Летающая башня или до чего доводит дружба с демоном - Светлана Салтыкова

— И глаза красивые, большие, — добавила Мэйна.

— А губы…

И обе весело рассмеялись, а до меня наконец дошло, что они снова вспомнили вредного аспиранта.

— Ну, вас! — надулась на девчонок, — Больше ничего вам читать не буду, лучше в библиотеку схожу, там хорошо думается!

Соседки пожали плечами.

— Скучная ты! Можешь и здесь оставаться, а мы на кухню пойдем, орешков погрызем.

— Когда вы только уроки успеваете учить? — раздраженно крикнула в ответ, но их уже и след простыл.

А я снова уставилась в потолок: паучок уже успел к этому времени обосноваться в уголке и сплести основу будущей сети, но волновал он меня сейчас меньше всего, а вот статья — так даже очень. Уже завтра я должна была предоставить готовую работу профессору, а в голове по-прежнему ни одной умной мысли. «Придется все-таки идти в библиотеку, пользоваться мудростью великих классиков, — подумала, вскочив с кровати, — В общем, нечего лентяйничать, пора приступать к решительным действиям».

Где-то через минут пятнадцать-двадцать я уже сидела в царстве книг и научных журналов, а еще через часа три возвращалась домой с уже практически готовой статьей. И все бы складывалось вполне замечательно, если бы ни примеры, которых требовал в подтверждение материала преподаватель. Особая трудность лично для меня заключалась отнюдь не в отсутствии снов, как таковых, а в их реалистичности с пометкой слишком, слишком правдоподобно, слишком по-настоящему, слишком будто и не во сне. Но все это сохранялось в памяти лишь безобразными отрывками, яркими, цветными пятнами, но, увы, не дающими представление о картине в целом. Часто я видела себя совсем маленькой девочкой, гуляющей в небе среди звезд, а еще помню женские руки и их мягкие, нежные прикосновения, а еще кольцо с бирюзовым камушком и миллион подобных деталей, что словно бусины без ниточки выплывали из моих снов. Но разве про все это станешь писать в статье для кого-то совершенно постороннего? Ведь сны, это так глубоко, так лично, и зачем рассказывать их тому, кому ты абсолютно не доверяешь? Однако и задание выполнить нужно. Я потерла переносицу, вздохнула и начала сочинять всякую ерунду про каких-то розовых слоников в зоопарке и танцующих медведей в цирке, на большее моей фантазии, увы, не хватило. Ну, и ладно! И так пусть спасибо скажет, что статью на целых десять листов написала, да еще и с цитатами из классической литературы.

На следующий день я и мои сокурсники предстали пред ясны очи профессора. Кстати, явились далеко не все. «Ну, вот не сдадут же экзамен!» — подумала, мысленно качая головой.

Господин Томпсон сегодня в кабинете был не один, а с вездесущим аспирантом. Николсон вальяжно развалился на стуле, как-будто это он — здесь главный, а профессор так… на подхвате. «И почему тот его не приструнит? Хотя, ну вот в конце концов какое мне дело до их рабочих отношений? Главное — экзамен сдать» — подумала я.

— Присаживайтесь, дорогие студентки! — прозвучал голос преподавателя.

Я удивленно оглянулась, хм… а ведь и правда тут одни девушки собрались, но где же тогда парни, неужели все они решили махнуть рукой на экзамен по синтаксису и пунктуации, быть такого не может!

— Свои работы положите на стол, — тем временем продолжил профессор, — И получите новые задания.

Господин Томпсон кивнул на небольшую стопочку бумаг. По кабинету пронесся дружный вздох. Аркадия, наша староста, остановила грозным взглядом самых нетерпеливых и сама потянулась к листочкам. Внезапно я заметила, как самый верхний из них зашевелился и стал потихоньку сползать с общей стопки.

Я застыла, приоткрыв рот, продолжая пристально за ним наблюдать. Он вдруг спланировал прямо на пол, и над ним тотчас показалась сморщенная рожица знакомого домового. Интересно, и что он здесь забыл? Обычно ведь в столовой любит околачиваться! Я осторожно кивнула ему головой, домовой тут же это заметил и радостно улыбнулся, чуть подпрыгивая и махая лапами, а потом стал как-то странно корчить рожицы, выпучивать глазки-бусинки и подавать непонятные знаки, я же в ответ только вздыхала и непонимающе пожимала плечами. В общем, ужас какой-то! Хорошо, что остальные этого не видели, иначе то ли от смеха, то ли от испуга лежали бы уже на полу и бились в истерике. Несколько раз я даже попыталась ответить этому хулигану, но заработала только замечание от господина Томпсона и полный высокомерия взгляд от Николсона — в общем как всегда полный набор. Едва дождавшись окончания собеседования я в первых рядах устремилась в коридор, но наглый аспирант остановил меня на самом взлете.

— Студентка… простите, забыл ваше имя! Останьтесь! — приказал он.

«Ну, и тон!» — мысленно возмутилась, но задержаться все же пришлось. Когда мы остались только втроем, Николсон продолжил:

— Неужели вас не учили, что в присутствии старших нужно вести себя более сдержанно?!

Я удивленно приоткрыла рот: о чем это он?

— Что вы нам тут пытались показать две минуты назад? Как вам до зубного скрежета надоел научный руководитель, который столько сил тратит на ваше образование и воспитание?

Я мысленно ахнула: ну и глупость!

— Или я за то, что помогаю уважаемому профессору научить вас хоть чему-нибудь?

Ага! Это он, наверное, про то, как я утихомиривала своего приятеля-домового. Ну да, ведь никто из них не видел, что он тут вытворял, впрочем, и сейчас вытворяет, выплясывая на полу танцы какого-то туземного племени, еще и подмигивает мне, зараза такая, смешно ему видите ли, ну а мне что прикажете делать, когда тут уставились на тебя две пары рассерженных глаз и ждут покаяния, а мне в этот момент расхохотаться хочется.

— Студентка, Наталия Ливси! — рявкнул профессор, — Имейте хоть каплю уважения к тому, кто сейчас стоит перед вами.

«К домовому, что ли?!» — фыркнула я и, не выдержав больше, широко улыбнулась.

Глаза аспиранта в тот же момент налились кровью, профессор тоже покраснел, надул щеки и гаркнул:

— Вон!!!

Я подскочила и икнула от испуга.

— Вон отсюда! — снова заорал он.

Я вылетела за дверь и только уже в коридоре смогла успокоиться и прийти в чувство, ругая на чем свет стоит глупого домового, ну и себя конечно же. Вот только что своими собственными руками я на столько отдалила заветный экзамен, что он вообще исчез за горизонтом. «Ну, почему мне так не везет?!» — подумала с горечью и поплелась в общежитие, а на пол пути опять увидела этого пакостника, который спокойно сидел под большим фикусом и жевал булку. Я специально сделала вид, что не замечаю его, но домовой кинулся мне под ноги, ухватил за подол платья своими грязными ручонками и забормотал:

— Натонька-красавица, ну не злись на меня! Лучше угости чем-нибудь!

Я демонстративно отвела взгляд и сделала вид, что не слышу.

— Ну, не обижайся! Не обижайся! — снова запричитал он, — Я ведь по делу важному к тебе пришел, а ты вместо благодарности от меня отворачиваешься. Вот никто бедного домового не любит! — обиженно забормотал он, заморгал ресницами, и стал растирать лапой грязь по мордочке, делая вид, что горько плачет. «Ну, и актер! Да такому только в театре играть!» — подумала, уже давно выучив все его хитрости.