Битвы за еду и войны культур. Тайные двигатели истории - Том Нилон

Изображение больного с симптомами эрготизма. Маттиас Грюневальд «Искушение святого Антония», фрагмент (1510–1515), Изенгеймский алтарь.

По мнению анонимного автора хроники Gesta Francorum («Деяния франков», ок. 1100), папа Урбан II в своей речи объяснил происхождение недугов, голода, жажды и прочих горестей, обрушившихся на европейское крестьянство, – невзгоды были насланы мусульманами, которые хотели разодрать христианскую плоть, чтобы добыть сокровища, зашитые под кожей, и вызвать рвоту, чтобы опустошить христианские желудки. В голоде и безумии, которые сотрясали охваченную эрготизмом Европу, папа обвинил мусульман. Здесь, конечно, скрыта ирония – в то время, когда значительная часть Европы всё ещё брела сквозь тёмные века, а до изобретения столовой вилки оставалось четыреста лет, мусульманский мир переживал один из ярчайших периодов расцвета науки, математики, медицины и техники, какой когда-либо знала история. Мусульмане того времени скорее могли изобрести лекарство от эрготизма, а не наслать на Европу разнообразные недуги.

Научно-технические и медицинские достижения исламского мира и, условно, более эгалитаристская идеология обеспечивали народу и более качественный и разнообразный рацион питания. Одним из новшеств, которое, по-видимому, тоже оставили мусульманам римляне, было рыбоводство, в частности, разведение карпа – плодовитой, быстрорастущей и всеядной рыбы, которую первыми одомашнили китайцы. Карп чрезвычайно вынослив – к примеру, он может неделями жить в небольшой ёмкости с водой и питаться объедками со стола, что позволяет и рыбе, и фермеру предпринимать дальние и долгие путешествия.

Изображение карпа в Ibn Bakhtīshū, Kitāb na't al-hayawān («Книга о животных»), XIII век, исламский бестиарий.

Стол для седера, Аггада Ашкенази (ок. 1460).

«Карп и ласточка». Дерево, печать на бумаге, Сучжоу, Китай, династия Цинь (ок. 1644–1753).

На Западе карпа не знал никто, за исключением евреев ашкенази Центральной и Восточной Европы. (Общеизвестно, что карп – костистая рыба, и, хотя отбор костей в Шаббат запрещён, выяснилось, что мелкие кости карпа богаты желатином, который при варке сокращается и сгущает продукт до приятного на вкус рыбного желе. Оставшаяся кожа наполнялась фаршем и использовалась для придания формы традиционному еврейскому блюду гефилте фиш, которое в более привычном современном варианте готовится без кожи в виде котлет или кнелей. Таким образом недостаток стал одним из утилитарных достоинств). В восточном мире происходило стремительное разведение карпа, что и обусловило колоссальное различие в объёмах потребляемого белка между Востоком и Западом.

Первую волну крестовых походов называют крестьянским крестовым походом или крестовым походом бедноты. Крестовый поход простолюдинов или черни – так было бы точнее. В походе приняли участие 50 000 крестьян, в общей массе плохо вооруженных. Лидером выступил монах Пётр Пустынник или Пётр Амьенский из северной Франции, известный тем, что питался только рыбой и вином. Легенда гласит, что несколькими годами ранее, во время предыдущего визита в Константинополь, у Гроба Господня в Иерусалиме Петру явился другой большой любитель рыбы – Иисус из Назарета. Он призвал Петра возглавить крестовый поход и, возможно, заодно в виде манны небесной привезти со Святой Земли секрет разведения карпа.

Черпая силы в добрых проповедях Петра Пустынника, вдохновлённые его видением Христа, крестьяне-крестоносцы мирно шествовали по Европе через Венгрию и в конце концов прибыли в блистательный Константинополь. Шучу, на самом деле они разбойничали, воровали, убивали, крушили всё на своём пути, это была оргия насилия, грабежа и антисемитизма: новообретённая ненависть к туркам превратила беззащитное и в массе своей мирное еврейское население в козла отпущения. Если бы крестоносцы стремились только набить собственное чрево, они бы не пошли дальше. Периферийный статус вынудил евреев развивать параллельную экономику в Европе, а секреты разведения карпа они завезли сюда из Азии на несколько столетий ранее. Если бы крестоносец заметил, что еврей имеет обыкновение устраивать на заднем дворе пруд, он мог бы стащить несколько карпов, вернуться домой, вырыть собственный пруд и начать есть вдоволь. Но грабежи продолжились, в конце концов крестоносцы добрались до восточных границ христианства, и взорам крестьян открылись церкви и архитектура богатого и прекрасного Константинополя. Французский священник Фульхерий Шартрский, хронист первого крестового похода и советник первого короля Иерусалимского королевства, так описал город, в который прибыл вместе с войском:

Увидев сокровища Константинополя, крестоносцы принялись грабить с удвоенной страстью, они раздирали город на части в пароксизме ничем не сдерживаемой алчности. Император Алексей, увидев, как ведёт себя возбуждённая неконтролируемая толпа, написал об этом папе Урбану II и быстро снарядил корабли, чтобы убрать крестоносцев, перевезти через Босфор и разбить лагерь для подготовки к атаке на Константинополь.

«Линь, плотва, налим и карп». Анонимный фламандский альбом (1637).

Воочию познакомившись с жизнью турецких поселений, орды крестоносцев с удивлением обнаружили здесь христиан, которых никто особенно не притеснял, хоть им и приходилось платить весьма высокие налоги. С них не сдирали кожу в поисках серебра, им не выворачивали наизнанку желудки в поисках золота, за отказ поклоняться Аллаху их не били и не жгли. Однако увиденное крестоносцев не смутило – они уже вошли во вкус и продолжали грабить христиан вместе с мусульманами. Пётр Отшельник, хотя сам и питался исключительно рыбой и вином, призвал отдельные части собственного войска готовить и поедать поверженных турок – в качестве «новой манны». Таким образом даже самые бедные и слабые крестоносцы смогли получить свою долю врага.