Охотники на мамонтов - Сергей Покровский

За широким простором лугов, далеко на севере, виднелась узкая полоска синего леса. Хуммы тянулись туда. С каждым шагом их тёмные туши становились всё меньше и меньше, пока из огромных животных они не превратились в вереницу ползущих букашек.

Куолу надоело смотреть на удаляющееся стадо. Он перестал смеяться, нагнулся и опять швырнул камень.

— Сердитый, — сказал Улла и робко поглядел на Куолу.

— Лучше пойдём домой, — сказал Ао. — Ничего нет.

— Матерям есть надо. Старикам, детям кто принесёт еду?

— Матери матерей надо еду, — прибавил Ноздря.

Надо было сговориться с Куолу, чтобы ещё больше не рассердить его. Если они пойдут запрещённой дорогой, он может испортить всякую другую охоту. Нельзя было и думать о доме, пока не будет поймана какая-нибудь крупная добыча. Охотники решили идти вперёд по новым местам, и притом против ветра. Звери чутки, и, если до них доносится запах человека, они прячутся и убегают.

Чтобы задобрить страшного Куолу, Улла приложил к губам рупором руки и закричал:

— Куолу! Куолу! Хуммы ушли, не надо нам хуммов. Бери себе мамонтёнка. Возьми добычу. Мы пойдём. Будет счастье — принесём жирный кусок и Куолу.

Куолу улыбнулся, молча махнул рукой, и охотники двинулись дальше.

Почему же так страшен охотникам был Куолу? Откуда этот страх, это трусливое желание его задобрить?

Куолу стали бояться с тех пор, как он здесь поселился. Он был рода Вурров, то есть медведей. Становище находилось на расстоянии нескольких дней пути, на берегу притока Большой реки. Вурры жили в курных землянках, похожих на глубокие норы, на склонах речных берегов. В каждом становище ютился отдельный род. Основой рода были женщины-матери. Они были хозяйки землянок. Все они занимались колдовством. Они знали множество заговоров и заклинаний: от зубной боли, от разных болезней, от нападения зверей.

Во главе каждого рода стояла самая старшая, искусная и почтенная из колдуний. Она считалась самой могущественной из всех. Все другие получали колдовскую силу только от неё. Она считалась прабабушкой всего детского и юного населения.

Женщины со своими детьми, подростками и девушками составляли полуоседлое население становища. Мужчины-охотники вели полубродячую жизнь. Они то появлялись, то вновь исчезали. По целым дням, иногда по неделям бродили они за добычей и при удаче приносили её для всех. Все матери считались сёстрами. Их дети, то есть все девушки и юноши, также считались братьями и сёстрами. Юноши уходили в соседние родственные становища и там искали себе невест. Они оставались надолго жить в посёлке своих жён, проводя там тёплое время года.

С наступлением холодов, а то и раньше возвращались они в становище матерей, чтобы охотиться и добывать пищу для родного посёлка. Жили они отдельно от незамужних сестёр и младших братьев, в особой большой землянке, куда имели доступ только охотники и старики.

Сурова была зима в долине Большой реки. Она была очень длинная и снежная. Метели и вьюги бушевали тут по целым месяцам. Глубокие сугробы нередко совсем погребали под собой землянки людей. Особенно много снега наносили западные ветры. Иной раз после сильных буранов жители с трудом прокладывали себе выход из своих засыпанных нор.

Но как ни долга была зимняя пора, весна, хоть и поздно, брала своё. Она разрушала белые бастионы зимы. На освобождённой от снега земле зацветали весенние цветы. Посёлки Большой реки встречали победу солнца песнями, плясками и хороводами. Бывало, правда, что жёны уходили с мужьями в посёлок их матерей и оставались в нём навсегда.

Случилось, что молодой Куолу стал мужем своей ровесницы Изы, девушки того же рода Вурров.

Они были детьми разных матерей, но, как члены одного рода, они, по понятиям Вурров, должны были называться братом и сестрой.

Их брак был нарушением обычаев и привычных понятий племени. В глазах родичей они совершили преступление, и притом непростительное.

Проступок этот сделал их отщепенцами в своём собственном посёлке. Никто не хотел жить с ними под одной крышей.

Охотники изгнали Куолу из мужского дома. Женщины не пускали Изу к себе. Куолу и Изе пришлось наскоро вырыть маленькую землянку на краю посёлка и отдельно добывать себе пищу.

Вскоре произошло событие, которое окончательно сделало невозможным совместную жизнь их со своими родичами.

В их посёлке особенно строго соблюдалось почитание Родового огня. Неуважение к нему каралось как величайшее из преступлений.

Родовой огонь горел в особой пещере, выкопанной в известковом обрыве. В пещеру имели право входить только Мать матерей племени да ещё четыре старухи, на которых лежала обязанность поддерживать пламя, подкладывать сучья и валежник.

Каждый вечер всё население посёлка приносило к пещере свежие вороха валежника и сухих сучьев. Четыре старухи перетаскивали их в пещеру, Мать матерей подкидывала сучья в костёр, а толпа молча сидела перед входом, зачарованная блеском огня. Если в посёлке гасли все домашние очаги, можно было взять от Родового огня горящую головню. Но сделать это могла лишь сама Мать матерей после усиленных просьб своих детей и внуков. С особыми церемониями и ворожбой выносила она горящую ветку и отдавала одной из старух, а та, в свою очередь, передавала её тем, кто почтительно дожидался у входа.

И вот один раз в летнем шалаше молодого Куолу погас костёр. Иза побежала за огнём к соседям. Но никто не давал ей огня, потому что она считалась теперь как бы чужой. Тогда она вошла потихоньку в пещеру Родового огня, в которой, как ей показалось, не было никого, и похитила горящее полено.

Но уже к вечеру об этом узнало всё становище. Все стали говорить о том, что Иза и Куолу похитили огонь из священной пещеры. Куолу и Иза упорно отрицали своё преступление. Но следопыты рода доказывали, что след маленьких женских ног ведет от пещеры к летнему шалашу Изы и Куолу.

Мать матерей назначила на следующее утро суд над виновниками страшной, кощунственной кражи. Суд должен был начаться гаданием, которое откроет преступников. Виновных ожидало испытание огнём, и в случае их осуждения им грозила немедленная и мучительная смерть.

Своевольная пара знала, что её ожидает. Куолу и Иза в ту же ночь бежали из своей землянки, захватив с собой оружие и два мешка, набитых звериными шкурками. Они вырыли себе землянку на полпути между стойбищами одноплеменных с Медведями родов Красных и Чернобурых Лисиц. Долго и искусно они скрывались, потому что боялись жестокой расправы. Но родные выследили их. Лучшие охотники посёлка Медведей отправились, чтобы захватить их. Однако облава потерпела полную неудачу: найденная землянка оказалась пустой.

На другой день преследователи рассыпались широкой цепью и стали обыскивать соседний лес. Они уже напали на след беглецов. Гибель их казалась неизбежной, как вдруг огромный носорог неожиданно бросился на преследователей.