Полночная страсть - Анна Кэмпбелл

— Ты мне так и не ответила.

Касси была славной, разумной девочкой, но дьявольски упрямой. Эта черта тоже изрядно удивила бы бесчисленных поклонников, осаждавших юную Кассандру со дня ее появления в Лондоне.

Антония всегда полагала, что небольшая толика упрямства идёт лишь на пользу девушке, но подчас досадовала, что ее воспитанница не пустоголовая красивая кукла, как считалось в обществе.

— У него слишком смуглая кожа. Она выглядит нелепо в сочетании со светлыми волосами.

«Какая же ты лгунья, Антония».

Необычный контраст между цветом лица и волос Рейнло лишь подчеркивал его мужественную красоту, привлекая взгляд, а высокий рост и ленивая чувственность, сквозившая в его движениях, делали его неотразимым.

Будь он проклят!

Касси насмешливо фыркнула.

— Что за выдумки, Тони. Маркиз красив, как Адонис, и тебе это известно.

— Забудьте о его внешности. Рейнло — грязная крыса, — горячо взмолилась Антония. — Ради меня, ради своего отца, ради тебя самой, не заигрывай с ним. Он из тех мужчин, что разбивают сердца.

Антония ожидала, что Касси начнет возражать или, что еще хуже, примется защищать маркиза, но, к ее удивлению, племянница взяла ее за руку.

— Прости меня, Тони. Я не наивная дурочка и понимаю, чем рискую.

Касси хватило такта не произнести: «Я знаю, что сделал с тобой такой же повеса», — но компаньонка легко угадала ее мысли. Когда-то перед Антонией Хиллиард открывалось будущее столь же блестящее, как у Кассандры Демарест, но все надежды остались в прошлом.

Компаньонка нежно сжала руку Касси и отвернулась к окну. Они почти доехали до дома.

— Рейнло никогда не станет хорошим мужем.

В этом Антония не сомневалась.

— Возможно, — согласилась Касси, но прежде чем компаньонка успела облегченно перевести дыхание, добавила: — Хотя, уверена, он восхитительный любовник. От одного его взгляда меня охватывает трепет. А когда он взял меня за руку в танце, клянусь, я едва не лишилась чувств.

— Касси…

— Знаю. Он опасен. Но я никогда еще не встречала такого мужчины, как Рейнло. Он будит во мне мысли о резвых жеребцах, вспышках молнии и бешеном галопе по вересковой пустоши.

К несчастью, Антония хорошо понимала, о чем говорит ее воспитанница. Юной девушкой, не намного моложе Касси, она уступила страстным желаниям сердца, и это погубило ее. Поддавшись слабости, она лишила себя надежды на счастливую жизнь, полную блеска и роскоши. Жизнь, для которой была рождена. Антония любила Кассандру как сестру или дочь, которой у нее никогда не будет. Нет, она ни за что не допустит, чтобы роковое безумие разрушило судьбу этой невинной девочки.

Как бы ни был красив мерзавец Рейнло. Какие бы яркие воспоминания о горячих жеребцах, летних грозах и безудержном галопе ни пробуждал в ее памяти всепонимающий взгляд его темных глаз.

Рейнло вернулся в свой лондонский дом, облегчив кошелек на пятьсот гиней. Торп не преминул позлорадствовать на сей счет. Мисс Смит уберегла свою подопечную от скандального вальса с повесой, и маркиз проиграл пари. Но беседа с драконом в юбке показалось ему такой занятной, что, пожалуй, за нее почти не жаль было отдать виконту пять сотен золотых.

Почти.

Он криво усмехнулся, вспомнив острую на язык компаньонку, затем достал из шкафа в библиотеке графин и щедро плеснул в бокал бренди. Залпом выпив янтарный напиток, Рейнло вновь наполнил бокал и повернулся к письмам на столе. К этому часу он редко бывал трезв. Черт возьми, обычно он возвращался домой куда позднее. Было всего лишь два часа. Ему бы следовало напиться в каком-нибудь притоне или забыться в объятиях женщины.

После бала у леди Рестон он мог бы продолжить ночные увеселения. Рейнло обратил внимание на одну танцовщицу из кордебалета и намеревался познакомиться с ней поближе. Это была аппетитная малышка, изящная, с рыжевато-каштановыми волосами. Прошлой ночью она вполне соответствовала его вкусам. Но теперь… девица вдруг показалась ему скучной и бесцветной.

Маркиз глотнул бренди, и горло обожгло огнем. Поставив бокал на стол, он протянул руку к пачке писем и взял верхний конверт.

Бегло просмотрев отчеты управляющих, он заключил, что его немедленного вмешательства в дела имения не требуется, и занялся остальной корреспонденцией. Просьбы о поддержке в парламенте он швырнул в огонь. Надушенное умоляющее письмо от брошенной пассии, не желавшей смириться со своей отставкой, тоже отправилось в камин.

Рейнло никогда не лгал своим любовницам, — это был один из немногих принципов, которых он придерживался. В начале всякого нового любовного приключения он заявлял даме, что их связь продлится до тех пор, пока не увянет его интерес. Обычно это случалось довольно скоро. Маркиз не отличался постоянством и преданностью. Ему пришлось довольно рано узнать на примере собственной семьи, какой разрушительной бывает необузданная страсть. За минувшие годы он только утвердился в мысли, что короткие интрижки куда менее обременительны. Рейнло был совершенно одинок, но это нисколько его не тяготило. Лишь частые любовные похождения напоминали ему (будто он нуждался в подобных напоминаниях) о существовании остальных представителей рода человеческого.

Откуда эти мрачные мысли? Возможно, не следовало так рано возвращаться домой. Маркиз насмешливо скривил губы, взяв из пачки очередной конверт.

Наконец осталось всего одно письмо. Рейнло охватило привычное чувство вины и горечи, когда он узнал аккуратный женский почерк на конверте. Сестра писала ему из Ирландии каждую неделю, и всякий раз Рейнло стоило немалых усилий заставить себя прочитать ее послание и ответить.

Он с трудом подавил желание немедленно опрокинуть в себя еще бокал бренди, прежде чем распечатать письмо. Рейнло пересел ближе к огню, откинулся на спинку кресла и лишь тогда осушил бокал. Затем резким движением сломал печать и прочитал нежное приветствие Элоизы.

Поставив пустой бокал на столик, он долго смотрел невидящим взором на ровные строки, начертанные рукой сестры. Трагические события двадцатилетней давности ожили в его памяти. Беспомощный гнев и жалость захлестнули его при воспоминании о бесчестье Элоизы.

Когда Николасу было одиннадцать, а его обожаемой единокровной сестре восемнадцать, в Кеддон-Холл приехал Годфри Демарест. Покойный маркиз Рейнло познакомился с ним в одном из игорных домов. Со свойственной ему беспечностью отец Николаса пригласил приятеля провести лето у моря с семьей Чаллонер. Любой здравомыслящий человек дважды подумал бы, прежде чем привести уже закосневшего в пороках молодого человека в дом, где полно хорошеньких девушек — девушек, из-за родительского небрежения предоставленных самим себе, — но покойный маркиз никогда не отличался здравомыслием.

Весь знойный июнь Демарест настойчиво осаждал самую красивую из внебрачных дочерей Чаллонера. Наивная, простодушная Элоиза очень быстро попала в сети искушенного распутника, очарованная льстивыми восхвалениями и лживыми клятвами верности. Демарест сорвал цветок ее невинности столь же легко, как сломал бы цветущую веточку жимолости.