Больница в Гоблинском переулке - Наталья Шнейдер

Жаль, нет шляпки. Но все-таки вид вполне приличный!

Серое здание расположилось в десяти минутах ходьбы. Очень удобно, если придется среди ночи сорваться на срочный вызов. У крыльца дремал орк, привалившись к стене и надвинув на глаза дырявую соломенную шляпу. Это и есть тот самый сброд, которым меня пугала госпожа Тоби? Выглядел бедолага вполне мирно.

За порогом в нос ударил характерный медицинский запах, здесь он казался резче, чем в столичной больнице, где я подрабатывала ночной сиделкой. Дежурного у двери не наблюдалось, как и ни одного живого существа в пределах видимости. Взгляду открылся длинный-длинный коридор с чередой дверей.

– Доброе утро, – обратилась я в пустоту. – Есть кто-нибудь?

Голос прозвучал робко и растерянно. Да и какого ответа я ждала? Я пошла по коридору, мельком заглядывая в приоткрытые двери. В одной из комнат, очевидно, перевязочная. В другой дремали пациенты. Светловолосая эльфийка проводила меня озадаченным взглядом. Может, спросить у нее про мэтра Ланселота? Но откуда бы ей знать?

У руководителя больницы должен быть свой кабинет, вот его и стану искать, а если встречу по дороге кого-то из сотрудников, спрошу о начальнике.

Обойдя первый этаж, я отправилась на второй и вдруг услышала быстрые шаги. Я, стоя на площадке второго этажа, увидела светловолосую макушку и широкие плечи. Судя по стремительной походке, незнакомец был молод.

– Здравствуйте, – обратилась я к мужчине, не дожидаясь, пока он меня догонит.

Он поднял голову. Благородные черты лица молодого мужчины лучше документов свидетельствовали о том, что передо мной аристократ. Только они могут смотреть так прямо и открыто, не боясь осуждения: это воспитывается годами. Взгляд оказался холоден и колюч, губы при виде меня сжались в прямую линию.

Я думала, он поинтересуется, кто я такая и что делаю в больнице ранним утром, и приготовилась представиться: «Грейс Амари, прибыла из столичного университета имени святого Умберта для прохождения практики», но мужчина, поравнявшись со мной, ни о чем не спросил, а просто прошел мимо, сверкнув глазами.

За что такая немилость?

– Простите! – крикнула я вслед. – Вы не знаете, где мне найти мэтра Ланселота Даттона?

«Я его новая практикантка», – хотела добавить я, но проглотила слова, пригвожденная к месту насмешливым взглядом серых глаз.

– Это что-то новенькое! – с сарказмом произнес незнакомец. – Племянницы становятся все изобретательнее. Так вы не знаете, как выглядит мэтр Ланселот?

Я покачала головой, недоумевая от его тона.

– Чьи племянницы? – глупо переспросила я.

– Монны Озис, само собой! Так вы, милое дитя, мечтаете стать целительницей?

– Да! – воскликнула я, совершенно искренне.

Он оглядел меня с ног до головы, задержав взгляд на кружевном воротничке и шелковых перчатках. Иронично хмыкнул и махнул рукой, приглашая следовать за ним.

– Что же, тогда перейдем к делу!

*** 5 ***

Мой загадочный собеседник стремительно удалялся по коридору. Грубиян и невежа! Но похоже, он единственный, кто поможет мне отыскать мэтра Ланселота. Потому я вздохнула и припустила вдогонку.

Мужчина прикоснулся к ручке двери, и я ощутила магический импульс, отпирающий замок. Уже интересно – так он маг! И знает нужное заклинание. Выходит, руководитель больницы ему доверяет.

За порогом обнаружилось тесное помещение без окон, уставленное шкафами со стеклянными дверцами и стеллажами с инструментами и препаратами. Я увидела знакомые снадобья, некоторые из них очень дорогие. А другие, облегчающие сильную боль, пользовались спросом не только у страждущих пациентов. Вот, например, вытяжка из желез виверны на черном рынке продается по баснословной цене и называется «Синяя бездна». Действительно бездна, ведь несчастные, подсев на эту гадость, уже не могут вернуться к нормальной жизни. Понятно, почему дверь заперта, да небось и чары наложены непростые!

Пока я глазела на зелья, мой молчаливый спутник жестом пригласил меня выйти. Заглянув в соседнюю комнату, снял с полки сверток, в котором металлически бряцали инструменты. На третьем курсе мы как раз учились собирать укладку на операцию, поэтому я ее сразу узнала.

– Держи!

Сверток внезапно оказался у меня в руках, а я от неожиданности его едва не выронила. Только бы не подумал, что я неумеха.

– Нам предстоит операция? – спросила я, притворяясь, что это для меня привычное дело: пф-ф, по десять операций на дню!

Ответа не дождалась. Мужчина вынул из шкафа несколько склянок, он брал их с полок, почти не глядя, и я пришла к выводу, что он часто бывает в кладовке.

– Где я смогу переодеться?

Я старалась придать голосу профессиональной уверенности, не показать, что у меня трясутся поджилки. Операции до сегодняшнего дня я наблюдала только со стороны, сама не участвовала. Что же, все когда-то бывает впервые.

– Переодеться? Как, разве вы не собираетесь работать в этом замечательном платье?

И откуда столько ехидства?

– Может, у вас хотя бы найдется кожаный фартук? – сдержанно спросила я.

Мужчина впервые отвернулся от полок и уставился на меня как на ожившую скульптуру.

– Вы серьезно собираетесь мне ассистировать? Это даже любопытно.

– Конечно, серьезно! – вспыхнула я.

Никак не могу понять, в чем подвох. Или здесь всем практикантам устраивают проверку на прочность?

– Фартук и косынку выдам внизу.

Он вышел, чуть не прихлопнув меня дверью, я едва успела выскочить – ну что за нахал! – снова запер кладовку заклинанием и размашисто зашагал в обратном направлении.

Я догнала его только внизу, да и то лишь потому, что мужчина остановился и, скрестив руки на груди, ожидал меня на лестничной клетке. Я прямо физически ощутила, как меня окатило холодом: так презрительно он смотрел на меня, запыхавшуюся, семенящую по ступенькам. Проклятое платье оказалось слишком узким, я чувствовала себя в нем ужасно неуклюжей.

– Похвальная поспешность, – процедил он, и это точно была не похвала.

– Но… – начала я и запнулась.

Со спины к вредному господину приближался давешний орк, прежде дремавший у стены, – я узнала его по соломенной шляпе. Однако сейчас он вовсе не выглядел мирно. Да я и прежде обошла бы его по широкой дуге, если бы разглядела лицо, прикрытое полями шляпы: по щекам змеились черные прожилки. Такие характерные следы на коже появляются у любителей дурманных зелий. Чем крепче несчастные подсаживаются на «Синюю бездну» или на «Сиреневый туман», тем ярче сеть сосудов.

Орк явно давненько сидел на зельях. Он шагал нетвердой походкой, глаза вращались в орбитах, изо рта текли слюни. Жуткое зрелище! Я хотела подать знак своему нахальному спутнику – он, хоть и грубиян, не заслуживает глупой смерти, – но вместо предупреждения с губ сорвался вскрик.

Мужчина слегка приподнял бровь: мол, что за истерический писк? К счастью, он