(Не)идеальная пара - Надежда Волгина

Одно немного напрягало, хоть никто и ничего мне не говорил – прошел уже месяц, а я пока не могла себе снять ни комнату, ни, тем более, квартиру. Цены на съемное жилье были высоки, и даже с двух зарплат я не могла себе их позволить. Но и унывать не собиралась – когда-нибудь и эта полоса в моей жизни закончится, и материальная сторона тоже наладится. А пока нужно радоваться тому, что есть крыша над головой, да кусок хлеба. Ну и впервые за всю мою сознательную жизнь я чувствовала, что приношу людям реальную пользу.

– Куда это ты в такую рань? – такими словами встретил меня Потапыч у крыльца.

Скорее уж мне нужно было интересоваться, что он забыл тут рано утром. Рабочий день еще должен был начаться через три часа только, а он уже грузил какие-то коробки в свою буханку.

– Так на работу же! – весело отозвалась я, подставляя лицо по-утреннему блестючему солнцу. – Мне уже пора стоять у разделочного стола, опаздываю, – спохватилась я.

И за это меня Ангелина Витальевна, наша старшая повариха, точно не погладит по головке.

– Тогда, запрыгивай, подвезу, – распахнул для меня Потапыч пассажирскую дверцу.

– Да мне тут недалеко…

– Садись, кому говорю! – прикрикнул он. – Домчу с ветерком, – тут же улыбнулся и подмигнул.

Ну с ветерком, так с ветерком. Бежать мне было, действительно, всего каких-то три квартала, но на колесах быстрее, как ни крути.

– Не знал, что ты еще где-то работаешь? – с интересом посмотрел на меня Потапыч, выруливая на дорогу.

– Работаю, – кивнула я. – На полставки, помощником повара, в социальной столовой.

Трудилась я там пять дней в неделю, с половины седьмого и до одиннадцати. Кира Юрьевна об этом знала, ну а всем остальным и не обязательно было знать. Уходила я, когда столовая открывала двери посетителям. А к тому времени мы готовили и накрывали столы.

– Тю… – протянул Потапыч. – Так там же тебе, поди, платят гроши?

– Там гроши, тут гроши, и получается уже сумма, – рассмеялась я. – Миллионы свои заработать еще успею. А повар – моя специальность, Потапыч.

– Эх, Олесенька, хорошая ты девушка, добрая, – вздохнул он. – Куда только мужики смотрят? Ты и с лица у нас писаная красавица. Ослепли, что ли, все?

– Нет, Потапыч, не ослепли, – хмыкнула я. – А не пристают ко мне, потому что я этого не хочу. Притяжение – оно же носит взаимный характер, – важно изрекла. – А мне сейчас точно не до этих глупостей.

Вообще-то приставали, да еще как. И работа моя тому способствовала – постоянно приходилось общаться с людьми, заводить новые знакомства. Но я научилась справляться с потенциальными ухажерами. И Потапычу я сказала правду – никакая романтика меня сейчас не интересовала. Еще месяц назад я только о ней и могла думать, а сейчас все изменилось. И никого рядом с собой мне видеть не хотелось, а в мужчинах я, к собственному неудовольствию, видела одни недостатки, за редким исключением. Одним из таких исключений был Потапыч, к примеру. Лучше человека не сыщешь. Вот уж кто волонтер до мозга костей! А ведь он бывший военный, ныне пенсионер. Совсем не стар еще, хоть и в пенсионном возрасте. И работает в нашем обществе еще за меньшие копейки, нежели я. И на своей машине, между прочим, которая досталась ему от отца. Вот был бы Потапыч помоложе, возможно, его бы я и рассмотрела в качестве ухажера. А больше никого!

– Заканчивай горбатиться, Золушка ты наша. Иди получай зарплату и топай домой или куда ты там обычно топаешь, – приблизилась ко мне со спины Ангелина Витальевна и проговорила в своей шутливо-грубоватой манере.

Сначала я все никак привыкнуть не могла к ее манере общаться, а потом поняла, что в этом старшая повариха была вся. Она и матюкаться умела со вкусом и виртуозно. И получалось у нее это не пошло, а метко и смешно.

– Как, зарплату?! Уже? – обрадовалась я. – Я же только две недели отработала.

– Ну так то две недели прошлого месяца, дурында. Топай в кассу, кому говорят! А потом дуй отсюда, за переработку у нас не платят…

Надо было видеть мою довольную физиономию, с какой покидала столовую, унося в кармане пусть и не большую, но честно заработанную сумму. И с момента моей самостоятельной жизни в этом городе у меня впервые завелись деньги. И поскольку они мне реально жгли карман, я уже прикидывала, на что их потрачу.

Время близилось к обеду, и я очень надеялась, что по тому адресу, куда направлялась, хоть кого-то да застану. День-то будний, рабочий… Но по вечерам ездить по частным адресам Кира Юрьевна запрещала. И обычно мы искали место работы потенциального клиента, чтобы визит носил официальный характер. С этим же так не вышло – то ли он не работал, что подтверждало его надобность в нас, либо же работал где придется, что тоже не есть хорошо.

Район, до которого я добиралась не меньше часа, считался одним из самых неблагополучных в городе. Рядом находился колхозный рынок, из-за чего дворники не успевали наводить порядок. Целыми днями мели тротуары, бедные, а все равно повсюду царила грязь. И мусорные контейнеры вечно были переполнены. Особенно это бросалось в глаза, а точнее, в нос летом, в жару, как вот сейчас, когда мусором воняло за километр, наверное. Ну и дома тут все были старые – малосемейного типа, да общаги. Вечером в этот район лучше было и вовсе не соваться, не искать на одно место приключений. Алкоголизм и наркомания тут цвели пышным цветом. А ярко накрашенные девушки стояли с вытянутой рукой вдоль дороги… И это навевало особенную грусть – почему-то мне всегда думалось, что не от хорошей жизни девушки становятся проститутками.

Домофоном на ржавой двери даже не пахло. Когда-то он был, а сейчас от него осталась только панель в вывороченными кнопками.

Подъезд встретил темнотой и запахом кошачьей мочи. Благо, нужная мне квартира находилась на первом этаже, хоть и разглядела я ее не сразу, пришлось воспользоваться фонариком на телефоне. Ну и в который раз порадовалась, что на дворе день, а не вечер. И даже днем на лавке возле подъезда спал какой-то мужчина бомжеватой наружности.

Звонок на двери был и даже работал. Позвонив раз, я не надеялась, что дверь откроется так быстро, но распахнулась она почти сразу же, и я увидела молодую женщину в домашнем халате.

– Вам кого? – приветливо улыбнулась она, я же подумала, что она даже не спросила «кто».

– Василий Гаврилов тут проживает?

– Вася? – удивилась женщина. – Тут… А вы к нему по какому делу?

– По важному, – подарила я ей тоже улыбку из собственного арсенала, вкладывая в нее всю важность того дела, по которому и заявилась.

– Ну… проходите, – отступила она, впуская меня в крохотную прихожую, где только и помещалась, что вешалка для одежды и обувная тумбочка. Из прихожей дверь вела в маленькую комнату, угол в которой занимала кухня. В таких квартирах мне уже раньше приходилось бывать, с планировкой была знакома. Жилая площадь крохотная, но зато отдельная. Такие квартиры назывались малосемейками, но все необходимое для жизни тут имелось. – Вася принимает душ… вы присаживайтесь, – провела меня женщина в комнату.