Заслуженный приз - Сью Краммонд

— За сколько именно?

— Двести пятьдесят, вместе со старыми гравюрами и картой, покрытой бурыми пятнами. Лот под номером двадцать один больше никого не заинтересовал…

— Это ваш счастливый номер?

Клемент пожал плечами и кривовато улыбнулся.

— Если бы так, я не потерял бы гораздо больше, и не о деньгах речь! — Он посерьезнел. — Некоторым образом, эта картина стоила мне старого друга.

Подобное заявление тут же возбудило любопытство Роберты.

— Похоже, вам не повредит еще стакан пива.

— Если вы составите мне компанию.

Роберта кивнула, достала из холодильника банку и наполнила два стакана.

— Но как вы ухитрились заплатить так мало за купленную в Дублине картину?

— Это была дешевая распродажа, по большей части всякая домашняя утварь. Так сказать, содержимое чердаков и кладовых.

— Вы часто ходите на дешевые распродажи? — поинтересовалась Роберта.

— Всегда, когда удается. Там можно найти удивительные вещи. Но на эту распродажу я попал совершенно случайно. — Клемент мрачно посмотрел на Роберту. — Не желаете ли выслушать мою скорбную повесть, а, мисс Бринсли? Или вы собирались ложиться спать?

Вовсе нет, подумала Роберта и спросила:

— А что же такое случилось? — Слова «скорбная повесть» раздразнили ее любопытство.

Клемент безрадостно улыбнулся.

— Позавчера я поехал на вечеринку в Дублин. А на следующее утро уже направлялся на вокзал, томимый похмельем, как вдруг заметил объявление об аукционе, который должен был состояться часом позже…

— Вот так получилось, — закончил свой рассказ Клемент, — что ночевал я у моей сестры, которая живет возле Академии художеств, сегодня утром купил картину, первым поездом приехал домой, а потом сел за руль и отправился к вам. Чтобы снова уйти ни с чем от женщины. Да еще вы сказали мне, что Ричард болен. Так что единственный мой прибыток за эти два дня — купленная за гроши картина. Вот так-то, мисс Бринсли.

— У вас была с ней… любовь? — спросила Роберта. Чем-то ей приглянулась мысль о Клементе Кларенсе, обманутом любовнике.

— Не любовь, секс, — прямо ответил он и пожал плечами. — Я больше переживаю из-за Ронни, чем из-за Дженис.

— Возможно, всему этому может найтись вполне невинное объяснение, — заметила Роберта после паузы. — Вдруг он просто принимал душ…

Клемент покачал головой.

— У Дженис был такой вид… Рискую вас смутить, мисс Бринсли, однако было чертовски очевидно, что Дженис только что вылезла из постели, где замечательно провела время с Ронни О'Брайаном. — Он нахмурился. — Конечно, у нее есть право выбирать… Но я не делю любовниц даже с друзьями. — Клемент взглянул на Роберту. — Полагаете, у меня слишком высокие требования?

— Ни в коей мере.

Он осушил стакан и поднялся.

— Спасибо за пиво и сочувственное внимание. Надеюсь, я не очень наскучил вам.

— Нисколько, — уверила его Роберта.

До чего же приятно знать, что отнюдь не всегда Клементу Кларенсу улыбается удача!

— Дик сказал мне, вы живете в Дублине. — Он оглядел большую кухню с низким потолком. — Как вам в нашей глуши?

Роберта уклончиво улыбнулась.

— Иногда шум машин за окном утомляет, а здесь… здесь спокойно и тихо.

— У вас нет никого, кто мог бы приехать и составить вам компанию?

Роберта покачала головой.

— Мама живет в столице, у нее свой бизнес. А друзья сейчас заняты.

Клемент скептически на нее посмотрел.

— Но неужели в Дублине не остался мужчина, который скучает по вас?

— Остался, — призналась Роберта. — Но у Кевина тоже своя фирма. Кроме того, в деревне он чахнет. Жить не может без городских тротуаров.

Клемент, не торопясь, внимательно осмотрел Роберту — от туфель до копны рыжевато-золотистых волос.

— Если бы вы, Роберта Бринсли, были моей девушкой, никакая любовь к тротуарам не удержала бы меня вдали от вас.

Она воззрилась на него в полнейшем изумлении, лишившись дара речи.

— Днем, когда вы были в рабочей одежде, я вас не разглядел, хотя и так понятно, что вы немало изменились со времени нашей последней встречи, — продолжил Клемент, явно наслаждаясь замешательством Роберты. — Но вы, должно быть, заметили, что, едва я увидел вас сегодня вечером, я просто «поплыл».

Роберта прекрасно знала, что, когда того хочет, мужчины на улице глядят ей вслед. И реакцию Клемента Кларенса тоже из виду не упустила. Но думать о себе как о сногсшибательной красавице…

— Спасибо, — чопорно произнесла она наконец.

— Я был бы рад пригласить вас пожить у нас дома, Роберта. Но сейчас, когда я дома один, вы наверняка отвергнете мое предложение. Родители улетели на Лазурный берег к моей сестре Кэтлин и ее семье, а Гвендолен тоже путешествует.

— У вас две сестры? И вы у них единственный брат? Удивительно, как они вас до сих пор не съели…

— Вообще-то, у меня три сестры. Еще Шейла, она учится в колледже. — И Клемент широко улыбнулся. — Однако не волнуйтесь: дома у меня отдельная резиденция, переделанная из старой конюшни.

Почему-то от этой новости всякое сочувствие к Клементу у Роберты испарилось. Избалованный барчук, вот ты кто, с горечью подумала она.

— Спасибо, что заехали, — громко произнесла она таким ледяным тоном, что Клемент нахмурился. — Кстати, отец лежит в больнице Святой Троицы. Думаю, он будет рад вашему звонку и визиту. Если у вас найдется время.

Он озадаченно на нее посмотрел и встал, собираясь уходить.

— Конечно, найдется…

— Что ж, повторяю, он будет рад видеть вас. А если вы с утра пораньше завезете портрет, — добавила Роберта поспешно, — я посмотрю на него и сразу скажу, сколько времени займет реставрация.

— Прекрасно, — откликнулся Клемент таким же холодным тоном. — Скажем, в девять утра, подойдет? Еще раз спасибо за пиво. Спокойной ночи.

Роберта закрыла за гостем дверь и тяжело вздохнула. Все-таки она была недостаточно милой, общаясь с человеком, который помог ее отцу сохранить крышу над головой в буквальном смысле слова. И это все было недостаточно унизительно, чтобы наслаждаться ужином.

Однако приготовление еды все же отсрочит отход ко сну. Роберта приготовила салат и омлет, потом включила телевизор, стоящий в углу кухни, и посмотрела новости. Но через пятнадцать минут, когда салат и омлет были съедены, а выпуск новостей закончился, она обнаружила, что обращала на них весьма мало внимания, поскольку думала о Клементе Кларенсе.

До чего же приятно, когда на тебя смотрят чуть ли не с восхищением, особенно если припомнить о былом бессердечном равнодушии Клемента. Глаза Роберты на мгновение вспыхнули. Но если он думает, будто она готова утешить его после измены Дженис, то будет разочарован, крыша там или не крыша… Хотя в других обстоятельствах… Невооруженным глазом видно, что большинство женщин сочли бы Клемента Кларенса совершенно неотразимым мужчиной.