Мальчик, который плавал с пираньями - Дэвид Алмонд

– А теперь? – спросил он.

Хозяин задумался. Он медленно поднёс оранжевую утку к самому носу. И тут терпение у Стена совершенно иссякло. Рыбки-то уже не плавали: одни лежали на боку, другие постепенно опускались на самое дно.

– Всё! – воскликнул мальчик. – Рыбки мои!

Он потянулся и снял с оранжевой верёвки остальные двенадцать пакетов – теперь они висели на его растопыренных пальцах.

– Ну, я пошёл?

– Как тебя зовут? – спросил хозяин аттракциона.

Но Стен уже бежал к реке. Выскочив из лабиринта шатров и киосков, он пронёсся через пустырь, мимо заброшенных сараев и складов, проскользнул меж прутьями древнего железного забора и, бросившись брюхом на каменную подпорную стенку, опустил пакеты в реку – один за другим, – наполнив их до краёв речной водой. Потом он поднял их, посмотрел на просвет. Вода в пакетах стала теперь тёмной, непрозрачной, в ней вращались щепки, мелкий мусор, по верху плавали масляные разводы. Но в каждом пакете мелькала, вспыхивала, горела искра живого золота.

Стен с облегчением вздохнул. Успел! И тут он заметил, что за спиной у него, чуть поодаль, стоит хозяин «Утиной охоты».

– Ты тоже, как я вижу, добряк, – сказал хозяин. – Но работать умеешь. Так как тебя зовут?

– Стен.

– А я – Достоевски, – сказал хозяин. И протянул руку. Но Стен не спешил её пожимать. Достоевски вздохнул. – Я не такой злыдень, как ты думаешь, – сказал он. – Может, поработаешь со мной на аттракционе?

– Нет, спасибо, мистер Достоевски, – сказал Стен.

– Я бы тебе хорошо платил, – сказал хозяин. – Постоянная надёжная работа. Люди всегда хотят развлекаться и бегут к моим уткам от бед и невзгод.

Но Стен снова повторил «нет» и устремился домой с тринадцатью золотыми рыбками на растопыренных пальцах.

А в Рыбацком переулке за это время начались неприятности!

Пока Стен развлекался на ярмарке, к дому подъехал белый фургон с потёками ржавчины на боках. А ещё на этих боках было написано целое послание:

А ещё на боку фургона имелось оконце.

А за ним – телескоп, нацеленный прямо на дом Эрни. У телескопа сидел человечек.

– Даг мы и думали, – гнусаво бормотал человечек себе под нос. – Гаг небриздойно. Гаг низгобробно. Гаг абзолюдно одврадидельно.

Он принялся строчить в блокноте. Потом одёрнул рубашку. Поправил чёрный галстук. Сунул под мышку чёрную кожаную папку. Вылез из фургона и постучал в дверь.

У Эрни тарахтели и лязгали станки, а сам он распевал песни и скандировал кричалки, поэтому, разумеется, ничего не услышал. Человечек постучал снова. И опять никакого ответа. Он наклонился и посмотрел внутрь сквозь щель почтового ящика.

– Ага! – пробормотал он. – Даг мы и думали.

Он позвал через щель, возвысив голос:

– Одгрывайде! Дебардаменд убразднения рыбовония, ерундизма и незообразноздей. Зогращённо: ДУРЕН.

Никакого ответа.

Он позвал снова.

Никакого ответа.

Инспектор нахмурился, что-то проворчал и топнул ногой.

– Гаг небриздойно. Гаг одврадидельно.

Он взялся за ручку двери.

– Я вгожу! – громко предупредил он.

Дверь открылась легко. Человечек ступил в дом. Его взору предстали трубы, кабели, трещащие колёса и скрежещущие шестерёнки, вёдра с рыбой и штабеля банок. Он двинулся вперёд, одновременно рассматривая помещение и что-то помечая в блокноте.

– Гаг низгобробно. Абзолюдно одврадидельно, – сказал он. – Гагой бозор!

И тут он услышал пение. И увидел поющего Эрни, который, распростёршись на станке, одновременно нажимал левой ногой на рычаг, правой крутил педаль, левой рукой щёлкал переключателем, а правой давил на кнопку.

– Станок мой! – вопил Эрни. – Станочек-станочечек-станюшоночек!

– Эээ, – произнёс гость. – ЭЭЭЭ!!!

Эрни оглянулся. И удивился.

– Кто вы такой, чёрт возьми?

Человечек притопнул каблуком и объявил:

– Я ДУРЕН-дознавадель.

– Дурень? – уточнил Эрни.

– Дознавадель, – возразил гость. – И раззледовадель. Раззледую взягие здраннозди. Незообразнозди. Вод, рыбой у ваз очень воняед. – Он подступил вплотную к Эрни. – Эдо бодозридельно!

Он прищурился.

– Ждо-до у ваз дуд нечиздо, миздер… – Он занёс карандаш над блокнотом, готовясь записать фамилию Эрни.

– Мистер Не-ваше-дело, – отрезал Эрни и решительно снял руки с рычагов и переключателей. – Мистер Катитесь-из-моего-дома-где-пахнет-розами! Мистер Кто-вы-такой-чтобы-вламываться-в-чужой-дом-без-спросу! Мистер Если-вы-не-поторопитесь-придётся-придать-вам-ускорение! Мистер…

Дознаватель поднял руку.

– Небриздойные звуги, – сказал он. – Вы годь знаеде, з гем дело имееде? Я Гларенз Б. Глабб, дознавадель бервой гильдии, з земью наградными звёздами, двумя наживгами и звидедельздвом, бодбизанным велигим ДУРЕН-лидером, вождём нажего Дебардаменда. Зобздвенноручно! Дронеде меня – вам нездобровадь, миздер…

Эрни сжал губы.

– Ха! – сказал Кларенс П. Клапп. – Знаем дагой медод. Наз-пыдаюд-мы-молчим. Я и не дагих разгалывал, обучен. Одмолчадца не выйдед. – Он зыркнул туда-сюда глазами-бусинками. – Эдо небозволидельно! – сказал он и принялся тыкать пальцем в станки и вёдра с рыбой. – Ни эдо, ни эдо, ни эдо и ни эдо. Всё небриздойно. Низгобробно. Абзолюдно одврадидельно. Хуже не бываед. – Он снова застрочил в блокноте. Скривился. Прищурился. – А ждо дуд у ваз зобздвенно произгодид? А, миздер Молчун?

– Ничего! – огрызнулся Эрни.

Кларенс записал этот ответ. И продолжил допрос:

– И гогда эдо началозь?

– Никогда! – ответил Эрни.

– Ха, враньё! – объявил Кларенс. – Дагие одведы – не новоздь! Меня хорожо учили, взё знаю! И вижу, гагое дуд низгобробное, одврадидельное боложение дел. Даг бродолжадца не можед. Я эдо оздановлю!

– Неужели? – произнёс Эрни.

– Ужели! – ответил Кларенс П. Клапп. – Бугва загона на моей здороне. Меня наделил влаздью зам велигий ДУРЕН-лидер, вождь нажего Дебардаменда. Дебардаменда убразднения рыбовония, ерундизма и незообразноздей. Я набижу одчёд, вам набравяд уведомление, и эдому неборядгу будед боложен гонец! Вод вам моя визидга. – Всучив Эрни визитную карточку, он направился к двери. Там он на мгновение притормозил и сказал совсем обычным, не гнусавым голосом: – Ты реально такой тупой, Молчун? А ну быстренько привёл этот дом в натуральное состояние, иначе порвём конкретно. Покедова! Или, как я обычно говорю, до звидания!