Не такая, как все - Вера и Марина Воробей

Трудно найти хоть сколько-нибудь подходящие слова, чтобы передать реакцию студии на пламенную, полную подлинной боли и горечи речь Каркуши. Но едва она успела произнести последнее слово, как началось нечто невообразимое. Зал буквально взорвался, поднявшись в едином порыве. Сквозь гул, крики, свист и улюлюканье ясно можно было расслышать лишь одно-единственное слово. И слово это означало ее имя. Не прозвище, которое хоть и было милым и обаятельным, но тем не менее часто раздражало девушку, потому что казалось намертво приросшим к ней, а ее настоящее, такое простое и теплое имя – Катя.

– Ка-тя! Ка-тя! Ка-тя! – ревела студия, а над головами раскачивались многочисленные плакаты и лозунги.

– Как, прямо сейчас? – Каркуша недоуменно уставилась на Алису. – Нет, это невозможно… Я должна предупредить родителей, собрать вещи… И вообще, я не готова, я так не могу…

– Прекрати, – отрезала Алиса. – Тебя ведь никто за язык не тянул. Ты приняла решение, и никто на тебя не давил, а это значит, что надо быть последовательной.

Теперь интонации Алисиного голоса изменились. Стоило только телемосту закончиться, как режиссер заговорила с Катей резко и даже с некоторой долей раздражения. Словно Каркуша была обязана повиноваться и беспрекословно выполнять любое, даже самое нелепое распоряжение Алисы. А именно таким, до крайности нелепым и глупым, казалось Кате категоричное требование режиссера отправиться на проект немедленно, вместе со съемочной группой телемоста.

– Ты пойми, – настаивала Алиса, – если у тебя на сегодняшний день образовалась пара сотен поклонников, это вовсе не означает, что они будут помнить о тебе вечность или даже месяц. Через две недели все забудут, кто она такая есть, Каркуша. Понимаешь? Интерес поклонников надо поддерживать, его надо разжигать, надо постоянно подкидывать дровишки в огонь их любви.

– Я к этому не стремилась, – отчаянно сопротивлялась Катя. – Мне не нужны были поклонники, я совсем не думала об этом, и то, что они появились, для меня полная неожиданность.

– Ты хочешь сказать, тебе неприятно осознавать, что твое имя не сходит с уст нескольких тысяч парней и девчонок? – Глаза Алисы превратились в узкие щелочки.

– Во-первых, мне кажется, это преувеличение – насчет «не сходит с уст». Просто эффектная фраза…

– Фраза не фраза, – перебила Алиса, – а суть от этого не меняется. И не ври, что, когда ты смотришь по телевизору на лица своих поклонников, сердце твое не замирает от счастья, а потом не начинает бешено колотиться, выскакивая из груди.

– Я не знаю, – нерешительно проговорила Катя.

С каждой секундой эта напористая девушка становилась все более неприятной.

– А тут и знать нечего, – презрительно фыркнула Алиса. – Короче… – Она задрала рукав своей кофточки и посмотрела на часы. – Даю тебе на сборы пятнадцать минут. Родителям позвони или записку напиши, если боишься, что они будут возражать. Впрочем, как они могут возражать, если сами подписали контракт? Кстати… – Алиса забегала глазами по комнате.

Ее сумка лежала на кресле, Катя помнила это. Правда, сейчас ее не было видно, потому что кто-то из съемочной группы бросил сверху джинсовую куртку.

– Вы случайно не сумку свою ищете? – робко поинтересовалась Каркуша, убирая с кресла куртку. – Вот она.

– Отлично, а то я испугалась. Там же деньги. Кстати, твои деньги.

– Мои? – округлила глаза Катя.

– Да, – небрежно махнула рукой Алиса. – Твой гонорар за три съемочных дня. В качестве поощрительной, так сказать, премии.

– Но мне не положен никакой гонорар за съемку, – возразила Каркуша. – В контракте так и написано…

– Забудь про контракт. Игорь велел отдать тебе деньги, что я сейчас и сделаю.

Алиса расстегнула сумку и вытащила пачку перетянутых серебристой широкой лентой купюр.

– Сколько тут? – тихо спросила Катя, не решаясь протянуть руку за деньгами.

– Пять тысяч, баксами. В подарочной упаковке, – улыбнулась Алиса. – Держи. Кстати, Игорь сказал, чтобы ты их с собой прихватила. На шоу они тебе в этот раз могут понадобиться.

– Хорошо, – пожала плечами Катя, запихивая деньги в карман рюкзака. – А расписаться я где-нибудь должна, что получила эти деньги?

– Как-нибудь в другой раз, – ухмыльнулась Алиса. – Между прочим, девочка, у тебя осталось семь минут.

– Котенок! – Рома бросился навстречу Кате и уже в следующее мгновение сжимал ее в объятиях. – Спасибо тебе, ты просто не представляешь, что ты для меня сделала! Я тебе так благодарен, так благодарен, котенок, что прямо крыша едет! Я тебя обожаю! – выкрикнул он, подхватил Каркушу и закружил ее в воздухе.

– А где все? – сдержанно поинтересовалась Катя, обводя взглядом знакомые до боли серебристые стены гостиной.

– Сейчас увидишь! – пообещал Рома и загадочно подмигнул ей.

И тут с потолка посыпались блестящие конфетти, из динамиков грянула ритмичная музыка, а из обеих спален с радостными криками выбежали обитатели дома. Их было трое: две незнакомые Кате девушки и Николай – друг Ромы, с которым у Каркуши были связаны самые теплые воспоминания, хоть они и не успели как следует узнать друг друга за те три дня, которые Катя провела на проекте в свой «первый заход».

– Добро пожаловать на шоу! – пропищала одна из девушек, высокая, с длинными обесцвеченными волосами. – Я Лена!

– А я Катя, – зачем-то сказала Каркуша.

Ее слова были встречены дружным смехом.

Кто не знает эту птицу,

Ту, что все зовут Каркушей,

Суперклевую девицу

Нашу Катеньку-Каркушу! —

прокричала вторая девушка, невысокая и худенькая, с рыжими пушистыми волосами. Ее имени Катя пока не знала.

«Текст явно им дали, – пронеслось у Каркуши в голове, – не могли придумать что-нибудь менее пошлое!»

Тем временем ребята хором запели «Катюшу» и, взявшись за руки, начали водить вокруг Каркуши хоровод:

Расцветали яблони и груши,

Поплыли туманы над рекой.

К нам на шоу вновь пришла Катюша,

Стала Катенька теперь крутой!

«Что за бездари у них стишки кропают?» – снова возмутилась про себя Каркуша.

Краем глаза она отметила, что Коля хоть и принимает участие в общем веселье, но делает это будто бы по принуждению. Нет, с виду все вроде бы нормально – и смеется, и поет, как все, вот только взгляд… Тревожный какой-то, что ли? Но долго ломать голову над этой проблемой Катя не стала. Тем более что уже в следующую секунду Рома снова подхватил ее на руки и бережно, точно это была не Каркуша, а китайская ваза из тончайшего фарфора, понес к овальному столу. Опустив свою ценную ношу на пол, он схватил край серебристой непрозрачной пленки, которой был накрыт стол, и, с силой дернув, открыл для всеобщего обозрения роскошное угощение. Впечатление было такое, что сервировкой занимался живописец, отдающий предпочтение контрастным сочетаниям цветов. Например, рядом с ярко-желтым салатом стояло блюдо с крупно порезанными кроваво-красными помидорами, к ним примыкали продолговатая тарелочка с изумрудной зеленью, вазочка, наполненная красной икрой, а возле нее в прозрачном, тонкого стекла пузатом графине поблескивала жидкость насыщенного синего цвета.