Парк-авеню, 665 - Габриэлла Пирс

Свет снова зажегся, когда Малкольм отнес Джейн в постель и нежно поцеловал ушибленный локоть. Казалось, загорелись все лампы в номере разом — даже те, которые она не включала. Но тут Малкольм щелкнул выключателем — и Джейн уснула, едва в комнате воцарилась темнота.

— Знаешь, я никогда не видела тебя за рулем, — заметила Джейн, когда Малкольм скользнул за руль арендованного автомобиля. Был канун Рождества, и их самолет приземлился в Страсбурге раньше графика. Сверху дороги казались идеально пустыми. Впрочем, если Малкольм водит так же неуверенно, как чувствует себя на водительском сиденье, это им не поможет. — Ты точно не хочешь пустить меня за руль?

— Не глупи, — отмахнулся мужчина, вертя в руках связку ключей. — Если я пользуюсь услугами личного шофера — или трех, — это не значит, что я… — И он с подозрением уставился на рычаг. — Тут что, ручная коробка передач?

— Ну-ка, пусти меня, — засмеялась Джейн и, подтолкнув жениха в плечо, подобрала полы серого приталенного пальто. Как только он пересел на пассажирское сиденье (от девушки не укрылось мимолетное выражение досады), Джейн завела машину и ловко направила ее к выезду с парковки.

— Тут ехать добрых два часа, — пояснила она с чувством легкого головокружения, будто по всем нервным окончаниям пустили низковольтный ток.

— Ты в порядке? — спросил Малкольм, защелкнув ремень безопасности и дергая его для проверки. — Ты сама не своя еще с тех пор, как мы сели в самолет.

«Хотела бы я знать», — подумала Джейн, пытаясь унять дрожь.

— Понимаешь, когда я отсюда уезжала, я не собиралась возвращаться.

— Я думал, это «милая французская деревушка», — заметил Малкольм. — Что уж такого страшного в ней может быть?

Джейн натужно засмеялась. Смех получился высоким и нервным.

— Вот почему я не встречаюсь с американцами. Вы все считаете, что Европа — это такой большой парк с аттракционами. Да, пока вы можете вернуться в свои стеклянные небоскребы с бесперебойной подачей горячей воды, Франция просто очаровательна.

Малкольм недоверчиво поднял бровь.

— Так ты недолюбливаешь малую родину из соображений архитектуры?

— Конечно! Но, разумеется, не только поэтому. У нас с бабушкой… сложные отношения.

Джейн нахмурилась и резко выехала на встречную полосу, чтобы обогнать еле ползущий грузовик. Что и говорить, слово «сложные» не исчерпывало годы их противостояния с Ба, но теперь эта страница ее жизни была перевернута. Сейчас ее занимало только будущее с Малкольмом. Это просто нужно сделать. Один маленький визит вежливости, и мы сможем отправиться домой…

— Что ж, у меня тоже есть пара историй про сложные отношения в семье, — откликнулся мужчина, прерывая ее размышления.

— Серьезно? Твоя мать когда-нибудь прогоняла соседских детей метлой или орала после того, как тайком прочитала твой дневник?

Однажды не по годам развитая и умирающая со скуки девятилетняя Джейн решила развлечься, выдумав запретную страсть между их соседом месье Дюпюи (тощим мужчиной с длиннющей черной бородой) и женой мясника мадам Фушо (дородной румяной дамой, которая, казалось, даже спала с мясницким ножом в руках). Каждый раз, видя их вместе, она воображала, что они обмениваются тайными знаками. Например, сосед говорил: «Мне полкило», — а Джейн слышалось: «Приходите ко мне в шесть, и я вновь завоюю вашу крепость, моя душечка». Если же мадам Фушо переспрашивала: «Столько?», Джейн была уверена, что это означает: «Давайте лучше в семь».

Она записывала каждую сенсационную подробность. Когда бабушка нашла дневник, то чуть не охрипла, крича о вреде сплетен и о том, что случается с маленькими девочками, которые распускают гадкие слухи. Джейн поежилась, вспомнив, какая гроза разразилась в тот день. Хотя она никогда не озвучивала свои догадки, ей казалось, что Ба состоит с погодой в таких же отношениях, как она — с электроникой. Раскаты грома всю жизнь выступали увертюрой к опере «Как Джейн попала в переплет», так что даже теперь она не могла слышать надвигающуюся грозу без некоторого содрогания.

Малкольм покачал головой.

— Ну… нет. К тому же я никогда не вел дневник, так что…

Джейн испустила невеселый смешок.

— Сообразительный мальчик.

— Кстати, как босс отреагировал на новость о твоем увольнении?

— О, гораздо лучше, чем я думала.

Конечно, Элоди метала гром и молнии в адрес «бесстыжего похитителя», зато стоило Антуану — да-да, тому самому знаменитому Антуану из «Ателье Антуан» — услышать волшебную фразу «я влюбилась», как он впал в типично французскую joie[3]и, схватив смартфон, принялся рассылать контакты Джейн всем своим манхэттенским партнерам. Сегодня утром девушка уже успела поговорить с некой Памелой, голос которой в телефонной трубке излучал такой восторг, что Джейн догадалась: ее европейский опыт — ключевой пункт в бизнес-плане этой леди.

— Мне поступило многообещающее предложение от «Конрана и Ко». Они базируются где-то в Вилладже, — девушка понадеялась, что ничего не напутала с названием. Кажется, именно так говорили ньюйоркцы по телевидению.

— Это замечательно.

Даже не глядя на Малкольма, Джейн почувствовала его ободряющую улыбку — и изогнула губы в ответной.

Болтовня о разных пустяках скрасила большую часть дороги. Однообразные поля сменялись густыми зарослями деревьев, тянувших свои ветви к дороге, словно пытаясь схватить ее.

Затем — буквально в считаные минуты — небо скрылось за плотными тучами. Десять утра, а темно, как в полночь; добро пожаловать домой.Из-за духоты было трудно дышать. Джейн опустила стекло, но зимний ветер тут же выстудил салон так, что у девушки онемели уши и кончики пальцев, и окно пришлось закрыть. Остаток пути они провели в напряженном молчании.

Наконец на обочине мелькнул красно-черно-белый знак «Сент-Круа-сюр-Амори», и Джейн судорожно стиснула руль. Через несколько секунд они окажутся в центре деревни, где магазинчики, прижавшись друг к другу, как старые друзья, выстроились вдоль главной улицы — единственной, имеющей право на название. Чуть дальше замелькают пестрые лоскутки ферм в окружении янтарных, зеленых или коричневых полей — в зависимости от времени года. За ними будет и бабушкин дом — в конце длинной грязной дороги, упирающейся прямо в гору. Домик Ба стоял на отшибе, вдали от других домов.

— Надо что-нибудь купить, — вдруг проговорила Джейн, и ее слова словно упали в тишину салона. На заднем сиденье уже дожидался рождественский подарок бабушке — теплая шерстяная шаль в зеленой подарочной бумаге, но учитывая, что это был первый визит за шесть лет, да к тому же без предупреждения, не стоило пренебрегать законами вежливости. — Она щепетильно относится к манерам.

Бабушка не отличалась особым дружелюбием или общительностью, но она всегда тщательно следила за соблюдением этикета.