Все по-настоящему - Юлия Резник

— И что это означает? — хмурит брови Линев, когда дверь за немецкой делегацией, наконец, закрывается. Равнодушно пожимаю плечами, скручиваю пробку на бутылке газировки и, проигнорировав стоящий рядом с ней стакан, залпом осушаю ее едва ли не наполовину.

— Да ничего.

Дима театрально закатывает глаза. Подходит немного ближе, чтобы никто посторонний нас не услышал, и разжевывает мне очевидное:

— Ты только что пообещал приехать в Германию вместе с женой.

— А что мне нужно было ему ответить, по-твоему?

— Все, что угодно, но только не то, чего ты не сможешь выполнить.

— Ты будешь учить меня жизни?

— Господь с тобой, Клим Николаевич. Выкручивайся, как знаешь. Ты, главное, меня предупреди. Когда вас женить-разводить. Чтобы, как говорится, потом сюрприза не было.

Киваю и снова прикладываюсь к бутылке Эвиана. Дерьмо. Влип я, конечно, конкретно. А главное, ведь на ровном месте влип. Ничто не предвещало беды, как говорится. Еще в самом начале, когда Сашка с Кирой только начали планировать свадьбу, я сразу им дал понять, что готов принять участие в этом мероприятии в какой угодно роли, но только не в роли шафера. Вот даже не просите. Серьезно. Бизнес, поглощения, многомиллиардные сделки — это моя стихия. А не гребаные свадебные конкурсы. И все бы было хорошо — Саша с Кирой вроде бы вошли в мое положение и даже особенно не настаивали на своем первоначальном плане — если бы Сёма, будь он неладен, не сломал ногу.

Скалодром! Вот какой идиот идет на скалодром накануне свадьбы лучшего друга? Впрочем, о чем это я? Туда ж и жених поперся! Вот так. Невесту, значит, на мужской стриптиз отправили, а сами на скалодром пошли. Все ж логично.

— И чем вам только не угодили красотки в бикини из страз? — мой первый вопрос, который я задаю своему младшему брату, когда он звонит мне с просьбой выручить, звучит именно так.

— Да, ну! Чего я там не видел? Слушай, Клим, ну, помоги, а? Я ж Сёму не брошу одного! Пока гипс наложат, пока то, сё… В общем, развези девочек по домам. С тебя, что, убудет? Спустись на грешную землю. Посмотри, что тут да как. Может, чего интересного обнаружишь.

Сашку хлебом не корми — дай надо мной поиздеваться. Продемонстрировать презрение к моим деньгам и статусу, который те давали. Уж потому ли, что для него они действительно ничего не значили, или по той причине, что бедность ему никогда не грозила — не знаю. Для брата материальное никогда не было самоцелью. Это я жопу рвал, чтобы удержать бизнес на плаву, после того, как отец его чуть было не обанкротил. Это я ночей не спал, придумывал схемы, шел на договорняки с чиновниками и башлял откаты… Сашка называет меня старомодным зажравшимся буржуем. Я его — недоделанным миллениалом. Так и живем. Люблю этого мелкого придурка безумно.

— Не знаю, Сань. У меня были планы на вечер.

— Ну, Кли-и-им!

Кошусь на поблескивающий в сумерках салона циферблат старого доброго Ролекса и вздыхаю в трубку:

— Ехать куда? Диктуй.

Сашка с облегченьем вздыхает.

— И это, Клим, ты ж понимаешь… Я не могу остаться без шафера. Кира меня убьет!

— Нет! Даже не проси!

Сбрасываю вызов, закрывая тему и, наплевав на две сплошные, разворачиваю машину — мне в другую сторону, извините, ребята. К счастью, бар, в котором моя замечательная невестка отмечает девичник, находится неподалеку. С трудом нахожу место для парковки, выхожу из машины. Взгляд цепляется за происходящее чуть в стороне. Узнаю темноволосую голову Киры. Меняю направление и подхожу к потрепанному Логану, молча наблюдая за происходящим. Так вот, зачем Сашке понадобилось, чтобы я развез девочек по домам. Сами-то они в таком состоянии — вряд ли куда доедут. Хотя, чего это я? Кира, похоже, трезвая, а вот ее подружка… М-да! Вот, уж, кто хедлайнер сегодняшнего вечера.

— Нельзя ее отпускать с таксистом! — заламывает руки Кира, пританцовывая от холода. Кошусь на ее обтянутые тонкими колготками ноги, качаю головой:

— Шуруй в машину. Я сейчас ее приведу.

Сашкина невеста неуверенно поглядывает в сторону Убера. А у меня нет времени на этот политес. Открываю дверь, просовываю голову в образовавшееся пространство и, поймав пьяный расфокусированный женский взгляд, командую:

— Вылезай.

— Клим? Ик.

— Ага. Давай, вылезай. Ну же…

Мне похрен, как это звучит. Главное, что она меня слушается. Тупит еще, конечно, некоторое время, но потом все же вкладывает в мою заледеневшую ладонь свои горячие пальцы. Вот только выбраться из машины в ее состоянии не так уж просто. Я буквально выдергиваю эту пьянь из салона. Подталкиваю к своему Майбаху, на переднем сиденье которого уже устроилась Кира.

— К-куда мы едем? Ик…

— Домой, — укладываю Татку на заднем сиденье.

— Эй! Я вообще-то сидеть могу.

— Ага. Вижу, как можешь.

Пока Татка барахтается в попытке подняться, я захлопываю дверь и возвращаюсь за руль.

— Хорошо погуляли? — кошусь на невестку.

— Очень! Было весело…

— Ага. Я вижу.

Кира смеется, косится на задремавшую подругу и качает головой.

— Спасибо, что выручил. Куда ей сейчас с таксистом? В отрубях ведь совсем. Когда только успела?

— Да без проблем. Кого куда везти?

— Сначала меня домой. А потому уж Татку. Вам по одному адресу, кстати.

— Шутишь?

— Не-а. Она совсем недавно купила себе небольшую квартирку.

Даже небольшая квартирка в моем доме стоит довольно прилично. Если я ничего не путаю, Татка — обычный, ничем не выдающийся врач. Даже странно, откуда у неё деньги на это. Любовник? Скорее всего. Она такая… довольно смазливая. Невольно бросаю взгляд в зеркало заднего вида. Татка спит, подложив под голову руку вместо подушки и поджав под себя ноги. Если Кира принарядилась по случаю девичника, то эта — не посчитала нужным. Кажется, она даже нанести макияж не удосужилась. Хотя… он ей, наверное, и не нужен — уж больно выразительная у Татки внешность. Не будь она подружкой Киры, я бы… Да, впрочем, что толку об этом говорить?

Ерзаю в кресле. Черт. Как не вовремя эти мысли… Старательно изгоняю их из головы, паркуюсь у дома брата и выхожу из салона, чтобы проводить невестку до подъезда.

— Спасибо, что согласился быть нашим шафером, — улыбается та на прощанье и целует меня по-братски в щеку. — Ты нас очень выручишь.

Ну, вот и как тут откажешь? Сашке смог запросто. Кире — нет. На это мой братец, видимо, и рассчитывал, когда нагло врал ей о том, что я согласился.

— Да брось. Мне не трудно, — выдавливаю положенные случаю слова и возвращаюсь к машине. Домой еду, то и дело поглядывая назад, на так и не проснувшуюся за все это время Татку. Как-то выросла она, пока я бежал. Незаметно даже. А ведь я ее помню маленькой. С русыми косицами, торчащими в разные стороны, и то и дело сползающими на коленках колготками.