Женщина из прошлого - Диана Машкова

Михаил Вячеславович улыбнулся, поднял трубку и на секунду задумался. Лучше всего в Baiyok Sky стол забронировать – ресторан там приличный. И вид восхитительный на Бангкок. Надо еще автобус заказать и всех оповестить. Минут за тридцать Михалыч как раз и управится. Значит – Фадеев взглянул на часы и набрал внутренний номер, – в три пополудни они уже будут на месте.

Пока разговаривал с Борисом, который, как всегда, идею корпоративного обеда воспринял как манну небесную и оживился сверх меры, в номер вернулась Людмила. Подняла с кровати мокрые плавки мужа, шлепнула его ими по спине – в ответ на возмущенно выпученные глаза шутливо пригрозила пальцем: вечно, мол, все разбрасываешь, – а сама пошла в душ. Фадеев еле дождался, когда разговорчивый Михалыч наконец угомонится. Положил трубку и поспешил в ванную комнату вслед за своей ненаглядной женой…

Через полчаса Люда, довольная и сияющая, сидела перед зеркалом – наводила красоту, а Фадеев от души ею любовался. Вот ни разу с женой он не прогадал! Заботливая, добрая, двух ребятишек чудесных ему родила: сына и дочку. Младшая вся в нее – глазищи голубые, огромные, статная, хоть и невысокая. Красавицей будет, как мать. А у Темки-то и отцовские черты есть. Брови эти густые, глаза пронзительные и выправка такая, военная. А что? Фадеев в молодости о-го-го был, настоящий бравый пилот. Да и в свои пятьдесят он еще ничего, в форме. Волос, конечно, седой уже, но это все пустяки: можно ведь и подкрасить. Только жена говорит, такая шевелюра ему больше к лицу – весу придает и солидности. Но в остальном держится он молодцом: мышцы железные, жира ни капли.

А все потому, что не хочет от жены молодой отстать! Каждый день спортзал, каждое утро пробежки. Иной раз приедет домой уже за полночь, измотанный, выжатый, уже не то что педали крутить – раздеться нет сил. А в спальню заглянет, на Людмилу посмотрит и за шкирку себя в бассейн или на тренажеры. Четырнадцать лет разницы надо сгонять! Хорошо еще, когда дом свой строил, все предусмотрел: спортзал, бассейн, сауну. Иначе где бы с такой напряженной работой по спортклубам набегаться? Это ж немыслимо.

– Лю-юд, – добродушно протянул Фадеев, – опоздаем ведь. Ребята нас ждут.

– Мишенька, я уже скоро! – Она несколько раз провела расческой по распущенным волосам русого цвета и взглянула на мужа. Внимательно осмотрела его с головы до ног, как делала всегда перед тем, как выпустить «в люди».

– Что? – забеспокоился он.

– Ничего, – Людочка рассмеялась, – нравишься ты мне очень!

– Вот и хорошо, – вздохнул с облечением Фадеев, – а я уж боялся, галстук заставишь надеть.

В автобус они поднялись последними – веселый гомон и приветствия заставили Михаила Вячеславовича до ушей улыбаться – сели на места в первом ряду, и машина сразу же тронулась.

Фадеев устроился удобнее в кресле и, не в силах совладать со своей неугомонной натурой, погрузился в мысли о предстоящей завтра работе. Главное – в аэропорту Утапао все правильно организовать. Еще неизвестно, когда теперь Суварнабхуми в Бангкоке откроют. Он-то с экипажем улетит завтрашним рейсом, а бригада усиления до завершения манифестаций, пока не освободят дороги, останется в Таиланде. Будет обслуживать пассажиров их рейсов дважды в неделю. Ребят из разных подразделений собрали, многие в командировке впервые: правильно, что ему в голову сегодня пришло хоть такой незатейливый team-building устроить. Сотрудникам плечом к плечу в чужой стране работать, еще неизвестно, как долго, и в самых сложных условиях. А видеться на рабочих местах им предстоит только по вторникам и пятницам – в дни, когда прилетают самолеты авиакомпании. Нужно, чтобы люди заранее прониклись друг к другу симпатией и сдружились. Лучший способ – за общим столом.

Военный аэропорт Утапао, чего уж греха таить, для обслуживания пассажиров мало подходит. Маленький, тесный. На летном поле максимум пять самолетов уместится, а терминал и вовсе напоминает сарай. Можно себе представить, что там начнется, когда все крупные авиакомпании сообразят, что к чему, и решат лететь в Утапао! Вон Ларин уже спохватился – отослал в авиационные власти запрос, скоро и остальные додумаются.

Одно радует – удалось на территории аэропорта отыскать свободный ангар. Завтра они наведут там порядок: технику, мусор вывезут и сделают собственный «терминал» – с регистрацией и зонами ожидания. Надо не забыть еще водой питьевой запастись, да кондиционеры напольные или хоть вентиляторы какие поставить. А то ведь можно так и свариться в этом аэропорту Утапао…

Фадеев, погруженный в свои мысли, не заметил, что они уже целых пятнадцать минут никуда не движутся – стоят в бангкокской пробке, которая оказалась не хуже московской.

– Водитель говорит, – обернулся к нему Михалыч, занявший в автобусе место второго пилота, – дальше мы не проедем.

Встревоженный вид инструктора от души позабавил Михаила Вячеславовича: похоже, судьба team-building сейчас интересовала Борю больше всего. Широкие брови нахмурены, в глазах беспокойство, даже полные и обычно румяные щеки стали бледнее. Сходство Веселовского с обиженным Винни Пухом было поразительным.

– Что такое? – заулыбался Фадеев.

– Забастовщики дорогу перекрыли!

– Вот те раз, – ничуть не расстроился Михаил Вячеславович. Его счастье, от которого сердце парило, невозможно было нарушить.

– Транспорт не пропускают, – скорбно развел пухлые руки Михалыч, – или так идти, или обратно поворачивать надо!

– Спроси водителя, сколько пешком?

– Метров пятьсот по пешеходной дорожке, – после паузы откликнулся Михалыч.

– Ты, Боря, – Фадеев перешел на шепот, – давай узнай, не опасно нам выходить? Не хватало еще здесь приключений.

Пилот-инструктор пошептался о чем-то с водителем, потом обернулся довольный.

– Никак нет, – доложил он, и озорные огоньки привычно заплясали в его глазах, – туристов не трогают, в принципе тихо. Перегородили дорогу, и все.

Фадеев, сделав Михалычу знак подождать, поднялся из кресла и попросил водителя открыть дверь, чтобы проверить обстановку лично. Пока выходил из машины, почувствовал на себе встревоженный взгляд Людмилы. Он улыбнулся. Приятно, когда жена о тебе беспокоится. Даже по пустякам.

Михаил Вячеславович прошел вдоль застывших у обочины машин ближе к демонстрантам. Обычные люди в красных футболках, которых в прессе гордо именовали «оппозицией», толпились на проезжей части дороги. Играла музыка, раздавались шум, смех. Потом вдруг послышался голос из рупора, веселый гомон притих, и публика стала слушать. Михаил Вячеславович подобрался поближе. Скопление недовольного тайского народа, к его удивлению, больше напоминало молодежную тусовку, собравшуюся отметить какой-нибудь праздник. У большинства в руках были смешные разноцветные ладошки на длинных палках. Когда выступающий делал паузу, люди начинала махать палками в воздухе – туда-сюда, – и ладошки весело хлопали.

Фадеев заметил неподалеку тележки, похожие на лотки, с которых в Москве продают мороженое. Только здесь на месте холодильника стояли жаровни и противни с кипящим маслом. А продавцы в замызганных до неузнаваемого цвета колпаках что-то на них непрерывно жарили. Вообще, такие точки быстрого питания в Таиланде стояли чуть ли не на каждом углу и назывались отчего-то «макашницами». Крохотные сосиски, шашлычки, падтай – все, что нужно голодному тайцу для счастья. Кое-кто из коллег говорил, что и русскому человеку там вполне можно питаться – все съедобно, дешево и, главное, чисто. Но Михаил Вячеславович не торопился проверять этот тезис на собственном организме: не в его возрасте проводить над желудком смелые эксперименты.