Крест Морриган - Нора Робертс

— А если я подчинюсь, ты пощадишь моего брата?

— Торгуешься с богами?

— Да.

Она улыбнулась, как мать улыбается непослушному ребенку.

— Ты был избран, Хойт, потому что ты сможешь победить злые силы. Ты покинешь свой мир и соберешь нужных людей. Вы будете готовиться и тренироваться. В битве в дело пойдут мечи и копья, зубы и когти, хитрость и коварство. Одержишь победу, и миры уравновесятся, а ты сам получишь все, что пожелаешь.

— Но как мне сражаться с вампирами? Один раз у меня уже ничего не получилось.

— Учись, — ответила Морриган. — Учись у таких, как Лилит. У того, кого она породила. У того, кто был твоим, прежде чем стать ее. Ты должен найти брата.

— Где?

— Думай не только о том, где найти его, но и когда. Посмотри в огонь — там все увидишь.

Хойт и не заметил, как они вернулись в хижину, и он оказался перед очагом. Острые языки пламени взметнулись вверх и превратились в башни. Перед ним был огромный город. Незнакомые голоса и звуки. Тысячи людей сновали по улицам, вымощенным чем-то вроде камня. Там же проносились машины.

— Что это за место? — удивленно прошептал он. — В каком мире?

— Оно называется Нью-Йорк, и от нашего времени его отделяет почти тысяча лет. Зло все еще живет в мире, Хойт, как и добро, и невинность. Теперь твой брат прожил века. Тебе не помешает помнить об этом.

— Киан стал богом?

— Нет, он вампир. Он должен обучить тебя искусству воина и хитростям вампиров. Он будет сражаться с тобой бок о бок. Без него вам не победить.

Какой огромный город, подумал Хойт. Дома из серебра и камня, выше любого собора.

— Битва произойдет там, в Нью-Йорке?

— Вам сообщат, где и когда. Вы поймете. А теперь возвращайся к родным и дай им амулеты, которые их защитят. Потом ты должен сразу же отправиться к Пляске Богов. Чтобы пройти через нее, потребуются твое искусство и моя сила. Найди брата, Хойт. Вам пора собираться.

Он очнулся у очага, завернутый в одеяло. Нет, это был не сон: на ладони — корка засохшей крови, на согнутых коленях — серебряные кресты.

Еще не рассвело, но Хойт уже сложил в суму книги и снадобья, овсяные лепешки, мед. И драгоценные кресты. Затем оседлал лошадь и на всякий случай произнес заклинание, защитив хижину еще одним магическим кругом.

Он пообещал себе, что обязательно вернется. Но сначала найдет брата и теперь уж точно спасет его. Чего бы это ни стоило.

С первыми лучами солнца Хойт пустился в долгий путь в Анклэр, к родному дому.

Хойт ехал верхом по раскисшей после грозы дороге. Сгорбившись, стараясь лишний раз не травмировать поврежденные ребра, он вспоминал ужасы и чудеса минувшей ночи.

Маг поклялся, что если ему суждено будет прожить достаточно долго, он чаще и тщательнее будет практиковаться в искусстве исцеления.

На полях справа и слева от дороги в мягком утреннем свете трудились крестьяне, на лугах паслась скотина. Вода озер становилась все более синей от светлеющего летнего неба. Хойт проезжал леса с грохочущими водопадами, густой тенью и мхом — обителью духов.

Здесь его хорошо знали, и встречные приподнимали шляпы, завидев Хойта Колдуна. Он не останавливался, чтобы воспользоваться гостеприимством обитателей этих мест. Отказывался он и от комфорта больших поместий, и от бесед с монахами в аббатствах.

Хойт решил, что в этом путешествии ему должно сопутствовать одиночество. На время он забыл о предстоящих битвах и приказах богов. Он торопился к родным, чтобы защитить их. А потом он покинет дом, чтобы выполнить свой долг.

Преодолевая милю за милей, он старался выпрямляться на лошади, когда приближался к деревням или заставам: он не хотел, чтобы окружающие замечали его увечье. Но, в конце концов, ему все-таки пришлось сделать привал у реки, где журчащая вода перекатывалась через камни.

Хойт вспомнил о том, что прежде путь домой из уединенной хижины — через поля и холмы или вдоль берега моря — доставлял ему удовольствие. Сколько раз он ездил по этим дорогам и тропкам — один или вместе с братом, — и солнце точно так же светило ему в лицо. Останавливался на этом самом месте, чтобы перекусить и дать лошади отдохнуть.

Теперь же солнечный свет резал глаза, а запах земли и травы не бередил притупившиеся чувства.

Липкий пот покрывал все тело, черты лица заострились — борьба с непрекращающейся болью утомила его.

Есть не хотелось, но Хойт впихнул в себя несколько овсяных лепешек, запив целебным отваром, который захватил с собой. Ни отдых, ни лекарство не помогали: ребра продолжали ныть, словно гнилой зуб.

Интересно, какая польза от него может быть в бою? Если потребуется прямо сейчас обнажить меч, чтобы защитить свою жизнь, он умрет с пустыми руками.

Вампир. Подходящее слово. Притягательное. Необычное и немного пугающее. Когда у него будет больше времени и сил, нужно записать все, о чем рассказала богиня. Хойт не знал, суждено ли ему спасти этот — или какой-то другой — мир от нашествия демонов, но новые знания ему точно не повредят.

Хойт на секунду закрыл глаза, пытаясь отвлечься от боли. Значит, ведьма. Он старался не иметь дел с ведьмами. Вечно они варят какие-то странные смеси в горшках и бормочут заклинания.

И еще ученый. От него, по крайней мере, хоть польза будет.

Но можно ли по-прежнему считать Киана воином? Хойт очень надеялся на это. Киан, вновь взявший меч и щит, сражающийся бок о бок с ним! Он почти уверовал в то, что справится с порученным делом, если брат будет рядом.

Тот, кто меняет обличье. Странно. Наверное, эльф. Лишь боги знают, насколько можно доверять этим существам. Неужели именно они должны быть в первых рядах битвы со злом?

Он внимательно осмотрел руку, которую перевязал утром.

— Лучше бы это был сон. Я ослаб, устал, а солдат из меня никакой — даже в лучшие времена.

— Возвращайся.

Услышав свистящий шепот, Хойт вскочил и схватился за кинжал.

Лес оставался неподвижным, шевелились лишь черные крылья ворона, сидевшего в тени на камне у самой воды.

— Возвращайся к своим книгам и травам, Хойт Колдун. Неужели ты думаешь, что сможешь победить королеву демонов? Возвращайся, возвращайся к своей жалкой жизни, и Лилит пощадит тебя. А если пойдешь дальше, то она полакомится твоей плотью, выпьет твою кровь.

— А сама она боится сказать мне об этом? Но ей придется это сделать, потому что я буду преследовать ее всю эту жизнь, а если понадобится, то и следующую. Я отомщу за брата. В грядущей битве я вырежу и сожгу ее сердце.

— Ты умрешь в муках и навечно станешь ее рабом.

— Ты мне надоел. — Хойт выхватил кинжал и, дождавшись, когда ворон взлетит, метнул оружие в птицу. Клинок просвистел мимо, но огненная стрела, выпущенная из другой руки, попала в цель. Ворон заверещал, и на землю упала кучка пепла.