, я, когда был жив, я бы не рискнул позвать её. Наоборот, мы держались от тьмы подальше. Не позволяли ей выйти во внешний мир. Охраняли людей от монстров. И знали, что тьма — зло.

— Тогда… как?

— Понятия не имею. Ты… ты это и раньше делал. А я просто не задавал вопросов. Отучили, знаешь ли.

Ричард посмотрел на свои руки. Обычные. И тьма… она всегда ощущалась не чем-то враждебным, скорее уж родным.

Близким.

Она была понятна. И она всегда существовала рядом, как и Ксандр. Наверное, это от одиночества, нормальный человек не станет разговаривать с тьмой.

Той самой, которая зло.

— Я совсем запутался, — признался Ричард. — То есть, получается… ничего не получается. А тот свиток? Помнишь, ты говорил. Закономерность. Чем больше нас, тем чаще прорывы. Или наоборот? Это как понимать?

— Как теорию и только. Или проявление какой-то иной, мне не доступной, связи. Я ведь тоже не всеведущ, знаешь ли.

— Лассар…

— Я говорил с ним. Он обозвал меня идиотом. Но, кажется, он и сам не знает правильного ответа.

— А кто знает?

Ксандр промолчал.

Кто… не тот ли, с кого все началось? Та… если это женщина… какая разница, кто? Главное, что ответы будут и там, в городе.

— Ты все-таки останешься, — Ричард поднялся. Временя стремительно уходило. И надо бы собраться, надо бы… что-то сделать.

Реальное.

А он сидит и разговоры разговаривает.

— Нет, — спокойно ответил Ксандр.

— Я могу приказать.

— Можешь. Но не станешь.

— С чего ты так уверен?

— С того… если кто и способен изменить все, так это ты, Ричард. Ты не такой, как они, — Ксандр махнул рукой. — Как я… когда был жив. Как мои братья. Или мои потомки, что смотрели на меня свысока, снисходительно, что отказали мне в праве на имя только потому, что я умер. Я не знаю, хорошо это или плохо, но… ты не такой. А это шанс. И я не прощу, если не воспользуюсь им.

Он помолчал и добавил.

— Если мы все не воспользуемся.

Дорога.

Что сказать про дорогу? Протянулась она от одного края мира к другому, а главное, что совершенно не понятно, куда идти.

То есть, ворота вот имелись, уже не утопая в тумане. Тот вовсе взял и растаял, позволяя разглядеть и эти самые ворота, обвалившиеся посередине, и дорогу, что шла сквозь них и куда-то туда, к заброшенному городу. И… и сам этот город, такой близкий, опасный, но теперь казавшийся самым обыкновенным.

Развалин она, что ли, не видала.

Брунгильда погладила секиру, успокаивая скорее уж себя.

— И что делать станем? — деловито поинтересовалась рыжая девка и поскребла мосластую ногу. Нога была совсем не девичьей. Да и…

— Идти надо, — вздохнула Мудрослава и девицу за рукав дернула.

— Куда? В город я совсем не хочу, — Летиция Ладхемская села прямо на пыльную траву. Платье её посерело, да и сама она, той же пылью покрытая щедро, гляделась жалко.

— Ну… — Ариция поглядела на небо. — Можно и не в город. От города. Дорога-то вон, есть. И солнце стоит высоко.

— Что с того? — Теттенике поправила венок из роз. — Мы не знаем, откуда пришли. Стало быть, не понятно, куда выйдем, если пойдем по этой дороге.