Тайны прошлого - Джулия Хиберлин

Еще одна мысль не давала мне покоя.

Понадобилось всего два клика, чтобы выяснить, где находится Энтони Марчетти.

Двадцать дней назад его перевели из одиночной камеры тюрьмы строгого режима в Крест-Хилл, штат Иллинойс, в обычную камеру Форт-Ворса, штат Техас. Марчетти готовился к досрочному освобождению. И до его местонахождения было двадцать пять минут езды.

Кто-то явно играл со мной, либо там, наверху, либо здесь, на земле.

Вдруг мои усталые глаза засекли движение — размытый мазок зеленого.

Кто-то был в комнате, у двери.

Моя правая рука автоматически выхватила беретту «М9», которую отец держал в специальной кобуре под столешницей, и я прицелилась в голову мужчины, которого никогда раньше не видела. На все это у меня ушло примерно три секунды. Хорошая мышечная память.

Давным-давно мы с Сэди тренировали это движение, выхватывая своими маленькими ручками водяные пистолеты. Тогда нашей целью было намочить противника и успеть вытереть пол, пока папа не вернулся из зала совещаний.

— Ого! — Незнакомец резко остановился на входе в комнату.

Этот парень мог оказаться заблудившимся туристом. Симпатичный, но не в моем вкусе. Стареющий сынок богатых родителей. На нем была лаймово-зеленая рубашка-поло, похожая на флаг какой-то страны, а на левом бицепсе виднелся маленький розовый пони. Его рваные джинсы баксов за сто пятьдесят должны были бы выглядеть так, словно он много работает со скотом, но вместо этого при взгляде на них становилось ясно, что трепал и рвал их рабский труд вьетнамских швей.

Он притворялся.

Я, поклонница «левайсов», работала со скотом с шести лет, поэтому джинсы стали первым очком не в его пользу. Были и другие, к примеру, короткие волосы, уложенные с помощью мусса в неестественную прическу.

— Вы заблудились? — осторожно спросила я. — Это частные владения.

Не сводя с беретты глаз, он сполз на кожаный стул лицом ко мне. Положил на стол маленький цифровой диктофон, поставил на пол кейс.

— Мне будет уютней, если вы это опустите, — сказал он мне. — Я из журнала «Техас Мансли». У нас есть общий знакомый. Лидия Прэтт. Я не хотел вас пугать, я просто думал, что могу перехватить вас здесь и назначить время нашей встречи. Вот моя визитка. — Он запустил карточку по столу. — На звонки по мобильному вы не отвечали.

В его истории звенела пара правдивых нот, но от него самого мои нервы вопили не тише подростков-чирлидеров.[6]Я опустила пистолет, вернула его в кобуру под столом и взяла визитку.

Джек Смит. Ведущий журналист. Журнал «Техас Мансли». Два телефонных номера, номер факса с индексом Остина, имейл.

— Зовите меня Джек, — сказал он, улыбаясь и протягивая руку, которую я не собиралась пожимать.

Убирайся. Это слово звенело в моей голове. Я посмотрела на свой телефон. Два пропущенных звонка, у номера — индекс Остина. В этом, похоже, он тоже не врал.

— И?.. — спросила я.

— Я работаю над статьей об успехах иппотерапии при лечении детей с проблемой агрессивного и антисоциального поведения. Лидия сказала мне, что вы с ней вместе работаете над исследованиями. И я выпросил у нее ваш номер.

Правда. Лидия Прэтт была профессором, моим бывшим наставником в Университете Техаса, а также дистанционным партнером по исследованиям.

— И как вы прошли через главную дверь внизу? — спросила я. — Компьютерная система безопасности автоматически запирает ее после пяти.

Он пожал плечами.

— Дверь была открыта.

— Откуда вы знали, что я буду здесь?

— Я же репортер, — сказал он так, словно это все объясняло. — В пятницу я взял интервью у Лидии в Остине. Она упомянула, что вы в Форт-Ворсе. Я переключился на новую статью, и оказалось, что мы с вами в одном городе, в одно время. Парень, у которого я сегодня брал интервью, сказал, что у вашего отца здесь имелся офис.

— Кто это был? У кого вы брали интервью?

— Я должен защищать свои источники.

Этот парень раздражал своей болтовней вообще и, в частности, привычкой выражаться так, словно зачитывает реплики из сценария.

— Сейчас не лучшее время, — резко сказала я. — Мои исследования сосредоточены прежде всего на детях с опустошающей травмой. Самоубийство родителей, смерть родственника. Иппотерапия — лишь часть моих изысканий. А вам лучше уйти.

— Подумайте, — настаивал Смит, не двигаясь с места. — Я уверен, что вы сможете добавить что-то интересное. Статья поможет вам найти новых инвесторов. Я не отниму много времени. И до вечера понедельника буду «У Этты Плейс».

«У Этты Плейс». Это, наверное, какая-то дурацкая шутка. Я с трудом удержалась от взгляда на ее фотографию. «У Этты Плейс» — это был мотель в даунтауне, кормившийся за счет спекуляции на версии о том, что после смерти Кида Этта пряталась в Форт-Ворсе и, скрывшись под именем Юнис Грэй, содержала пансион. Точнее, если почитать хоть что-то, кроме приглаженного сайта этого мотеля, Юнис владела борделем. И я уверена, что она не требовала указанных на сайте ста пятидесяти баксов, а то и больше, за номер, какие бы непристойные удовольствия там ни предлагались.

Сэди назвала бы это интуицией. Зна́ком — возможно, от самой Этты. Моя сестра, художница, верила в магнитное исцеление, в то, что летом нужно ходить топлесс, в похищения инопланетянами и в то, что в наших венах течет ведьмовская кровь, перешедшая к нам от бабушки.

Джек Смит поднялся на свои длинные ноги. Я последовала за ним через кабинет Мелвы, по узкому коридору и затем по лестнице, ведущей к закрытой входной двери.

— Просто хотела проверить, — мило отметила я. Замок, как оказалось, работал исправно.

— Ну надо же! — Его улыбка стала шире. — Маленький глюк в компьютере, видимо.

Я не ответила. Папа говорил мне, что охранная компания клялась: их особая система работает надежно как часы и настолько же сложна технически.

— Над какой же статьей вы корпите? — спросила я. — Что привело вас в Форт-Ворс?

Губы Смита снова сложились в улыбку, которая меня так раздражала.

— Я знаю, где похоронен Джимми Хоффа,[7]— сказал он и замолчал, оставив слова висеть в горячем воздухе.

Дверь нашего здания выходила на боковую улочку, в стороне от скопления туристов, от баров и дороги, по которой днем гоняли скот. Город экономил на ее освещении, так что Смит, зашагавший в конец квартала, быстро превратился в тень. В свете фонарей главной улицы его рубашка засветилась неоновым светом, а затем он исчез за углом. Я выждала некоторое время, чтобы удостовериться, что он не вернется. Вынула пистолет из-за пояса, куда заткнула его незаметно для Смита.