Властелин Сонхи - Ирина Коблова

Она пыталась затянуть трясущимися пальцами криво завязанный узел на шали, в которую запихнула свои пожитки. С одной стороны из этого расползающегося тюка свисала пестрая тряпка, с другой торчал надломленный комнатный цветок. Служанка не плакала, хотя губы у нее дрожали. Когда мир вокруг в буквальном смысле трещит по швам, не до слез. Расплачется она потом. Все остальные тоже выглядели перепуганными и подавленными, но судя по тому, что они успели собрать и вынести свое имущество – ситуация под контролем.

«Скотина ты, Хантре, – решил Кемурт, отдав команду своим амулетам на максимальную защиту и направляясь к парадному входу. – Я и не знал, что ты такая скотина. Эти-то перед тобой чем провинились?»

Тейзурга он нашел в одной из комнат первого этажа: тот собирал вещи и отправлял их в свою магическую кладовку. Лицо у него было злое, азартное и в то же время сосредоточенное, как будто одновременно со своим занятием он что-то обдумывал и просчитывал.

– Собирай все ценное – то, что сможешь рассовать по карманам или сложить сюда, – он швырнул амулетчику добытую из кладовки холщовую сумку.

– Не обвалится? – Кем с опаской поглядел на зыбкий растрескавшийся потолок.

– Не раньше, чем выйдем наружу. Хантре и Суно Орвехт держат эту руину в подвешенном состоянии. Восхитительно, правда?

– Хантре? А разве это не он?..

– Кем, порой ты бываешь не по годам умен, а порой не по годам наивен. Это ведь поступок совсем не в стиле Хантре – или ты считаешь иначе?

– А у кого еще хватит на это силы? – с досадой буркнул амулетчик, пряча в сумку хрустальную лампу-орхидею.

– Попробуй сам определить, – Эдмар не то скривился, не то ухмыльнулся. – Оно как раз по твоей части.

Сколько Дирвен ни старался раздавить дворец Самой Главной Сволочи всмятку – чтобы как пирожное, которое размазали подошвой по тротуару – все никак не получалось. Вдобавок картинка в зеркале потускнела, словно отражение в мутной луже: этот гад почуял наблюдение и принял меры, хотя полностью перекрыть канал не смог.

Всякий новый амулет надо основательно изучить, узнать все его возможности, установить оптимальные способы взаимодействия, а с Наследием Заввы Дирвен еще не разобрался по-настоящему. Иначе победил бы. Пока ничья с перевесом в его пользу. К тому же Эдмару явно кто-то помогал, а он работал в одиночку – считай, целой компании магов задал жару!

Чавдо Мулмонг опять завел шарманку про ожерелье, и тогда он отправился к достопочтенному Лаблонгу. Мыслевести от Орвехта и Крелдона, которые догадались, кто вмазал по резиденции Тейзурга («поганец», «бестолочь», «угробище безмозглое» и тому подобные оскорбления) Дирвен игнорировал. С представителями Ложи он потолкует позже, когда прикинет насчет новых условий.

Того, что произошло дальше, он, честное слово, не хотел. Случайно так вышло. Случайно, боги и псы свидетели.

Домашняя охрана Лаблонга пропустила его беспрепятственно – решили, что насупленный первый амулетчик явился по распоряжению достопочтенного. Архимаг все еще восседал за богато сервированным столом, но кушал уже не варенье, а тепличную клубнику со сливками.

Если б Дирвен тратил столько же времени на жратву, ему бы некогда было заниматься всем остальным – вот об этом он тогда подумал, а вовсе не об убийстве, честное слово. Он прямо сказал, что ему позарез нужна «Морская кровь», потому что он выменял на нее амулет, который принесет много пользы. Лаблонг в ответ давай орать и ругаться, и тогда Дирвен понял, что чворка дохлого ему это ожерелье по-хорошему отдадут, потянул к себе… С помощью амулетов потянул, он стоял в десятке шагов от Лаблонга. Честное слово, он предполагал, что замочек коралловой штуковины расстегнется, вот и дернул слишком сильно… А там ничего не расстегнулось.

Ожерелье так и прыгнуло к нему в руку, и он его чуть не выронил, потому что в тот же момент голова Лаблонга упала на ковер, словно ссохшийся капустный кочан. Хлестанула кровь – на белую крахмальную скатерть, на серебро и хрусталь, на стены с игривыми фресками в золоченых лепных медальонах. В первый момент Дирвен оторопел: одно дело убивать врагов по приказу начальства, и совсем другое – непреднамеренно убить это самое начальство… Честное слово, он не хотел. Это все Рогатая Госпожа, это она подстроила, чтобы дурацкий замочек не расстегнулся.

Глотая злые слезы, он подумал, что Лаблонг сам виноват, потому что не отдал «Морскую кровь» по-хорошему, и еще потому что целыми днями жрал деликатесы, вместо того чтобы шейные мышцы тренировать. И Рогатая виновата – она вечно строит козни. А он не нарочно, и все равно его теперь засудят за убийство архимага Светлейшей Ложи.

Смылся без шума, у него же полевая практика ого-го какая. Перед тем как уйти, приказал местным амулетам не поднимать тревоги, будто бы ничего не случилось. Порученцы и охранники даже не заподозрили, что с достопочтенным после визита Дирвена что-то не так. По дороге он еще и двери заблокировал – те, на которых замки с артефактами: пусть думают, что Лаблонг закрылся изнутри.

Он не виноват, хотя все решат, что виноват. Сколько-то времени у него есть, пока эти придурки не спохватятся. Другой вопрос, что ему теперь делать?!

Когда поднялся тарарам, находившийся в услужении у Тейзурга волшебный народец схоронился в подвале. Сразу ясно, что дело худо: пострадали не только возведенные людьми хоромы – это бы еще полбеды, но те потаенные ходы и полости, которыми обрастает, словно лесной пень поганками, всякое человеческое жилье, тоже содрогались и рушились. Смертным туда просто так не попасть, даже самым наикрутейшим магам вроде господина Тейзурга. Разве что кто-нибудь из народца возьмет тебя за руку да проведет по своим тропкам, и перед этим человек непременно должен правый башмак надеть на левую ногу, а левый на правую. Если дом снесут, эти изнаночные полости исчезают постепенно, за несколько дней, и у их обитателей есть время, чтобы убраться оттуда без суеты. А нынче было не так: магические удары разносили вдребезги и дворец, и оплетающий его изнаночный лабиринт.

– Разбегайтесь! – приказал спустившийся в подвал господин. – Здесь вам оставаться нельзя. И заберите с собой чворка – Башмачок, позаботься о нем.

– Как велите, господин, так и сделаем, – отозвалась похожая на сгорбленную старушонку тухурва, пестро одетая и с паутинными оборками на чепце. – Что же за напасть такая стряслась на наши головушки?

– Дирвен раздобыл амулеты, которые наделили его исключительными возможностями. Собирается отомстить в меру своей тривиальной фантазии… Прячьтесь, а когда понадобитесь, я вас найду.

Дважды повторять не пришлось. С год назад гнупи заманили Дирвена в ловушку, и Тейзург заставил его съесть пирожок с приворотным зельем – в отместку за то, что Дирвен подсунул ему пирожки с крысиным ядом. Вот была потеха, знатно повеселились! Да только за первым амулетчиком не пропадет, и с тех пор он убивал или калечил всякого подвернувшегося гнупи. Злые горожане сиротинушек не жалели: мол-де поделом этим пакостникам.

По правде сказать, истреблял Дирвен совсем не тех, кто над ним поглумился: своих слуг Тейзург защитил надежными чарами. Но для большинства людей все гнупи на одно лицо: мелкие, верткие, в зеленых или красных курточках, с черной, как сажа, щетиной вместо волос и вислыми носами, похожими на баклажаны. Дирвен их всех считал виноватыми, а уж теперь-то, дорвавшись до великого могущества, как пить дать сюда заявится, чтобы извести сиротинушек без пощады!