Панджшерский узник - Александр Волков

— Стрелять? — спросил он командира, пытаясь говорить уверенным, почти равнодушным тоном, но голос предательски сорвался на фальцет.

— Так, прицел, я смотрю, у тебя выставлен. Молодец! Запомни, Саид, стреляешь, как на полигоне. Это просто мишени, движущиеся, бегущие мишени. В тебя они попасть не могут, можешь даже не наклонять голову. Они не сразу поймут, откуда огонь по ним ведется. Работаешь спокойно, без нервов. Мы тебя прикрываем. Таджибеев, слушаешь своего «первого номера» и подаешь патроны без суеты. Начинай набивать ленты сразу, как только одна освободится.

Все стало просто и понятно. Вот ведь, даже уверенность появилась! Значит, вон до того камня подпустить? Саид мягко положил палец на спусковой крючок и приник щекой к прикладу. Это враги, это убийцы, они несут взрывчатку, они хотят провести террористические акты, и тогда погибнут женщины, дети, старики. Он должен защищать свой народ, и он это сделает…

Пора! Главное, первой очередью свалить как можно больше дозорных. Плотно идут, значит, мало пуль пролетит впустую. А потом уже… Получите!

Саид впервые стрелял в людей, и очень важным оказалось осознание, что это враг идет по его земле, настоящая банда, пришедшая из-за границы. Первой же длинной очередью он прошелся по голове колонны душманов. Те стали разбегаться в поисках укрытия, но Саид продолжал стрелять и отпустил спусковой крючок только тогда, когда на дороге уже не было никакого движения. Он посмотрел поверх мушки и насчитал восемь лежащих без движения фигур. Двое отползали, то ли раненые, то ли просто пытались спрятаться. Хорошо получилось. Только мало! Их же там сейчас человек сто, не меньше!

Голова сама пригнулась, как только снизу начали стрелять. Пули почти не попадали в камни в районе его укрытия.

«Значит, они меня еще не видят, — со злорадством подумал Саид и стал выискивать укрывшиеся цели. — Сейчас главное, чтобы у них не появилось желания идти в атаку. Вот, двое справа за камнями!»

Стоя на одном колене, оба душмана стреляли по склонам вверх из автоматов. Чуть довернув ствол, Саид дал короткую очередь, и те сразу исчезли за камнями. Судя по выпавшему из рук автомату у одного из них и безжизненно торчащей из-за камней ноге второго, Саид явно попал в обоих.

Он выбирал цели и стрелял, почти не промахиваясь, минут десять, пока пули не стали петь вокруг его головы и рикошетить от камней поблизости.

Засекли!

Но командир сказал, что позицию менять не надо, что им его не достать. И на душе сразу стало спокойнее. Но вот в лицо полетели осколки камня, шквальный огонь снизу заставил-таки Азизова пригнуть голову. И почти сразу заработал второй пулемет слева. Душманы заметались, попав под огонь, и бросились назад. Какое-то время два десятка человек оказались на открытой местности, и Саид снова, довернув ствол, уложил около десятка из них.

Кончалась четвертая лента, когда снизу послышался рев моторов и на дорогу, поливая все вокруг огнем из автоматической пушки и пулемета, вылетела первая БМП, за которой шли еще две машины. Гулко стали бить автоматы, много автоматов. Душманы пытались бежать, однако почти все полегли на открытом пространстве. Те, что были поумнее, поняв бессмысленность сопротивления, начали сдаваться.

Азизов с шумом выдохнул и вытер ладонью потное лицо. Затем повернул голову назад и подмигнул Таджибееву:

— Ну, как ты? Справились, а?

А сбоку между камнями к ним уже бежал улыбающийся старший лейтенант Джураев. Саид машинально глянул на часы и обомлел. Бой длился всего-то двадцать пять минут, хотя ему казалось, что прошло чуть ли не полдня…

Ахмад Шах стоял возле шкафа со стеклянными дверками и просматривал корешки книг, составленных на полке. В комнате для переговоров по-хозяйски расположились два американских агента.

Более старший по возрасту и званию, разведчик уже в третьем поколении, Сэм П., Паерсон-младший, почесывал нос, что делало его тихую речь довольно невнятной, и отдавал распоряжения на французском языке.

— Подберите из числа окружения этого нужного нам человека наиболее талантливого, предприимчивого и амбициозного полевого командира. Пусть он продолжает работать на него, но слушает наши советы. Потом мы сможем обеспечить помощнику любой пост в новом правительстве, исходя из его деловых качеств, конечно.

Джордж Либо, возглавлявший разведгруппу ЦРУ в этом районе Пакистана, поморщился и сделал руководителю незаметный знак, указывая на уши.

— Этот господин в совершенстве владеет французским, — сказал он на плохом испанском. — Сэр! Перейдем лучше на английский. А еще лучше — поговорим позже.

Дьявол его возьми, подумал Паерсон, глядя сбоку на орлиный нос афганца, на его прищуренные глаза. Этот Ахмад Шах не переставал его удивлять.

Афганец вздохнул, провел пальцами по корешкам и сказал на дари:

— Вот чего мне не хватает на войне, так это книг. Учиться нужно всегда, в любых обстоятельствах. Так что вы сказали, мистер Паерсон?

— Я сказал, уважаемый Ахмад Шах, что еще три года назад под вашим руководством воевало меньше тысячи бойцов. Сейчас у вас чуть ли не дивизия трехтысячного состава.

— Три тысячи шестьсот двадцать семь человек, — невозмутимо поправил американца Ахмад Шах.

— Тем более, — кивнул Паерсон. — Нам кажется, что с такими силами вы могли бы развернуть более активные боевые действия. Вы получите любое оружие, какое только вам будет необходимо. У русских земля под ногами может гореть. Мы поставим вам большую партию «Стингеров» и данные о сроках пролета гражданских воздушных судов. Это будет хорошей провокацией. Мы поможем организовать общественное мнение и осуждение советских военных. Свалим вину на них.

— Полковник, я воюю так, как воюю, — ответил Ахмад Шах. — Сбивать гражданские самолеты я мог и без вас, но я этого не делал. Вы не видите разницы в том, против кого и за что я борюсь? Не против шурави как таковых. Не простые солдаты наша цель, и не они главное зло, главное зло — идеи, которые они несут в нашу страну. Мы построим свое исламское государство и обязательно победим в этой гражданской войне. Давайте вернемся к главной цели нашей встречи.

— Вы — афганец… — начал было Паерсон, но Ахмад Шах покачал головой:

— Я — таджик. Я защищаю свою землю, где живут таджики, я строю свой мир. Да, я готов сотрудничать и с вами, и с другими лидерами, кто сейчас воюет за мир.

— Вы, помнится, даже с советскими командирами пошли на перемирие. Не так ли?

— Да, это было в прошлом году, — спокойно ответил Ахмад Шах. — Мне это было выгодно.

— Хорошо, я понял вас. Вы не просто полевой командир, кем вас принято считать в Лэнгли, у вас государственное мышление. У нас обоюдовыгодное сотрудничество, и вы ведь по-прежнему желаете, чтобы мы готовили ваших моджахедов в военных лагерях Пакистана? Кажется, наше обучение идет им на пользу и вы воюете все успешнее.