Железный человек. Экстремис - Мари Джевинс

Но главное, что он мог использовать ситуацию во благо.

– Откуда они узнали, что я здесь?

– Позволю себе предположить, что в следующий раз, когда захотите не выдавать себя, не стоит подставляться под камеры на телефонах с праздничной труппой бурлеск-шоу русалок-акробаток Интермедии Кони-Айленда.

– Миссис Ренни, даже к полуженщинам-полурыбам нужно относиться хоть с толикой уважения. А мои преданные поклонники уже долго меня ждут?

– Они здесь целыми днями, мистер Старк. Дежурят с тех пор, как вы спрятались в своей отвратительной берлоге. Не знаю даже, когда они спят и спят ли вообще.

– Так поставьте им биотуалеты! Обеспечьте водой и чем-нибудь перекусить! Что же просто так стоять и ждать?

– Вовсе не просто так, – улыбнулась она. – Хэппи по моей просьбе расхаживал по вестибюлю в хеллоуинском костюме Железного Человека.

При этих словах Хэппи сделал вид, что с головой погружен в свою игру.

– Отлично. Но я хочу сделать для них что-нибудь еще.

Тони сделал паузу – следующее его распоряжение должно произвести грандиозный эффект. Он одарил миссис Ренни такой любезной улыбкой, что она сразу напряглась.

– Вот вам двести долларов. – Тони вытащил из кармана две хрустящие банкноты. – Будьте другом, сводите их на колесо обозрения, хорошо? Скажите, что это за счет отличного парня, Тони Старка. Хотя нет, за счет Железного Человека.

Миссис Ренни смотрела на Тони, но руку за деньгами не протягивала. Он отпустил купюры, которые упали на клавиатуру, и улыбнулся так лучезарно, как только мог.

– И купите им какой-нибудь десерт, фанел-кейк, я думаю, будет в самый раз. Или вареной кукурузы, если они против глютена. А в фанел-кейке есть глютен? Хэппи, выяснишь? Нет, позвони лучше Пеппер. Спроси, в фанел-кейке есть глютен или нет. И еще, это в Нью-Йорке точно называют «фанел-кейк» или миссис Ренни нужно просить итальянские пончики зепполе? Звони через нашу спутниковую линию – Пеппер сейчас в Киншасе. Кстати, узнай, есть ли у них в Конго такая штука. В общем, спроси, хорошо ли она там питается, не пропускает ли перекусы. – Тони вернулся к миссис Ренни. – Большое вам спасибо. Вы просто супер. Я даже надеюсь, что Пеппер больше не вернется, тогда нас ждет еще масса теплых дружеских моментов.

У Хэппи, который сидел в углу, от смеха кофе пошел носом. Миссис Рэнни перевела на него ледяной взгляд.

– Мистер Хоган, – обратилась она к Хэппи. – Если кому-либо из наших подопечных нельзя ни глютен, ни кукурузу, будьте добры, выиграйте им в тире плюшевых медведей. Если же медвежат не окажется, я обеспечу необходимые материалы, чтобы вы сшили их сами.

Тони радостно помахал в окно толпе фанатов, которые сминали друг друга, пытаясь рассмотреть героя получше.

Он щелкнул пальцами, затем выставил оба указательных пальца в сторону толпы, озаряя поклонников широкой улыбкой, а потом подмигнул Хэппи, который все не мог вернуть самообладание.

Тони развернулся, перед ним открылись раздвижные двери, и он уверенно вошел в лифт. Двери закрылись, и уже тут он расслабился и от души расхохотался – ну и лицо же у нее было! – а потом вспомнил, что в углу висит камера наблюдения. Уставившись в объектив, он медленно без звука проговорил: «Доброе утро, миссис Ренни», – и нарочито медленно почесал подбородок средним пальцем.

Тем временем в техасском городе Остин доктор Олдрич Киллиан сидел за коричневым рабочим столом в тусклой желтоватой комнате. Интересно, думал он, почему «Фьючерфарм», компания препаратов будущего, выбрала себе такой блеклый офис: двухэтажное сборное здание в ничем не примечательном бизнес-центре? На них, конечно, давили ненадежные контракты – хотя бы только поэтому им пришлось переехать на север от Пармер-лейн, на полпути к Пфлюгервиллю, в район с недорогими помещениями, зато без единого магазина или ресторана. Но краска-то более яркого оттенка вряд ли обошлась бы дороже, чем эта. Когда доктор Киллиан не спал, он почти постоянно сидел в бежевом боксе, лихорадочно пытаясь обогнать время, влезть в невероятно малые бюджеты и добиться-таки скромных медицинских открытий. Личной жизнью в значительной степени пришлось пожертвовать. Ну неужели «Фьючерфарма» развалится, если сделает место, где он просиживает свою жизнь, хоть немного уютнее?

«Да, хранилище спецпроектов взломали».

Доктору Киллиану было слышно, как его коллега, доктор Майя Хансен из соседнего бокса, разговаривает с репортером газеты «Стейтсмэн». «Да, мы решаем проблему, как я и говорила вашим коллегам из „Кроникл“. Да, я понимаю, что вы из другой газеты, и все же обратитесь к генералу Фишеру – так положено по протоколу. Нет, нет, доктор Киллиан занимается координацией на другом уровне».

Майя отбивалась от журналистов жестким ровным голосом и отчаянно пыталась оторваться наконец от телефона. К прессе она относилась еще более холодно, чем доктор Киллиан. Как и он, Хансен проводила во «Фьючерфарме» много часов подряд. У всей их команды терпение уже было на исходе – последние несколько дней выдались тяжелыми.

«Они знают, что из хранилища украли Экстремис». Доктор Киллиан вернулся к открытому документу, который начал печатать прошлым вечером. «За дверью сплошной хаос. Как же плохо тут все устроено. Никто понятия не имеет, что именно пропало и что с этим делать».

Он помолчал, нахмурил брови, постучал пальцами по столу и задумался, какое слово печатать дальше. К его сожалению, у него не было сигарет. Задолго до того, как в компанию устроилась Майя Хансен, когда она еще студенткой колледжа восхищала преподавателей и подумывала о карьере в науке, доктор Киллиан бросил курить – совет директоров «АэроВейпор» вынуждал отказываться от этой привычки на фоне исследований эмфиземы. Он несколько месяцев пытался заменить табак электронными сигаретами. С ними, по крайней мере, не приходилось жариться на солнце каждый раз, когда нужно было выходить на перекур. А вот сейчас сигаретка бы ему не помешала – успокоить нервы и приглушить злобные тирады Майи в ответ журналистам, хотя очевидно было, что это не поможет.

Майя была молода и привлекательна, а кроме того, эта девушка обладала острым умом и собственным мнением по любому поводу. Доктор Киллиан уступал ей в интеллектуальных способностях, а опыт и мудрость никак этого не компенсировали, что его беспокоило. Но вот никакого круга общения у нее не было. Ну и что, думал он. У нее нет времени на своих ровесников, друзей и отношения. Может, и на нас, мелких людишек, ей едва хватает терпения. Наверное, сложно быть настолько умной.

Благодаря ее работе Экстремис обогнал время на десяток лет вперед. Без нее они бы ни к чему не пришли и ни о каком выпуске речи, конечно, не шло бы. Если бы Майя Хансен не присоединилась к исследованиям, Экстремис так и остался бы на стадии задумки, размышлениями над которой Киллиан развлекает себя по выходным.

«Майя Хансен пришла раньше, – напечатал Доктор Киллиан. – Накричала на меня. Она всегда кричит и никогда не радуется».

«Нужно просто подождать, вора обязательно поймают и допросят. Я знаю, что не выдержу допроса. Я не могу даже в кафе доесть ланч и не разболтать все про все человеку рядом со мной. Или хоть посудомойке. Или кассиру. Кому угодно. Я выпустил на волю нечто жуткое».