Ближний Восток: вечный конфликт - Семен Багдасаров

Как Мани распространял свою религию? То, что он делал, очень сильно напоминает подход апостола Павла. Я искренне полагаю, что в рейтинге величайших людей за последние 2000 лет апостол Павел занял бы первое место, а Мани, вероятно, второе или третье. У них, на мой взгляд, довольно много общего. Павел распространял учение Христа без насилия, опираясь только на свое красноречие и дар убеждения, и превратил его в мировую религию. Мани тоже распространял свое учение на территории колоссальной Сасанидской державы мирным путем, проповедуя там и сям, и так дошел до Индии. В результате его проповедей многие племена и народы восприняли манихейство, сделав его своей «официальной» религией.

К Мани очень хорошо относился персидский царь Шапур. В честь его пророк даже написал один из своих трактатов. Также к нему прекрасно относился Ормизд I, сын Шапура, унаследовавший престол. Но Ормизд, к сожалению, царствовал недолго, а его брат Бахрам I, ставший царем после него, относился к Мани очень плохо. Большую роль в этом сыграли интриги мобедан-мобеда, то есть главы зороастрийской церкви. По приказанию Бахрама Мани был арестован. Манихейцы утверждают, что пророк умер в тюрьме, но, согласно другим данным, он погиб в результате жестокой казни.

После смерти Мани его учение ушло в подполье – но по-прежнему оказывало огромное влияние на умы. К примеру, оно легло в основу маздакизма – направления, названного по имени его руководителя. Только, в отличие от Мани, который говорил, что надо быть аскетом и человек, посвятивший себя религии, должен отречься от всего плотского, Маздак проповедовал необходимость наслаждения и считал, что все жизненные блага надо поделить поровну, в том числе и женщин, чтобы всем было хорошо.

На базе маздакизма (а таким образом, и манихейства) зародилось и уже упомянутое направление хуррамитизма, элементы которого прослеживаются, например, у алавитов. Это было мощное религиозное движение, которое в период арабского завоевания и исламизации региона выступило с антиарабских, антиисламских позиций и проявило себя в серии колоссальных восстаний.

В Средней Азии к антиисламским восстаниям примкнуло движение Муканны и его последователей, «людей в белых одеждах», которые действовали в районе нынешнего Узбекистана и Таджикистана и сумели даже взять Бухару. Они носили белые одежды, чтобы отличаться от воинов армии Аббасидов, создавших Арабский халифат, – те были одеты в черное, и флаг у них был тоже черный (не правда ли, напрашиваются определенные параллели с нашим временем?). А сам Муканна прятал лицо под покрывалом. Сподвижники говорили, что это для того, чтобы не ослеплять людей сиянием своей неземной красоты, – ну а противники, конечно же, утверждали, что под покрывалом Муканна скрывал жуткое уродство.

Наконец, было еще восстание Бабека, грандиозное по своему размаху, потрясшее весь тогдашний мир и превосходившее все известные восстания древности и раннего Средневековья. Бабек тоже был хуррамитом и выступал против исламизации региона. 22 года под носом у Арабского халифата, на территории нынешнего Северного Ирана, существовала крупная держава, которая яростно сражалась и уничтожала одну арабскую армию за другой. Населял эти земли ираноязычный народ, близкий к современным талышам, живущим в Азербайджане и Иране.

Известно, что многие религии возникали как религии для бедных, – то же христианство. Но вся проблема заключалась в том, что как только та или иная церковь (в широком смысле слова – будь то христианство, ислам и т. д.) становилась государственной, ее представители начинали тесно взаимодействовать с властью, а власть всячески старалась привлечь их к себе, в том числе и материальными благами. Так появлялись монастыри и храмы, где скапливались огромные богатства, высшие священники также становились очень богатыми людьми. И многие люди начинали сомневаться в их праведности и все чаще говорили между собой о том, что вообще-то надо жить скромнее и аскетичнее. Так возникали различные течения, такие как движение павликиан или катаров, в основе которых лежало манихейство. Они привлекали к себе именно идеей сознательного аскетизма, и люди охотно шли в эти, выражаясь современным языком, секты.

Дело в том, что манихейство отличается крайне любопытным отношением к аскетизму применительно к внутрицерковной иерархии. Высшие священнослужители обязаны были строго ограничивать себя во всем – и в еде, и в плотских утехах, и в прочих удовольствиях, – а от рядовых верующих, к которым относились и простолюдины, и аристократы, никто не требовал быть аскетами. Они должны были лишь добросовестно исполнять свои обязанности, каждый на своем месте, и лишь перед смертью – или в очень пожилом возрасте, предполагая, что смерть в любом случае уже недалека, – могли принять обет посвященных и наложить на себя целый ряд ограничений.

Манихейство сохраняло в основе своей идеологии колоссальные знания, почерпнутые из христианства, зороастризма, древнегреческой философии, трудов ученых Древнего Вавилона. Последователи этой религии не приходили на новые земли со словами: «Теперь все должны разделять нашу веру, а кто не согласится, того мы уничтожим», не разрушали храмов и памятников. Напротив – они вбирали и впитывали в себя все, что было создано различными народами Ближнего Востока за тысячелетия до них, как и то, что родилось и развивалось параллельно с ними, и передавали это наследие дальше из поколения в поколения.

Интересно вспомнить об истории раскопок Древнего Вавилона. Как известно, Вавилон открыл германский археолог Роберт Колдевей. Место расположения руин, погребенных под толстым слоем песка, долго не удавалось найти. Однажды Колдевей увидел группу езидов, которые куда-то направлялись, подошел к ним и разговорился с шейхом. Шейх спросил ученого, что он ищет, и тот ответил, что ищет Вавилон. Тогда шейх сказал: «Видишь тропинку? Иди по ней вон до того места. Копай там – и найдешь Вавилон». И действительно, руины Вавилона были найдены на указанном месте. Религия езидов впитала в себя многие элементы манихейства, а пророк Мани говорил, что все его последователи должны жить в районе Вавилонии. Поэтому сведения о расположении легендарного библейского города сохранились в памяти людей.

Между прочим, то, что до нашего времени смогли дойти труды античных мыслителей, – это тоже одна из малоизвестных заслуг манихейства. Многие арабские ученые переводили работы Аристотеля, Плутарха и других философов и таким образом спасли их от уничтожения в Средние века, сохранив для европейского Возрождения. Этих людей называли «зендеги», и все они были исмаилитами, то есть как раз скрытыми манихеями – поскольку в основе исмаилитизма, как я уже говорил, лежит манихейство. Слово «зендег» синонимично греческому «гносис» и означает «познание». Зендегами были такие великие мыслители, ученые и поэты арабского Средневековья, как Авиценна, Насир Хосров, Бируни, Омар Хайям.

Карта арабского географа Мухаммада Аль-Идриси (XII век)

Но с какой целью они так много времени уделяли чтению и переводу трудов древних греков? Дело в том, что в систему религиозных воззрений пророка Мани входил неоплатонизм – религиозно-философское течение, выстроенное известным философом Плотином, который объединил и структуризировал идеи Аристотеля, Плутарха и других. Поэтому интерес к античной философии был органично присущ как собственно манихеям, так и последователям выросших из манихейства течений. И упомянутые мной мыслители-исмаилиты, руководствуясь принципом такия, днем вели себя как правоверные мусульмане, а по вечерам переводили на арабский язык и распространяли сочинения, составлявшие фундамент их веры.