Проснись для любви - Налини Сингх

Разгадав его мысли, Коул рассмеялся.

— Должно быть, это какая-то особенная дама, раз вы стараетесь соблюдать политес.

После разговора у Джексона стало легче на душе: все-таки он принял некоторые меры против человека, который посмел обидеть Тейлор.

Он прослушал записи на автоответчике. Один из четырех звонков был от матери. Требовательные интонации в голосе матери не были чем-то необычным. Кинозвезда Лиз Карлайл зачала Джексона от Энтони Санторини, который в то время был ее мужем. У нее не было ни времени на воспитание сына, ни склонности к этому занятию. Все заботы о его воспитании выпали на долю единоутробного брата Джексона Карлтона, появившегося на свет почти десятью годами раньше.

Что касается родительских инстинктов Энтони, знаменитого режиссера, то они проявились лишь через девять лет, когда третья по счету жена родила ему сына Марио, а потом дочь Валетту.

Теперь же, когда Джексон достиг жизненного успеха, Лиз и Энтони предпочли забыть о том, что их близость с сыном сводилась к выписыванию чеков няням и директорам пансионов. Ни отец, ни мать не испытывали угрызений совести, когда прибегали к помощи Джексона, пользуясь родственными связями. Поморщившись, Джексон записал на листке содержание сообщений, после чего стер их. Этими просьбами он займется позднее.

После того как позаботится о Тейлор.

Поднявшись наверх и миновав дверь ванной комнаты, он прошел к себе в спальню, открыл шкаф и достал свой любимый халат.

Едва закрыв дверь ванной, Тейлор сбросила с себя одеяло и принялась стаскивать мокрую одежду, не забыв, впрочем, отложить в безопасное место сотовый телефон; она носила его на поясе, именно поэтому он не очутился у Доналда вместе с сумочкой. Когда брюки упали на пол, в кармане звякнула мелочь — сдача от последней покупки. Этих денег ей должно было хватить на автобус.

Слева она заметила встроенную полочку с напитками, но сразу встала под душ. Просторное душевое отделение было отделано сталью и стеклом. Чувствовалось, что оно предназначено для человека, который намного крупнее Тейлор.

Тейлор попыталась было уменьшить напор воды, но у нее ничего не вышло. Оставив попытки, она решила помыться под сильной струей, но тут раздался мощный стук в дверь. Тейлор приоткрыла ее и выглянула в коридор.

— Надеюсь, уже согрелась. Держи, я принес тебе халат.

Джексон хмурился и воплощал собой мужское нетерпение.

И все же Тейлор верит ему. В нем есть твердость и цельность, что мешает ей отнести его к той же неприятной категории, к которой относятся прочие представители его пола. У нее мелькнула мысль, которую она тут же отогнала. Попытка ее отчима отнять у нее Ника — это ее проблема. Джексон не захочет вмешиваться в это дело. В конце концов, Тейлор всего лишь бывшая секретарша.

Прячась за дверью, она взяла халат.

— Подожди. — Она влезла в халат, от которого исходил успокаивающий запах Джексона и в котором полностью утонуло ее тело, и открыла дверь настежь. — Попробуй уменьшить напор воды в душе. Я чувствовала себя под Ниагарским водопадом.

Тряхнув головой, Джексон вошел во влажное помещение.

— Здесь электронное управление. Видишь?

Он указал на расположенную снаружи душевого отделения панель.

Тейлор с усилием оторвала взгляд от его спины. Она не могла не подумать о том, какие ощущения испытала бы, если бы провела руками по этой красивой золотистой коже.

— Откуда же мне было знать, что твой дом набит электроникой? — Она с облегчением убедилась, что ее голос звучит вполне нормально. — В общем, раз уж ты здесь, устрой все как следует.

Ответив ей одной из своих редких, но убийственных улыбок, Джексон выполнил просьбу.

— Так годится, малышка?

От тепла его улыбки в ней пробудилось странное чувство, не имевшее ничего общего с вожделением. Однако она привыкла оберегать себя от чувств, которые обещают радость, но могут обернуться неимоверными страданиями, и потому постаралась не обращать внимания на свои ощущения.

— Спасибо! — Ей давно не терпелось согреться. — Теперь я должна оттаять. Кыш.

Рассердившись на свою физическую и неожиданную эмоциональную реакцию на человека, который для нее совершенно недоступен, она сбросила халат и встала под душ.

Джексон стоял у двери ванной, стараясь восстановить дыхание. А это непросто, когда перед глазами у тебя проплывают эротические образы Тейлор в черном кружевном белье. Вот его очаровательная гостья раздевается, вот она встает под душ… Отбросить видения предметов женского туалета, включая черные кружевные трусики, — нелегкое упражнение в самообладании.

Джексон не думал, что Тейлор принадлежит к типу женщин, которые носят черное белье. Вот насколько он ее мало знает. Со стоном он уперся ладонями в белую стену и прижался к ней лбом. Изо всех сил старался он совладать с инстинктами.

— Я не буду соблазнять Тейлор, — несколько раз повторил он.

Он знал, что обманывает сам себя. Славная бедная Тейлор убежала бы от него за несколько миль, если бы узнала, о чем он сейчас думает. Закутанная в его белый халат, она казалась еще миниатюрней, чем обычно. Без сомнения, Тейлор разбудила спавшего в Джексоне дикого зверя. Вопрос в том, согласится ли она утолить его голод. Да, она назвала его великолепным. И он невольно улыбнулся, вспомнив, как впервые увидел ее.

В тот день, оторвавшись от внесения поправок в очередной договор, он поднял голову, ожидая увидеть на пороге зрелую женщину. Кадровое агентство было осведомлено о его требованиях. Ему не нужна была молоденькая начинающая звезда, которая будет силиться произвести на него впечатление своим «шармом». Ему нужно высококлассное владение машинописью, а не посредственные актерские данные.

У женщины, переступившей порог его кабинета, были черные волосы, собранные в тугой пучок, полные блестящие губы и красивые голубые глаза. Во взгляде он заметил искорку вызова, словно ее не пугала его репутация. На ней был темно-синий пиджак и соответствующая юбка длиной до колена.

Джексону захотелось застонать от разочарования. Только слепец не отметил бы, что она потрясающая женщина. Он по опыту знал, что, если поощрит ее хотя бы чуть-чуть, она распустит волосы (несомненно, очень красивые) и расстегнет пиджак.

Он протянул ей кассету и прорычал:

— Эта запись должна быть напечатана вчера.

Она взяла кассету и вышла, никак не отреагировав на его грубость. Выбросив ее из головы, Джексон вернулся к работе. Он знал, что без толкового секретаря его рабочий день, вероятно, закончится утром.

Меньше чем через полчаса она опять появилась в кабинете, протянула ему несколько отпечатанных листов, взяла документы с внесенными от руки поправками и вернулась на свое рабочее место. Удивившись ее расторопности, Джексон просмотрел напечатанное и был сражен.