Обладатель-тридесятник - Юрий Иванович

– Редко. Только если окончательно идиоты зарвались и крайне мешают нашему спокойному существованию.

– Понятно… Хотя… возникают и другие вопросы… – Видя, что старики не возражают, а ждут, Загралов спросил о самом интересном: – Вам не кажется странным, уважаемые, что текст сигвигатора расшифровывается на вполне современный, но именно русский язык?

– Кажется, – легко согласился Пётр. – Но воспринимаем это как данность и не заморачиваемся. Именно поэтому все обладатели либо русские, либо люди, отлично знающие этот язык. Сколько раз иномирские устройства попадали в руки французов, немцев и англичан, всё равно в итоге возвращались к русскоговорящим. Ха! Даже Леону артефакт достался при таком курьёзном случае…

– Так вы не французский канадец?..

На вопрос поражённого новичка коллега из-за океана только скорбно покивал:

– Где меня только не носило, и где я только не жил… Но родился и молодые годы провёл здесь, в России. И тут получил полное и наивысшее образование по науке криптоанализа. Это меня и сделало тем, кто я есть сейчас. Потому что однажды некий чех принёс мне переписанный им, но совершенно непонятный текст для расшифровки. Он повёлся на то, что я слыл лучшим среди криптоаналитиков. Я его расшифровал, понял, какой информацией владею, и, конечно же, приложил все усилия, ум, изобретательность для завоевания сигвигатора.

Он замолк, и опять нависла почти полная тишина, нарушаемая лишь фантомами, прибывшими за очередной порцией трофейного груза. Загралов, хоть и сомневался, что получит ответ, всё-таки поинтересовался:

– А что случилось с тем чехом?

– Да ничего особенно, – дёрнул Леон небрежно плечом. – Я его убил.

Прошла ещё минута, прежде чем Пётр Апостол заявил несколько шокированному молодому коллеге:

– А ты разве не так поступил с Тузом Пик?

– Ну, так… э-э!.. Он ещё та гнида был!

– Вот именно. А тот чех вообще редкостным хасампи оказался. Его уничтожение можно смело считать подвигом.

В таком разрезе давнее убийство смотрелось совсем иначе. Так что Загралов лишь философски кивнул на такое объяснение, вспомнив, сколько преступников он со своими фантомами уже отправил в чертоги невозвратной смерти.

Пора было уходить, Фрол и Батя-2 взгромоздили на себя последние внушительные вязанки груза. Поднявшись, Иван сделал вид, что только вспомнил о небольшой мелочи:

– Ах да, наставники! Есть у меня один маленький технический вопрос, касающийся перемещений фантома. Просвети́те?

– Это наша обязанность! – пафосно изрёк Леон, тем самым давая разрешение. Но с подозрением прищурившийся Пётр язвительно добавил:

– Если этого нет в инструкции, то просвети́м.

– Вроде как нет… У меня один женский фантом где-то там потерялся. И никак не отзывается… и не возвращается… К чему бы это и как её обратно выдернуть?

Теперь уже полусотники переглядывались с немалым удивлением, если не недоверием. Потом стали выспрашивать подробности, но в итоге ничего дельного припомнить не смогли:

– Ни разу о подобном даже не слышали.

– В голове не укладывается, как такое может случиться…

– Возможно, ты этот фантом просто на подсознательном уровне создавать не хочешь?

– Или его скорей всего уничтожило нечто, а ты его не создал заново? К примеру, такое может случиться при гибели фантома, пытающегося прорваться в «слепую зону», и не удивлюсь, если твоя посланница погибла во время твоих попыток раньше нас попасть в тайник Тузика Безголового. – После такого вывода Пётр поощрительно улыбнулся: – Не смущайся! Мы бы удивились, если бы ты не пробовал. Но в любом случае весьма странно. Ведь как только фантом погибает, ты тут же создаёшь нового, и никаких проблем. Лишь бы силёнки имелись…

Понятно, что в наличии силы у своего опекаемого наставники не сомневались, раз он сидит перед ними запасным телом, а его фантомы работают вместо коней-тяжеловозов.

А Ивану, так ничего конкретно не узнавшему, пришлось развести руками и со вздохом добавить:

– Ладно, буду экспериментировать, может, чего и нащупаю там. Спасибо за угощение, и всего наилучшего! До новой встречи!

Распрощались тепло. Ощущение, что стариканы вполне адекватные, правильные и честные персоны, крепло в сознании. И с такими людьми можно не только общаться, но и плотно, всесторонне сотрудничать. А в данное, нелёгкое время становления подобные союзники – это невероятная удача и благо.

Запасное тело, после визита к пятидесятникам, Загралов отправил в помощь Романову-2. Химик-микробиолог не укладывался в установленный график работ в лаборатории, а вот помощников для него пока подобрать так и не сумели. Вернее, талантливые и умные учёные имелись, но они видели лишь официального Романова, который носился по всему комплексу Хоча словно угорелый, организовывая научную работу и начало производства на местах. А увидеть его близнеца пока никому не позволялось.

Срочно требовался помощник. Вот одно из двух запасных тел обладателя и выполняло простенькую работу лаборанта-помощника. Тогда как Михаил Романов, как и его фантом, за последние три дня раз десять нетерпеливо восклицал подобным образом:

– Ну почему бездействуем, молодой человек?! Из-за моего одиночества в лаборатории планы научных разработок находятся под угрозой срыва. А это многократно важней, чем ежедневная возня нашей команды с уголовниками.

– Увы, дядь Миша, – разводил Загралов руками. – По вполне объективным причинам спешка сейчас не приветствуется…

– Сюда! Сюда ставь эти пробирки! – командовал учёный. – Проверь температурный режим вон в той цепочке реагентов… – и продолжая по прежней теме: – Конечно, что с этой ведьмой Заришей ты влип в неприятности по самые уши! Но мне-то какая разница? Ничего, ничего не успеваю! И тот же ушлый старикашка Хоч, которому ты делал поблажки, создавая эту строптивую любовницу из его сопливой юности, на меня орёт как оглашенный по пять раз на дню. Требует результатов и удивляется, почему их нет. Так что отбрасывай все сомнения в сторону и создавай мне Катеньку! Она уже ко всему созрела.

Речь шла о его давней знакомой, женщине со многими учёными званиями, Екатерине Петровне Сабуровой, которая внешне выглядела не так зрелой, как перезрелой. Причём не ягодкой – а натуральной бомбой. Плотно сбитая, рослая, упитанная, розовощёкая, с командным голосом дивизионного генерала, она издалека вызывала к себе опасливое уважение и подавляла любое желание оппонента с ней поспорить. И только Романов с ней дискуссировал, радостно при этом улыбаясь и еле сдерживаясь от желания облапить свою обильную плотью любовницу прямо на людях. Имелся в виду официальный Романов, который носился по всему комплексу и к которому на ходу пристраивалась госпожа Сабурова. Она приезжала на объект уже три раза и даже дала согласие на работу у господина Хоча. Однако с прежнего места ей оказалось не так легко вырваться, даже несмотря на своё упорство, красноречие и другие несомненные качества пробивного человека. Катерину Петровну слишком ценили за несомненные научные таланты, поэтому нынешние работодатели не побоялись вступить с ней в войну за право дальнейшей эксплуатации.