Бабочки в жерновах - Людмила Астахова

Но после того как Оливи несчастным голосом прошептала: «Люди такие злые существа», у Ланса появился отличный повод положить ей на колено ладонь и придвинуться ближе, прижавшись ногой к её бедру. Спутница не осталась в долгу и кокетливо поправила локон на шее.

Да, да, Лэйгин успел оценить все соблазнительные изгибы девичьей фигуры и уже предвкушал романтическое продолжение вечера с госпожой Лакрес.

Аксиома о том, что стихи — лучшее средство соблазнения девушки, снова подтвердилась. Не имеет значения — хорошие это стихи или плохие. Пока светит солнце, девичьи сердца будут покоряться очарованию прихотливой рифмы. Ведь не зря от великой калитарской цивилизации уцелела только стихотворная строфа. Огромная страна бесследно исчезла с лица земли, а рифма осталась. Так-то!

Целовались они уже под громоподобные овации. Точнее, Ланс решительно и не встретив никакого сопротивления, припал к ярко-алым, пахнущим вишней губам Оливи. Она ответила на поцелуй не менее страстно. И совершенно логично, что обоим захотелось чего-то большего.

— Поедем ко мне? — спросил он тихо. — Тут недалеко, в гостинице «Роза».

— Хорошо. Только губы вытри, ты весь в помаде, — засмеялась девушка тем самым многообещающим смехом, чуть воркующим, который способен подвигнуть мужчину на разные опрометчивые поступки. Например, остановить автомобиль в темном переулке и полезть целоваться. А может быть, виноват цветущий жасмин, наполнивший вечерний воздух любовным ароматом. И уж точно без шелковых чулочек не обошлось. Когда ладонь беспрепятственно скользит вверх и вниз, и снова вверх, но уже выше… Кто сказал, что Ланс Лэйгин — железный?

И стоит ли потом обижаться на хихикающего портье, если пуговиц на блузке не осталось, помада размазана по лицу, а губы распухли от поцелуев? Каких-то три минуты смущения и затем прекрасных полчаса удовольствия.

Чулочки со своей ночной гостьи Ланс снимать не стал. Контраст полупрозрачного шелка с белой кожей возбуждал сильнее, чем абсолютная нагота. Чего греха таить, опытного Ланса Лэйгина гибкая брюнеточка завела с пол оборота, как он совсем недавно стремительную «айр эмэри». До судорог в икроножных мышцах доигрались. Соседи в стену не стучали, но дело к тому шло.

— Кто первым идет в ванну? — игриво спросила Оливи, когда к ней вернулось ровное дыхание и голос.

— Я вовсе не рыцарь. Если уступлю даме, то просто засну.

— А если, пока ты будешь плескаться, засну я? — лукаво прошептала девушка.

Мужчина азартно поцеловал её в пупок.

— Я тебя разбужу, сладкая.

Она и в самом деле была сладковатой на вкус, пряничной, шелковистой, зовущей к всяческим изобретательным ласкам.

— Так иди скорее. Мой ненасытный!

И эдак предвкушающе прижмурилась.

Собственно, Ланс и после душа был готов продолжить вечер в том же духе, но не сложилось. И отнюдь не по его вине.

Стоило ему неплотно прикрыть за собой дверь в ванную комнату и включить воду, как Оливи Лакрес вмиг утратила всю томность. Девица тут же встала и направила чудесной формы стопы прямиком к сброшенному на пол пиджаку любовника. Ланс замер, припав к узкой щели. Деньги или…? Больше двадцатки он никогда при себе не носил, а если кое-кому в уши и просочилась информация о будущей «сделке», то Лэйгин не такой дурак, чтобы таскать в портмоне толстые пачки купюр. Его депозитом была красотка-эмэри. Конечно, идею поставить такую кучу денег на четыре колеса наилучшей не назовешь, но в Дайоне так удачно нашелся на неё хороший покупатель.

Однако шуршащие купюры Оливи, или как там её на самом деле зовут, не интересовали. Она искала письмо. То самое, без которого вся затея теряла смысл. Без него с Лансом никто не станет разговаривать.

Он неслышно подкрался к увлеченной барышне сзади.

— Положи на место.

А чтобы она не сомневалась в серьезности намерений, крепко сжал одной рукой тонкую девичью шею. В другой в него был револьвер, и ствол его упирался точно в брюнетистый затылок.

Опыт не пропивается и не проигрывается в карты, и уж тем более не теряется меж двумя хорошенькими упругими грудками. Ибо сказано, прячь оружие там, где его можно взять без свидетелей.

— Ла…

— Мне не интересно, на кого ты работаешь, девочка. Просто скажи своим хозяевам, что с Лансом Лэйгином надо быть очень осторожной и не прокалываться на модных шляпках. Отойди к стене, малышка, и не делай глупостей.

Благоразумная Оливи, в общем-то, и не собиралась геройствовать или делать еще что-то неумное себе во вред. Безропотно встала, где сказано, и даже улыбнулась извинительно. Оправдываться, правда, она тоже не торопилась. Стояла и снисходительно наблюдала, как Ланс поспешно одевается, пытаясь одновременно держать её на мушке и правильно попасть ногой в штанину. О том, чтобы надеть носки, речи уже не шло.

— Жаль, что всё так получилось, — сказал он, перебрасывая ногу через балконные перила.

— Письмецо берегите, Ланс Лэйгин, — злорадно хихикнула девица.

— Сучка!

Лазание ночью по балконам — любимое занятие и предмет особой гордости горячих юношей, не знающих меры в любви и риске, но отнюдь не взрослых мужчин. Приятно, конечно, что акробатические этюды по-прежнему легко удавались Лансу, но ему-то хотелось добраться в Дайон без приключений. Слишком много сейчас поставлено на карту. Не до веселья тут.

Однако же совет вероломной брюнетки пригодился очень скоро. Практически на выезде из Саломи «айр эмэри» попытались догнать с явной и недоброй целью. Благо, не каждому дарована меткость при стрельбе из едущего автомобиля в движущуюся с большей скоростью мишень. Посему пуля просвистела над буйной Лансовой головой, не причинив ему ни малейшего вреда. На всякий случай он сначала крутанул руль, заставив авто вильнуть вправо-влево, а затем решительно утопил педаль акселератора в пол. Зря, что ли, на этой лихой крошке её бывший владелец два года подряд выигрывал кубок газетного магната Блеза Аристида? Сам Лэйгин в гонках участвовал исключительно как независимый репортер. За красивые карточки господин Аристид платил хорошие деньги. Но чтобы Ланс не сумел уйти от какой-то пошлой погони? Вы смеетесь, господа?

Ему даже понравилось. Как, собственно, всегда нравились мгновения бешеного азарта и риска. Ветер в лицо, вкус крови из прокушенной губы, трепыхание сердца и чувство абсолютной свободы, разве всё это можно променять на размеренную оседлую жизнь университетского книжного червя? Ни за что! Да — денег всегда не хватает, да — о семье и доме можно забыть, да — двери приличных особняков для тебя закрыты, но кто сказал, что деньги, жены и общество — это самое главное в жизни?

И то, что за Лансом гонятся и стреляют ему в спину, означает всего лишь, что он на верном пути. Поиски, начатые еще дедом, привели именно туда, где всё началось. Где всё… От предвкушения кружилась голова, каждый вдох пьянил Лэйгина, и мощная сильная машина уносила его все дальше от преследователей, а вожделенный город Дайон становился все ближе и ближе.