Год зеро - Джефф Лонг

Через двадцать минут Натан Ли и Окс вышли к разрушенному монастырю. Пройдя еще немного, они достигли его южной оконечности и взяли вправо вдоль древней византийской стены.

Разрушение пригородов было сокрушительным. Распотрошенные остовы высотных зданий кренились над могильными курганами обломков. Бульдозеры еще не достигли этих районов города. Ни одной целой улицы не осталось. Натан Ли шел по едва различимой дорожке, петлявшей меж гор обломков. Эта тропа, протоптанная то ли ногами людей, то ли лапами животных, едва заметно светилась.

Через арку Яффских ворот они вошли в Старый город и первым делом избавились от своей маскировки. За этими стенами спасатели — всего лишь соблазн для снайперов. На землю полетели нагрудные знаки Красного Креста и маски. Окс заранее предусмотрительно размалевал лицо камуфляжной краской.

Недавно возникшие руины сменились древними. Среди развалин вились тропки, убегая вперед и возвращаясь, предлагая на выбор путнику множество ответвлений. Окс хоть порой и высказывал свое мнение, но всякий раз полагался на интуицию своего спутника.

Натан Ли чувствовал себя как дома. Он следовал своей теории: в незнакомом месте нельзя заблудиться — можно лишь найти дорогу. Люди, родившиеся и выросшие здесь, изначально привязаны к знакомым уличным углам, фасадам магазинов и домов. У него таких ориентиров не было. Для них же, как и повсюду в мире, современном или древнем, руины остаются родным городом. Ключ — в твоей голове. «Начни сначала…» Этому трюку обучил его отец — горный проводник.

Остальное Натан Ли унаследовал от матери, приматолога. В отличие от братьев и сестер, он вырос в стае павианов в естественных условиях — на воле. «Если хочешь познать что-то, — говорила мама, — загляни внутрь». Она и ее муж-скалолаз были типичными представителями своего поколения — одержимыми страстью к перемене мест, всегда имевшими наготове изречение из дзен и абсолютно реалистично смотревшими на жизнь. Отец и мать научили его различать в мире большом миры малые.

Окс то и дело спотыкался. Их ноги цеплялись за телефонные провода и клетчатые куфии. Глыбы известняка шатались под ногами. Профессор дважды едва не проткнул себя торчащими прутьями арматуры и обломком медной трубы. Ему, как видно, были необходимы более частые передышки.

Они шли мимо нового и старого. Рядом с раздавленной «тойотой» лежали останки лошади, обглоданные хищниками. Минареты преграждали путь, как поваленные космические корабли. Пяти- и шестиэтажные дома рухнули в провалы, и Натан Ли очутился словно в рощице телевизионных антенн, некогда установленных на крышах.

Из теней вдруг возникла старушка, напугав их до смерти. В этот момент Натан Ли впервые увидел у Окса оружие — дешевый карманный пистолет. Профессор направил его на женщину. Та обругала их на русском и убралась прочь.

— Откуда это у вас? — спросил Натан Ли шепотом.

— Не надо было отпускать ее, — сказал Окс. — Она нас выдаст.

— Да она ж сумасшедшая. Вы видели ее глаза?

— Ты водишь нас кругами, — прорычал Окс.

С пониженным содержанием сахара в крови, еще не оправившийся после многочасового перелета, он становился опасным.

Натан Ли поднял руку, призывая к молчанию.

Окс оттолкнул его, и тут сам услышал или почувствовал.

Натан Ли ощутил под ногами колебания почвы. Руины подрагивали: кто-то приближался — патруль, бандиты или милиция. Убийцы. Ночные ангелы.

Натан Ли не стал ждать, когда они подойдут ближе. Он бросился вверх по куче обломков, от одной лунной тени к другой. Окс — за ним, хрипя и оскальзываясь. Натан Ли видел серебристую игрушку, пистолет в его кулаке. Забравшись на вершину кучи, молодой человек остановился.

Внизу виднелся храм Гроба Господня. Они добрались до христианского квартала.

Натан Ли бывал здесь и раньше. Это место буквально пронизано историей. Гробницы крестоносцев теснятся вокруг церквей в византийском стиле, построенных на развалинах римского храма Венеры. Здесь буквально под одной крышей находятся легендарные вехи гибели Иисуса — от Голгофы до гробницы его Воскрешения. Кое-какие из зданий остались нетронутыми, сохранились даже маленькие кресты на куполах соборов.

Окс догнал его и увидел церковь.

— Ты видишь? — ахнул он. — Нет, ты видишь?

Тут до слуха Натана Ли донеслись голоса внизу. Не говоря ни слова, он нырнул в щель между обломками. Окс втиснулся рядом.

— Целехонька! — не унимался Окс. — Как Си-эн-эн и показывала.

Натан Ли отполз дальше в тень, прижался щекой к бетонной плите и сомкнул пальцы на арматурном прутке, торчащем из камней. Шаги приблизились. Руины вокруг задрожали. От Окса разило потом.

И тут появились они. Натан Ли видел не самих людей, а их очертания — огромные тени, плывущие по остаткам стен, блики на стволах их винтовок. Они попирали развалины, как бесшумные машины.

Из темной ниши на него смотрели огромные белые глаза Окса. Щеки разукрашены черными и оливковыми полосами. Он поднял пистолет.

Убийцы прошли.

Окс поднялся:

— Идем.

Натан Ли остался стоять на четвереньках.

— Здесь внизу что-то есть, — проговорил он.

Рядом с ботинком Окса торчал какой-то предмет. Натан Ли решил было, что это декоративное карликовое деревце в горшке, высотой не более десяти дюймов. Он склонился, чтобы разглядеть получше. И крякнул, испытав шок.

Это была рука.

Веточками оказались увядшие пальцы, длинные, гибкие. Тонкое запястье с женскими часиками. Ногти с рубиновым маникюром. Золотое обручальное кольцо, блестящее, новенькое. Как бы он хотел, чтобы это была рука манекена! Но знал, что это не так.

— Смотрите, — сказал Натан Ли.

Окс включил фонарь.

— Женщина.

Всю ночь им в ноздри лез запах смерти. Он сочился из-под развалин. Натан Ли уже было подумал, что они управятся, не увидев ни одного мертвого тела.

— Ну ладно, нашел так нашел, — сказал Окс. Он старался говорить спокойно. — Идем.

Натан Ли не поднимался с колен. Огни сигнальных ракет расцвечивали руины то зеленым, то красным. Кисть руки бессильно повисла, указательный палец чуть приподнят, как у Адама на фреске Микеланджело, принимающего искру жизни из Божьего перста. Кончики красиво накрашенных ногтей обломаны, под ними темнеют полукружья грязи. Она раскапывала себе выход из могилы. Не захотела сдаваться.

— Слышите: скребется?

После того как они вошли в город, звуки приходили в основном из-под земли. Неясные шумы, шепот, крики, стук, царапанье. Они почти преуспели, внушая себе, будто это всего лишь звуки города, пытающегося жить дальше на собственных развалинах. Натан Ли больше притворяться не мог.

— Тебе послышалось, — сказал Окс. — Она мертва. Город списан со счета. Пошли.