Как хочет госпожа - Ольга Баскова

– Тебе сегодня можно все, – отозвался майор и включил стоявший неподалеку электрический чайник. – Варенье, правда, прошлогоднее. Сейчас клубника пойдет, и Настена свежее сварит. Так что тебе придется довольствоваться яблочным.

– Отлично, – причмокнул доктор и уселся на стул, скрипнувший под его тяжестью.

– И печенье свежее имеется. – Киселев придвинул к нему блюдце. – Вот сахар. Короче, ни в чем себе не отказывай. А если у тебя есть какие-нибудь интересные новости, можешь поделиться ими прямо сейчас.

Эксперт взял печенье и надкусил его:

– В принципе, новости изложены в протоколе вскрытия. Могу поделиться только своими домыслами. Они тебя устроят?

Павел кивнул:

– Твои домыслы все равно что научные обоснования. У тебя интуиция как у нашей Катюхи. Давай излагай.

Он налил чай из заварного чайника в одну из больших чашек, тоже находившихся всегда под рукой, и добавил кипятку:

– Пей, пей.

– Костя, не хочешь составить мне компанию? – спросил доктор, делая глоток. Скворцов мотнул головой:

– Меня Катя сегодня накормила на убой. Если чуть попозже будешь в состоянии продолжить это мероприятие, присоединюсь.

– Ладно. – Михалыч подцепил ложечкой кусочек яблока из варенья. – В общем, мои наблюдения таковы: по виду парень – бомж-алкоголик, уже довольно длительное время употреблявший спиртные напитки. Однако исследование одежды показало: да, она изношенная, но не до крайней степени, периодически ее приводили в порядок, то есть стирали, штопали и, возможно, даже гладили. Если это бомж, то он довольно недавно стал им или, вероятно, этот несчастный имел свое жилье, просто совсем спился и почти не интересовался своим внешним видом. Мне кажется, проблем с установлением его личности у вас быть не должно. У этого парня есть родня или сожительница, которая иногда заботилась о его шмотках. Вот таковы мои заключения.

Павел почесал затылок:

– Это очень важно. Нам бы действительно поскорее установить его личность. Кто знает, может быть, тогда мы быстро выйдем и на убийцу.

– На ребенка? – проговорил Заболотный. – Экспертиза ножа показала: им пользовался ребенок лет тринадцати-четырнадцати. Мальчик, видимо, следил за оружием, периодически протирал, поскольку, кроме его отпечатков, других мы не обнаружили. Кровь на ноже по группе совпадает с кровью потерпевшего, однако, как вы понимаете, это ничего не значит. Точнее скажет анализ ДНК, а его срочно вам никто не сделает.

– Подождем, – кивнул Киселев. – Мне почему-то кажется, что наш друг Сидельников, очень опытный и обязательный полицейский, должен принести хорошие новости. Пусть Петровых в селе у них и море, но не такое уж и большое их Железнодорожное. Найдет он сорванца, будьте уверены.

Михалыч и Костя переглянулись.

– Нам бы твою уверенность, – пробормотал эксперт. Киселев сделал вид, что не расслышал:

– Я дам задание нашему Петьке. Если убийство ритуальное, пусть собирает информацию, не было ли в городе или его окрестностях похожих трупов. Ребята, – он приложил руку к сердцу, – я страшно боюсь маньяков-фанатиков. Пусть лучше это будет обычная бытовуха.

Вот теперь, произнося эти слова, Павел сам себе не верил. С подобной бытовухой он еще не встречался. Правда, Прохоров его немного успокоил, поговорив со знакомыми сатанистами, с которыми уже однажды беседовал по аналогичному вопросу. Так называемые сатанисты (по мнению Пети, для них это просто было неким развлечением и спасением от скуки) клялись и божились, что не употребляли человеческую кровь и никогда не будут употреблять или использовать для своих ритуалов. А уж на старом сельском кладбище вообще из их компании никогда никто не кантовался.

– Может, появились местные конкуренты? – поинтересовался молодой оперативник.

Все рассмеялись:

– Да нас тут не так и много в районе. Мы все друг дружку знаем как облупленных.

Старший лейтенант внимательно посмотрел в глаза этим парням и почему-то им поверил. На старом городском кладбище он еще при прошлом расследовании находил следы пребывания сатанистов, на сельском не было ничего, что позволило бы усомниться в их словах. Выходит, они говорили правду.

Когда Павел выслушал информацию, его лицо побледнело и майора охватило нехорошее предчувствие: это убийство не последнее.

В середине июня на Приреченск обрушилась небывалая жара. Под ногами плавился асфальт, от палящих лучей солнца люди спасались дома и на работе под кондиционерами. Катя Зорина, известная журналистка и автор популярных детективов, проводив утром на работу своего мужа, майора полиции Константина Скворцова, вернувшегося вчера поздно и рассказавшего ей о новом трупе на сельском кладбище, быстро одевала уже проснувшуюся двухгодовалую дочурку Полину, чтобы вместе с ней погулять в парке, находившемся недалеко от набережной. У каждого человека в родном городе есть свои любимые места – те, куда приходишь, когда грустишь, когда переполнен радостными чувствами, когда просто хочется отдохнуть. Об этом месте знаешь только ты, это место только твое, и ты никому о нем не расскажешь, только ему ты поверяешь свои радости и печали. У Кати тоже был такой любимый уголок – городской парк недалеко от их с Костей дома. Он немного напоминал ей зеленый массив, который окружал ее родной дом. Когда родители Зориной получили квартиру в девятиэтажке, вокруг нее были небольшие рощи, и они с родителями проводили там выходные дни и даже праздники. Но проходили годы, а с ними постепенно исчезали зеленые лужайки, посадки и кусты черемухи. На их месте построили новые жилые микрорайоны. И Кате стало грустно, что ушли безвозвратно ее зеленые «друзья», которым она в детстве даже поверяла свои тайны. Жители посадили перед домом тополя и саженцы фруктовых деревьев, но эти деревья все-таки не вернули назад тех веселых мгновений, когда девочка свободно бегала по посадкам. Вот почему, когда Катя уходила в городской парк возле дома мужа, она все чаще ловила себя на мысли, что очень полюбила его – нежный и светло-зеленый весной, яркий и красочный летом, шуршащий и желтый осенью, тихий и белый зимой. От реки веяло прохладой. Журналистка, катя коляску с дочкой, замечала все попадавшееся на пути. Вот перед ней заколыхалась стайка березок-сестричек, их нежные, легкие листики дрожали на ветру, как крылышки на белом платье. Вот раскинули ветви могучие дубы.

– Полиночка, смотри, белка! – Палец Кати указал на ловкого зверька, прыгавшего с ветки на ветку. – Жаль, что мы сегодня ничего не взяли. Ну, ладно, завтра обязательно это сделаем.

Дочка рассмеялась в ответ и запрокинула голову. Зорина шла к самому прохладному месту парка, к скамейке у голубой ели. Здесь всегда было тихо. Изредка ее насиженное место занимали такие же мамы с колясками. Многим не нравилась тишина, в которой так нуждалась Катя. Сейчас ее лицо с тонким носом и большими голубыми глазами озарилось радостью. На скамейке никого не было. Журналистка, приходя сюда, выпускала девочку поиграть на зеленой травке, а сама обдумывала очередную статью или эпизод романа. Молодая мама поставила коляску у ели, а сама принялась вытаскивать из пакета ведерко, совок и маленькие грабельки. Полина с нетерпением смотрела на мать и ждала, когда ее выпустят «на волю».