Запах фиалки - Иван Охлобыстин

Елагин склонился прямо к лицу журналиста, взял его пальцами за щеки, отчего губы несчастного сложились в трубочку, и медленно произнес:

– Ты, наверно, из ее компании? Так услышь меня: не путайте берега – и выживете! У нас народ жалостливый. Но самое главное: никогда не забывай, что бы тебе ни обещали, чем бы тебе ни платили, как бы тебе ни подмахивали – Крым наш! Это не только про Крым, как ты, наверное, уже понял.

После произнесенной тирады капитан отпустил лицо Александра и покинул ресторан.

– Теперь вы понимаете, с какой угрозой мы имеем дело? – возмущенно воскликнула Ксения, обращаясь к гостю.

– Нонсенс! – только и нашелся что ответить тот.

Еще с утра главный редактор «Нью Плэнет», Орест Николаевич Фадеев, находился в приподнятом состоянии духа. Вчерашний звонок Ксении Ланцер сулил не только ощутимые финансовые бонусы, но и немалый хайп. «Хайп» – Фадеев выговаривал это модное слово с особым смаком, поскольку оно подчеркивало его приобщенность к современным информационным технологиям.

Получив заказ на размещение, главред немедля развил бурную деятельность по подготовке: зарезервировал место в печатной версии издания, поставил на уши отдел SMM. Теперь все стояли на низком старте, готовые бахнуть «мусорную бомбу» на YouTube, в соцсетях и блогах. Дело за малым – не было только самого материала.

Но Саша Калачев, небесталанный раздолбай, на кандидатуре которого настаивала Ксения, не явился на встречу, назначенную на полдень. Орест Николаевич, всем сердцем чуя неладное, попросил секретаршу позвонить ему, но телефон был отключен. «Дело дрянь», – подумал редактор, растерянно глядя на интерком. Он раздраженно придавил кнопку и попросил усталым голосом:

– Олеся, звони этому говнюку каждые десять минут. Как появится – немедленно ко мне.

– Хорошо, Орест Николаевич, – пропел из динамика невозмутимый голос. – Ксении Альбертовне позвонить?

– Не надо, я сам позвоню, если надо будет! – рявкнул Фадеев и отъехал от стола. Еще час он расхаживал по кабинету, как маленький плешивый лев по клетке, ежеминутно тыкая в интерком волосатыми пальцами, но непробиваемая Олеся отвечала одно и то же, тем же ровным тоном.

Когда часы показали полвторого, стало ясно, что никакого материала про мусоросжигательный завод никакой Калачев сегодня не принесет. Фадеев долго тер лысину в тяжких раздумьях, но все же, тяжело вздохнув, набрал номер Ксении. Ланцер, не дослушав оправданий потеющего Фадеева, холодно заявила, что ожидала чего-то подобного и подстраховалась. Материал уже выходит у более профессионального новостного агентства. Фадеев еще раз извинился и обессиленно растекся по креслу. Опять эти говноеды его обскакали. И обиднее всего, что Ланцер дала «падальщикам» материал заранее, словно знала наперед, что фадеевцы облажаются. А может, и вправду знала?

Ну ладно, как бы там ни было, теперь проблема решилась, пусть и с определенной долей позора. Но за этот позор кое-кто еще ответит. Главред устало сгорбился перед монитором и принялся строить план мести, выдумывая изощренные казни и унижения для раздолбая-собкора.

В начале третьего дверь лифта в офисе «Нью Плэнет» открылась, оттуда вывалился Калачев. Его немедля подхватила под руку уже предупрежденная охраной Олеся и стремительно потащила по коридору, отчитывая на ходу:

– Саша, ну ты даешь! Ты где был?! Фадеев уже два часа рвет и мечет, давно его таким не видела! Сейчас душить тебя будет!

Александр с сомнением покосился на девушку мутным взглядом.

– Ну, обещал, по крайней мере, – уточнила она. – Но сейчас с Ланцер поговорил и вроде успокоился немного. Господи, а что за запах от тебя?

Калачев скорчил мученическую гримасу и отмахнулся. Воспоминания о сегодняшнем утре немедленно вызывали приступ головной боли и тошноты.

А начиналось все вполне прилично – на выданный Ксенией скромный аванс он заказал такси до храма, где служил отец Георгий. Пара дорожек, употребленных «на дорожку», еще действовали, и в голове было ясно и даже как-то торжественно. Одно было непонятно – как смотреть крестному в глаза, а главное, что делать, если суровый священник почует предательство и решит скинуть его с колокольни?

Сразу вспомнились большие сильные руки крестного и его воспоминания о военном прошлом. Александр вылез рядом с церковью, вдохнул свежего утреннего воздуха и, повинуясь неясному порыву, истово перекрестился.

Но планы сразу пошли наперекосяк. Утренний служка, подметавший двор, доложил, что отец Георгий сегодня ночевал в Москве и вернется только после утрени, то есть ждать еще два часа. Калачев выругался про себя – такими темпами материал придется писать уже по дороге в редакцию, но ладно, не в первый раз.

А пока нужно провести время с пользой и собрать побольше информации из первых рук. Он обвел глазами церковный двор и заметил возле входа в храм трех личностей непарадного вида, одетых в драные теплые куртки и шапки. Отлично! Бомжи, живущие при церкви, точно в курсе всех слухов и секретов, и развязать язык им будет несложно, достаточно пары соток представительских расходов, и он станет их лучшим другом – пока бухло не закончится, конечно. Калачев, широко улыбаясь, двинулся навстречу троице.

Дальнейшие события вспоминались с большим трудом, в основном в виде отдельных застывших кадров. Вот бомж наполняет стаканчики из маленького «фуфырика», купленного в ночной аптеке. Отказ не принимается, хочешь поговорить – пьешь со всеми.

Вот Александр достает блокнот и воодушевленно записывает что-то. Но уже через полчаса они идут за добавкой, и беседа перекидывается на политику. Потом крики, песни, краткий победоносный спарринг с одним из бомжей, вот они куда-то идут, всё кубарем…

И дальше – чудовищное пробуждение в церковной ночлежке под полуденный звон колоколов. Дела были хуже некуда – отец Георгий, отслужив обедню, снова уехал, материал существовал в виде нескольких бумажек с неразборчивыми каракулями, а аванс куда-то испарился из кошелька, наверняка не без помощи новых друзей. Осталась только сотня, предусмотрительно заначенная в паспорт, но на такси этого не хватит. Журналист тяжко вздохнул и, стараясь не наклонять лишний раз трещащую от боли голову, поплелся на электричку. Нужно было ехать в редакцию на казнь.

– Саша! Ну ты скажи хоть что-нибудь! – Олеся старалась привести Калачева в чувство пред входом в кабинет, но тот лишь тупо смотрел на нее, наморщив лоб.

– Не задушит, руки коротки! – сипло выдавил он наконец и, кренясь на один борт, как подбитый линкор, решительно зашел к Фадееву.

– Добрый день, Орест Николаевич! – отрапортовал Александр со всей возможной бодростью и привалился к шкафу, чтобы меньше шататься.

Главный редактор оторвался от чтения новостей на мониторе и перевел взгляд на своего сотрудника.

– А! Явился наконец. Ты садись, садись. Разговор нелегкий будет, Саша…

Калачев медленно опустился в гостевое кресло. Видно, Фадеев уже перебесился, но этот вкрадчивый тон был еще хуже, уж лучше бы орал.