Девочка Юсупова. Долгожданный наследник - Софи Вебер

Варя

— Спасибо, что согласилась подменить, Варя, — искренне благодарит Зоя.

Мы вместе работаем в отделении репродукции частной клиники уборщицами. Я устроилась на эту должность год назад, а Зоя работает всего месяц. Ее взяли после того, как Ольга Семеновна ушла на пенсию. С Зоей работать легче. Она молодая, энергичная и готовая подменить, если мне вдруг нужно остаться дома. Она — настоящая находка для мамочки четырехлетнего малыша.

С Ольгой Семеновной почти невозможно было договориться. Она сама редко меняла даты наших смен, поэтому и мне не позволяла расслабляться. С Зойкой я выдохнула. Мы меняем друг друга, как угодно, тем более что руководство клиники совсем не против.

— Иди уже, — выталкиваю ее из подсобки. — Давай-давай, свидание ждать не будет.

Зоя хихикает и убегает, а я приступаю к уборке. Рабочий день практически подошел к концу. У кого-то давно закончилась смена, поэтому я начинаю с их кабинетов, постепенно продвигаясь к тем, кто еще незакончил. Мой рабочий график не нормирован. Я могу быть закончить около семи, а могу и в девять. При чем большую часть времени иногда приходится ждать, пока доктор закончит встречу с пациентом.

Изредка врачи принимают за дверью кабинета тех, кто желает максимально оградиться от контакта с внешним миром. Чем меньше обслуживающего персонала их увидит, тем лучше. И хоть каждая из нас подписывала бумагу о неразглашении, человеческий фактор исключать нельзя. Вряд ли жена какого-нибудь влиятельного бизнесмена или политика захочет быть уличенной в лечении бесплодия или проведении ЭКО. Все, что доступно знать простым смертным — пара готовится стать родителями. Какая разница, каким именно образом им это удалось?

Доктор Симонова — лучший репродуктолог нашей клиники, поэтому я совсем не удивляюсь, когда вижу свет в ее кабинете. Прохожу его и начинаю с другого конца. Спустя час останавливаюсь у двери все той же Симоновой. Вздыхаю и берусь за швабру, проталкивая путь к стойке ресепшена. Надеюсь, хотя бы сегодня Симонова уйдет пораньше. Я пообещала сыну, что обязательно поиграю с ним, но в результате даже не смогла забрать его с детского сада. Вместо меня пошла соседка, дочка которой ходит с моим Киром в одну группу.

С Алинкой и ее мамой Любой мне невероятно повезло. Они живут в квартире напротив моей. Люба воспитывает дочь в одиночку. Я тоже ращу сына самостоятельно, наверное поэтому мы сразу же нашли общий язык и стали помогать друг другу. Правда, Люба все же помогает мне больше. Ее рабочий день заканчивается ровно в пять и она может забрать Кирюшу тогда, когда я работаю.

Единственное, с чем я могу помочь Любе — с деньгами, которых им с дочкой катастрофически не хватает. Я же работаю в хорошей клинике, платят нам до невозможного хорошо и регулярно балуют премиями. Сколько здесь получают медсестры, акушерки и множественные специалисты — представить страшно.

Вместе с тем, я понимаю, что отчаявшиеся завести ребенка семейные пары готовы платить любую цену за возможность, наконец, обзавестись малышом. Это мне повезло забеременеть после первой же ночи, да и к тому же после выпитой таблетки экстренной контрацепции. То ли это происки гормонов, то ли подобранный препарат имеет свойство давать сбой, но результат на лицо — я воспитываю сына.

Я не хотела ребенка, не была к нему готова, но так получилось, что забеременела сразу же. Проблем тех, кто этого не может, мне не понять, однако я искренне сочувствую женщинам, которые не могут родить.

Это ведь прекрасно.

Услышать плач своего сына или дочери после многочасовых мучений — настоящий бальзам для души и тела. Перестает болеть все. Ты сосредотачиваешься на маленьком комочке, который тебе помещают на грудь, смотришь на его сморщенную кожицу, маленький носик, пухлые щечки и закрытые глазки. Влюбляешься с первого взгляда и на всю оставшуюся жизнь.

Увлеченная мыслью, не слышу звук открываемой двери, поэтому сильно удивляюсь, когда моя швабра натыкается на идеально чистые носки мужских туфель. Напоминаю себе, что мне нельзя поднимать взгляд, поэтому бормочу быстрое “Извините” и пытаюсь ретироваться, глядя себе под ноги.

— Стоять! — летит холодное в спину.

Я замираю и останавливаюсь. Выпрямляю спину и молюсь, чтобы мне почудилось.

Этот голос…

Я узнаю его из тысячи.

Кажется, что даже если услышу его в шумной толпе — не смогу не узнать.

— Где тут кабинет Симоновой Алисы?

Ошибки быть не может.

Как только я это понимаю, начинают трястись руки и подкашиваются ноги.

Года три назад я сотни раз представляла, как пройдет наша первая встреча. Пока была беременной, грезила о том, что он увидит меня с животом и сразу же все поймет. Когда родила, надеялась на встречу, когда буду гулять с сыном в парке или по проспекту.

Спустя три года повзрослела, осознав, что никакой встречи не будет. С родителями я прервала любые контакты, а больше Дамиру Юсупову и Варваре Оболенской пересекаться негде.

Впрочем, я больше не Оболенская.

Сменила фамилию, как только узнала, что отец отправил меня к Юсупову, можно сказать, на растерзание. За деньги, которые ему заплатил мужчина, приехавший за мной. Теперь я Варвара Исаева. Взяла девичью фамилию бабушки, единственного человека, который меня всегда поддерживал и понимал.

— Девушка, слышите? — спрашивает, трогая меня за плечо и разворачивая к себе.

Я дергаюсь, отхожу от него подальше и киваю вперед, смотря куда угодно, но не на него:

— Вам прямо. В конце коридора ее кабинет. У нее у единственной свет горит, не ошибетесь.

Голос дрожит, а взгляд мечется по стенам клиники, на мгновение задерживаясь на руках. Впрочем, я сразу же отвлекаюсь на швабру, которую случайно обронила. Занимаю ею руки и делаю вид, что занята. Звук удаляющихся шагов эхом отдает в голове. Я поворачиваюсь и смотрю Дамиру в спину. Понятия не имею, изменился ли он внешне, ведь так и не смогла взглянуть ему в глаза. Но так, навскидку, он все тот же. И тон, и походка, и поведение, все в нем выдает подонка, который пять лет назад воспользовался мной и бросил.

Глава 2

Не знаю, сколько буравлю взглядом дверь, за который скрылась спина Юсупова. Может, минуту, а может и полчаса. Ощущение времени сбито, я напрочь дезориентирована. Человек, который так жестоко со мной обошелся находится сейчас в клинике, где я работаю. В кабинете лучшего репродуктолога страны. Зачем ему приходить сюда? У него все отлично со здоровьем, доказательство этому — мой четырехлетний сын.

Следующие