Нацистская Германия - Руперт Колли

Гитлер использовал эту возможность для того, чтобы расправиться со всеми, кого не любил и кто перешел ему дорогу в прошлом, в том числе с последним рейхсканцлером Веймарской республики Куртом фон Шлейхером. «Ночь длинных ножей» унесла

более двухсот жизней. Гинденбург поздравил своего канцлера с тем, как тот решил проблему. Избавившись от конкурента, военные вздохнули с облегчением и стали союзниками Гитлера, Бломберг аплодировал «солдатскому напору и беспримерной храбрости фюрера».

Через месяц, 2 августа 1934 г., восьмидесятишестилетний президент скончался. Накануне ночью Гитлер нанес слабоумному старику визит, тот принял Гитлера за кайзера и назвал его «ваше величество». Вскоре после смерти Гинденбурга Гитлер объединил посты канцлера и президента в один. Теперь его называли «фюрер» (вождь), и он был и президентом, и верховным главнокомандующим вооруженными силами Германии. По приказу Бломберга военные присягали на верность не президенту и не государству, а лично Гитлеру. На референдуме 19 августа более 90 % жителей страны одобрили абсолютную власть Гитлера и слияние двух важнейших государственных постов. Через год прошли выборы, точнее, пародия на выборы, – в них участвовала одна партия, нацистская. Гитлер получил поддержку в 99 % голосов.

Ряды нацистов ширились. К 1939 г. членом НСДАП был каждый четвертый взрослый житель Германии. Однако те, кто стал членом партии до 1933 г., относились к новичкам с презрением и считали их не идейными национал-социалистами, а карьеристами.

Когда Гитлер пришел к власти, экономика Германии начала понемногу восстанавливаться после хаоса Великой депрессии. Гитлер поставил это себе в заслугу. Военизировавший экономику фюрер хотел, чтобы Германия перестала зависеть от импорта, и его рейхсминистр экономики Ялмар Шахт делал все, чтобы превратить страну в автаркию – экономически самодостаточную державу. Шахт ввел также общественные работы, такие как строительство шоссе, школ и больниц, и существенно снизил число безработных – с 6 миллионов в 1933 г. до 1 миллиона в 1938-м.

Однако гитлеровская идея военной экономики Шахту не нравилась, он считал, что военизация обходится стране слишком дорого и идет слишком быстрыми темпами, чтобы Германия ее выдержала. Гитлер полагал, что немецкая экспансия на восток и изгнание исконных славянских народов приведут к конфликту с Великобританией и Францией, а значит, экономика должна быть готова к войне уже через четыре года. Рекомендации Шахта замедлить темпы военизации не совпадали с планами Гитлера, и в 1936 г. фюрер сделал министром экономики Геринга. В 1944 г. Шахт участвовал в Июльском заговоре с целью убийства Гитлера. После провала заговора он отделался заключением в концентрационный лагерь и выжил.

Герман Геринг в свой день рождения инспектирует отряд гитлерюгенда. 12 января 1935 г. Bundesarchiv, Bild 102-16515 / Unknown / CC-BY-SA

Экономические таланты Геринга были сомнительны, однако именно он ввел с подачи Гитлера «четырехлетний план» и стал добиваться автаркии еще агрессивнее. Экономика продолжала развиваться, но не в сторону эффективности, а в сторону быстрого перевооружения. «Пушки сделают нас сильнее, масло – толще», – говорил Геринг, явно баловавший себя маслом слишком часто. К 1939 г., когда началась война, Германия по-прежнему зависела от импорта сырья и продуктов питания. Автаркией она так и не стала.

Гестапо и СС Генриха Гиммлера держали население страны под контролем. Вслед за Дахау строились новые концлагеря, куда под «защитный арест» помещались «враги народа» – уголовники, гомосексуалисты, цыгане, нищие, евреи, коммунисты и все те, кто не шел в ногу с режимом.

Генрих Гиммлер. 1938 г.

Bundesarchiv, Bild 183-R99621 / CC-BY-SA

Для среднего немца это была эпоха безопасности: преступлений совершалось все меньше. Многие с радостью становились информаторами, в результате чего концлагеря гестапо и СС были переполнены. С утратой гражданских прав подсудимые сразу признавались виновными, шансы на оправдание были минимальны.

Семья была основой основ нацистской идеологии, которая побуждала немцев жениться и заводить детей. Молодоженам вручали «Мою борьбу», чтобы им было что почитать в медовый месяц. Аборты запрещались. Государство финансово поддерживало родителей, выдавая им кредиты, процентные ставки по которым снижались с каждым новым ребенком. После рождения четвертого ребенка ставка становилась нулевой.

Ежегодно 12 августа (день рождения матери Гитлера) многодетным матерям вручались Материнские кресты: Железный материнский крест матерям четырех детей и далее вплоть до Золотого материнского креста с бриллиантами для тех, кто родил десять детей. Гитлер становился почетным крестным отцом детей наиболее выдающихся матерей. Мальчики из гитлерюгенда обязаны были салютовать женщинам с Материнскими крестами. Мать была героиней. «Я подарила ребенка фюреру», – гласил известный плакат того времени. По словам Гитлера, общество должно уважать матерей наравне с солдатами.

Считалось, что женщинам лучше не работать, и, само собой, им не позволялось быть частью нацистской иерархии. «Я презираю женщин, сующих нос в политику», – говорил Гитлер. Место женщины было у домашнего очага. Женщин побуждали вступать в разнообразные нацистские союзы вроде Национал-Социалистического женского союза, девушки вступали в эквивалент гитлерюгенда – Союз немецких девушек.

В 1939 г. почти 90 % юношей были членами гитлерюгенда, организации с лозунгами вроде: «Мы рождены, чтобы умереть за Германию». Мальчики посещали различные занятия и летние лагеря, в которых физическая активность и отдых на природе сочетались с внедрением в сознание нацистской идеологии.

«Неполноценные» – душевно или физически – по закону о предотвращении рождения потомства с наследственными заболеваниями (1933) подвергались принудительной стерилизации. К 1937 г. были стерилизованы почти 200 тысяч взрослых «бесполезных ртов».

Йозеф Геббельс, гитлеровский министр пропаганды, контролировал все средства массовой информации. Общенациональные газеты были закрыты, остался только официальный орган нацистской партии, содержание которого определяли Геббельс и его министерство. Резко возросло количество радиопередач, которые развлекали народ и позволяли партии расширить пропаганду. Имперская радиовещательная компания, преследовавшая чисто пропагандистские цели, давала Гитлеру трибуну, с которой он часто обращался к нации.