Невиновных нет - Яна Горшкова

— А давай ты расскажешь о кулинарных изысках форта Логан как-нибудь в другой раз? Меня только что перестало тошнить! — возмутилась измученная завтраком графиня.

Грэйн обиделась. Интересно, что бы сталось с нежной привередливой шуриа, испробуй она на вкус проклятую «картечь» — ячневую кашу с кусочками… чего-то. Обитатели форта старались обуздывать фантазию, когда на зуб им попадались хрящики и жилки — это могла быть свинья имени майора Фрэнгена, а могла и реквизированная из ближайшего поселка собака. Ежатина — это далеко не самое экзотическое кушанье, которое доводилось пробовать эрне Кэдвен. Особенно зимой, когда поставки провизии в отдаленные форты становились редки и нерегулярны, костлявый призрак голода расправлял кожистые крылья над обледенелым гранитом стен, а крыса на вкус уже не отличалась от вороны. Впрочем, крыс в ролфийских крепостях отродясь не водилось, а вороны, эти умнейшие твари, облетали бастионы и фасы форта Логан за несколько лайгов… И вообще! Что ежи… видела бы графиня фрэнгеновских свиней!

— Зажрались вы тут, в вашем Синтафе, вот что я тебе скажу. Тогда пойдем. Нечего рассиживаться.

А вяленая гадюка, да к пивку — это вообще ролфийский деликатес! Но от описания традиционной островной закуски Грэйн воздержалась, дабы не возбуждать едва утоленный аппетит. К тому же терять время и дальше действительно не стоило. Эта серая морось, легчайшая взвесь — то ли туман, то ли дождь такой мелкий… Отличная погода для бегства. Порох на полках кремневых ружей синтафских солдат наверняка отсыреет — во всяком случае, хоть понадеяться на это можно?

Она потянулась, встряхнулась, как мокрая собака — или как мокрая кобыла, потрясла головой. Не то чтобы ролфи не ощущала совсем никаких последствий вчерашнего приступа лихорадки… Но саднящее горло и заложенный нос — не в счет. Главное — голова не болит больше, и жара нет. Грэйн никак не могла вспомнить, чем закончился вчерашний вечер… что-то смутное, неуловимое — сны, которые никак не ухватишь за хвост… Это раздражало, но Джоэйн здесь была ни при чем, да и не к чему срываться на единственной союзнице в этих унылых местах.

— Голова не болит… Ты что-то сделала? — все-таки ролфи не смогла удержаться от подозрительного взгляда — и тут же пожалела об этом, потому что теперь обиделась шуриа.

— Накормила тебя ивовой корой, — буркнула Джона. — Заметь, не мухоморами. Заодно помогает от ревматизма.

Да уж, по всему видно, что ежатину на завтрак графиня не скоро забудет! А вот Грэйн, кстати, и от мухоморов бы сейчас не отказалась. Мухомор, если его правильно приготовить… в общем, в такой ситуации мухомор не повредил бы. Потому что на трезвую голову положение представлялось катастрофическим, и эрне Кэдвен очень-очень сильно хотелось разучиться думать. Хоть ненадолго.

— Мухоморов еще нету, — со знанием дела парировала ролфи, призвав на помощь все свое миролюбие, и подмигнула. — Только сморчки и строчки. И еще вешенки. Но ими вполне можно отравиться… Ладно. Я так думаю, наши друзья из оцепления караулили нас по дорогам всю ночь… Нужно попробовать прорваться, Джоэйн. Погода влажная, вполне возможно, что порох у них отсырел. А если и нет, кремневые ружья в этакую хлябь нет-нет да и дадут осечку. Пока и у меня, и у тебя есть еще хоть какие-то силы, надо рискнуть.

Не согласиться с доводами ролфи было сложно. Да и в порохе и кремневых ружьях Грэйн разбиралась лучше.

— Плотнее всего кольцо облавы должно быть на кратчайшей дороге к морю… — продолжала рассуждать эрна. — Они не дураки и понимают, что на одной ежатине мы тут долго не протянем.

При напоминании о ежах Джона нервно икнула.

— Я бы вообще не стала прочесывать лес, просто дождалась бы, пока голод выманит нас к жилью… но у нас и у них нет на это времени. Мы заберем западнее. Сделаем небольшой крюк… Я верно помню, там были лесистые холмы, речушки… овраги? Помнишь?

Леди Янамари молча кивнула в знак согласия. Без Грэйн она бы пропала, сдалась бы первому же разъезду и дала отвести себя на эшафот. Лишь бы все закончилось.

Но стоило закрыть глаза, как в памяти всплывала сцена казни Лердена. Хотя ее, скорее всего, удавили бы по-тихому и закопали тело на свалке. Шуриа недостойна барабанного боя и чистой смерти от острого падающего лезвия. Джона с сожалением провела по коротким грязным прядям. Голова с длинными тяжелыми косами смотрелась бы в ивовой корзине куда как драматичнее.

«Это все от избытка воображения, — строго сказала леди Янамари сама себе. — Терпи и не жалуйся».

Плакать и скулить Джону отучили еще в раннем детстве. Разбитая коленка, шишка, синяк, сломанная игрушка, отнятое лакомство — вовсе не повод ныть, размазывать слезы по щекам или того хуже — жаловаться взрослым. Позор для юной леди. Не можешь дать сдачи — терпи. Или мсти. Но чтобы никаких страдальческих взглядов из-под опухших век! Иначе леди Джойане еще и розог достанется.

Воспитание дало свои плоды — чем больнее удар, тем выше голова, чем сильнее пинок, тем быстрее надо встать. Втянули слезы, сжали зубы и идем дальше, не оборачиваясь. Лучше по кругу, чтобы зайти в спину и пырнуть ножом в самый неподходящий момент.

А уж как помогают сладкие мысли о грядущем отмщении бежать по лесу! В одной руке юбка, в другой сумка Грэйн. Белые графские ляжки так и сверкают на весь лес, а молоденькая крапива хлещет бесстыдницу по ногам в рваных чулках.

Весь день прятались по кустам, шарахались из стороны в сторону, сворачивали, едва только заметив человеческую фигуру. Не важно, кто это окажется, солдат или обыватель. Служивый поднимет тревогу, селянин тут же донесет первому встречному разъезду. Награду за поимку эрны Кэдвен никто не отменял, а скорее всего, за поджог храма ее утроили.

Поросшие лесом холмы сулили беглянкам приют, но, чтобы добраться до них, следовало пересечь долину крошечного ручья.

— Будем оврагами ползти, — решила ролфи.

Оврагами так оврагами, ползти так ползти. Оказалось, что Джона ползает ничуть не хуже какой-нибудь гадюки. Может, не так уж далеки от истины все эти намеки на голый скользкий хвост, которыми так любил сыпать эрн Янэмарэйн? Что-что, а хвост бы сейчас не помешал. И змеиная раскраска.

Обидно, что заметили беглянок, когда они преодолели две трети пути. Молоденький солдатик, почти мальчишка, постеснялся старших товарищей и отошел отлить подальше в кусты.

— Вот они! Держи!

Грэйн ругнулась, дернула Джону за руку, и они, уже ни от кого не прячась, сломя голову бросились к холмам.

— Быстрей, да быстрей же, Джоэйн, ради твоих духов! — Грэйн, сама дыша, как запаленная лошадь, подгоняла путавшуюся в юбках шуриа. Локка, Морайг… если она споткнется и упадет, если споткнется и упадет хоть одна из них — это конец.

Юбку Джоне пришлось задрать до талии, потрясая воображение доблестных синтафских воинов видом коротких панталончиков с рюшками на заднице.

Солдаты начали стрелять. Далековато для меткого попадания, но зато страшно. Если бы ежик не успел перевариться, то Джона выпустила бы его обратно от одного только ужаса перед пулей.