Незнакомец в моей постели - Лиза Бренди

Что нам делать теперь? Мы проверили все зацепки. Теперь не осталось никаких сомнений: это подстава. Мастерская, отлично спланированная подстава. Но для постороннего все выглядит так, словно мы с ним сами, по доброй воле, наглотались какой‑то дури и прыгнули в постель. Без принуждения и, судя по лицам на фото, с явным удовольствием. Так как же доказать теперь, что это неправда? И где искать режиссера этого идиотского спектакля?

Я протянула ему телефон, чувствуя, что моя надежда окончательно гаснет. Нам никогда самостоятельно не распутать все это. Он, по‑прежнему глядя перед собой, взял его. На какой‑то момент наши пальцы соприкоснулись, и я почувствовала, что все тело словно пронзила электрическая искра. Я тут же отдернула руку и отвернулась, но по его расширившимся зрачкам поняла, что он тоже это почувствовал. Этого еще не хватало…

В машине повисло неловкое молчание. Потом Кайл завел мотор и вырулил с парковки.

– Эй, ты куда?

Он пожал плечами:

– Я голоден. Ты, думаю, тоже не откажешься от ужина. А потом подумаем, кто…

Он резко затормозил – так, что меня бросило вперед, и ремень безопасности больно впился в тело.

– Эй! Ты что делаешь?!

Он обернулся ко мне:

– Нужно понять, кто больше всего выигрывает от того, что наши свадьбы не состоялись. И плясать уже от этого.

До меня начало доходить, что он хотел мне сказать. Ну конечно же! Вместо того, чтобы вычислять исполнителя, нам нужно было сосредоточиться на поиске заказчика. Того, кто решил сорвать свадьбы, доказав, что мы с Кайлом – любовники. Вот только чью именно свадьбу хотели сорвать: его или мою?

Кайл, видимо, заинтересовался тем же вопросом. Он пристально посмотрел на меня:

– У тебя враги были? Бывшая твоего парня, например?

Я покачала головой:

– Да нет… Конечно, он встречался до меня с кем‑то… Диана. Видела однажды на фото. Высокая такая, светловолосая.

Кайл нетерпеливо махнул рукой:

– Они точно расстались до того, как вы начали встречаться?

Я кивнула, пусть и немного неуверенно. Если честно, я этого не знала. На первом свидании он сказал, что свободен. Но разве он мог сказать иначе? Не дурак же он, в самом деле.

– И она точно не могла держать на тебя зуб за это?

Вот тут я просто рассмеялась:

– Нет, конечно! Думаю, ей не до того. Его мать мне все уши прожужжала, рассказывая, какая она успешная и как Габриэлю с ней было хорошо!

Он тут же ухватился за эту идею:

– Мать? Значит, ей ваш роман не нравился?

– Ну да… Не то, чтобы она особо возражала, но я ей была не по душе. Может, из‑за того, что она боготворила его бывшую. Пока мы просто встречались – она не возражала. Только когда Габриэль заговорил про свадьбу, начала упираться. И то, в основном, говорила, что мы слишком торопимся. Мол, нужно подождать, проверить, действительно ли мы подходим друг другу… Ага, скорее – подхожу ли я ей!

Вспоминая мать Габриэля, я снова стала закипать. Словно все еще переживала за нашу свадьбу. А ведь, по сути, его мать оказалась права! Теперь я совсем не уверена, что стать женой Габриэля – хорошая идея.

Кайл, между тем, задумчиво барабанил пальцами по рулю:

– Хм‑м‑м… А его отец?

Я немного задумалась, затем решительно покачала головой. Нет, этого точно не могло быть. Он просто не стал бы напрягаться, чтобы устроить все это. Не такая уж важная цель.

– Мне кажется, ему было все равно. Чем занимается его сын, с кем встречается, на ком собрался жениться – его это практически не интересовало.

– Так… Значит, пока только мать. А что с твоей стороны?

Я нахмурилась, недоуменно глядя на него:

– В смысле – с моей?

– Ну, ты же тоже, наверное, с кем‑то встречалась до него?

Я призадумалась. Конечно, у меня были парни. Были и просто поклонники – пусть и немного. Но настолько увлеченных мной… Я снова покачала головой:

– Да нет, ничего серьезного. Никаких маньяков в прошлом.

Он задумчиво кивнул и, наконец, завел машину, выезжая со стоянки. Кайл явно размышлял о чем‑то, но меня не торопился посвятить в свои размышления. Я тоже погрузилась в мысли.

Неужели его мать? Я вспомнила, как впервые увидела ее. Высокая, худощавая женщина встретила нас на пороге, когда Габриэль привел меня знакомиться с родителями. От цепкого, высокомерного взгляда я тут же съежилась и прижалась к своему парню. Он представил меня, но казалось, что его слова просто улетели в пустоту. Его мама даже не кивнула. Еще с минуту изучала меня – и просто ушла.

Отец тоже не проявил никакого энтузиазма, но тот, хотя бы, буркнул что‑то в ответ. Он так и молчал весь вечер. А вот мать Габриэла, вернувшись в гостиную, разговорилась. Только мне от этого легче не стало. Большинство ее рассказов крутилось вокруг бывшей моего жениха. Какой они были красивой парой. Как замечательно подходили друг другу. Как ей жаль, что дети расстались… Да, она так и сказала – дети! Словно уже успела их повенчать. Хотя, по словам Габриэля, о свадьбе они даже не думали.

Вернувшись домой, я проревела всю ночь и дала себе слово: ноги моей в том доме больше не будет! По большей части мне удавалось сдерживать это замечание. В доме родителей моего жениха я была еще только дважды. Второй раз – когда мы сообщали о том, что собрались пожениться.

Задумавшись, я не сразу сообразила, что Кайл так и не рассказал мне ничего о своей семье. До самого ресторана я терпела и не тормошила его. Все‑таки, он за рулем. А я очень не хотела снова оказаться в клинике – на этот раз после аварии. Когда мы сели за столик в углу зала – сразу же подбежал официант, и расспросы снова пришлось отложить.

С заказом я определилась быстро и успела осмотреться, пока Кайл рылся в меню. Утренний ресторанчик мне понравился больше. Здесь все было каким‑то унылым, скучным. Стены выкрашены светло‑серой краской. Несколько ярких, абстрактных картин кажутся нелепыми пятнами и ничуть не освежают помещение. Надеюсь, что готовят они намного лучше, чем оформляют интерьер! Но по лицам немногочисленных посетителей я поняла, что мои надежды вряд ли оправдаются.

Наконец Кайл сделал заказ. Вернув меню официанту, он снова попытался уйти в свои мысли, но я не выдержала:

– Эй, а мне ты рассказать не хочешь?

Он вздрогнул и посмотрел на меня так, словно совсем забыл о моем существовании:

– Рассказать о чем?

– О том, кто хотел бы расстроить твою свадьбу. Разве не это мы сейчас пытаемся выяснить?

Он неопределенно пожал плечами: