Литовско-Русское государство в XIII—XVI вв. - Александр Пресняков

Венгры, все более отвлекаемые своими австрийскими и балканскими отношениями от северо-восточного направления своей политики, также являются силой, выступающей в судьбах юго-западной Руси спорадически, осложняя их своим воздействием; но не венгерской силе этой было работать над созданием более или менее прочного уклада отношений в юго-западной Руси.

Печать Миндовга на документе с упоминанием названия «Леттовия». 1255 г.

Немцы основали на побережье балтийском свое духовно-рыцарское государство, типично средневекового уклада, связанное со сложным зданием Священной Римской империи германской нации. Скорее, это не одно государство, а два, так как связь обоих Орденов — Ливонского и Прусского — никогда не была настолько прочной и глубокой, чтобы преодолеть до конца некоторый антагонизм между их интересами и различия в их политике по отношению к соседям. И эта немецкая орденская сила стремилась только, не достигая, к полному территориальному объединению своих прибрежных владений в упорной борьбе со жмудским племенем. Если бы это удалось, то задачей немцев стало бы создать, опираясь на крепкое приморское положение, значительное политическое целое путем подчинения литовского Hinterland’а.

Великий магистр Тевтонского ордена (1219 г.)

Но, в сущности, обе задачи были разрешимы лишь одновременно и в связи: прочное преобладание у моря и объединение прибрежных владений требовали победы над литовскими силами, служившими опорой для сопротивления жмудинов, и над польскими силами, вступившими в непримиримую борьбу против расширения владений Прусского ордена к югу. В полной мере разрешить эту задачу Орден, ослабляемый внутренними раздорами между орденскою и епископскою властью, затем антагонизмом между рыцарскими силами и мещанством немецких городов, оказался не в состоянии. Но тяжелой тучей легла вековая борьба с ним на исторические судьбы Литвы, Польши, народов Прибалтики.

В таких условиях возникла тенденция к слиянию литовских и русских сил в осуществлении одной исторической и политической задачи. Литовско-русским было уже государство Миндовга. Здание первой литовской государственности было построено на русской (исторически и этнографически русской) территории; ее первым центром был русский Новгородом ставший Новгородком-Литовским. Начала организаций, военного дела, культуры, нужные для разрешения политических задач, были унаследованы строителями литовской государственности у русской народности, точнее, не унаследованы, а восприняты, вместе с вовлечением русских сил, признававших литовскую власть, в общую творческую деятельность.

Значение этих русских основ нового Литовского великого княжества сказалось особенно ярко по смерти Миндовга. Реакция литовских племенных сил, тянувших к сепаратизму и язычеству, сгубила Миндовга, но не разрушила его дела. Оно было восстановлено и поддержано Миндовговым сыном Вой-шелком, обруселым по религии и быту, с помощью русских сил из пинского Полесья и с Волыни, что привело к своеобразному соправительству Войшелка и Шварна Данииловича, которое отметил волынский летописец в формуле: «княжащу Войшелкови в Литве и Шварну».

Войшелка смерть отца вывела из монастыря. Свершив акт мести и восстановления отцовского дела, выдержав вместе со Шварном войны с поляками и заключив с ними мир, видимо в интересах волынских князей, «Войшелк да княжение свое зятю своему Шварнови, а сам опять восхоте прияти мниский чин». «Согрешил есмь, — говорил он Шварну, — много перед богом и человекы; ты княжи — а земля ти спасена». И Шварн «нача княжити в Литве».

Внутренний антагонизм в среде галицко-волынских Романовичей — между Львом Данииловичем и Васильком, к которому примкнул и Шварно, — привел к гибели Войшелка, которого Лев убил в монастыре «завистью», поясняет летописец, «оже бяшеть дал землю Литовскую брату его Шварнови». Дальнейшее поведение Льва, по-видимому, поясняет дело так, что Лев стремился овладеть Холмско-Белзской волостью Шварна, пользуясь уходом Шварна в Новгородок-Литовский, и требовал передела с этой точки зрения. По крайней мере, по смерти Шварна он захватил названную волость.

Шварн не надолго пережил Войшелка.

Это все, что о нем знаем. Дальнейшие сведения о судьбах великого княжества Литовского до Гедимина крайне скудны, а в позднейших источниках перепутаны противоречивыми преданиями.

Попытка утвердить на великом княжении Литовском русскую династию не удалась и не могла удаться без опоры в объединенных силах южной Руси. А силы эти были разбиты княжими раздорами. Как ни силен был русский элемент в Литовском государстве, построенном на русской основе, но без такой опоры он не мог получить руководящего значения в дальнейшей организации его. И только мелькают черты мимолетной реакции в пользу этого русского элемента в эпоху Войшелка и Шварна, как, например, известия о русских князьях, двух Изяславах, в Полоцке и Витебске. По смерти Шварна власть перешла к литвину Тройдену (1270—1282 гг.), личность которого точнее выяснить не можем.

Гравюра с изображением Тройдена из «Описания Европейской Сарматии» Гваньини (1581 г.)

Ненавистью дышит отзыв волынского летописца об окаянном и беззаконном, проклятом и немилостивом Тройдене, «его же беззакония не могохом описати срама ради». 12 лет отводит он на княжение Тройдена, упоминая о четырех его братьях, живших «во святом крещении, держаще правую веру христианскую». Преувеличенной и необоснованной представляется мне поэтому обычная характеристика Тройденова княжения как языческой реакции. Это реакция только против волынского влияния и попытки во времена Шварна взять в русские руки гегемонию в литовско-русских землях.

Враг Тройдена — Владимир Василькович волынский (Василько умер в 1271 г., через год по вокняжении Тройдена), а с Львом Данииловичем галицким Тройден жил «во велице любви», пока не началась между ними борьба за Дорогичин, причем Романовичи призывали на помощь татар. Время Тройдена не только не распад, а время прочной консолидации Литовско-Русского государства. Присоединение русских земель, переход княжих столов русских в литовские руки идет своим чередом. Мелкие русские князья-подручники литовской власти вытесняются литвинами. Так, на княжениях Черной Руси в 70-х и 80-х годах сидят литвины, в Полоцке в конце 60-х годов Ердень (грамота 1264 г.) и под рукою его какие-то русские подручники.

Судьба великокняжеской власти на Литве в последнее десятилетие XIII и в начале XIV в. затуманена сбивчивыми известиями, которые привели к представлению о существенной «смене династии», о новой династии Гедимина. Что в 90-х годах XIII в. власть переходит в руки литовских князей, от которых пошла эта новая династия, на это согласно указывает традиция, как ни слабо отразилась она в искаженных и отрывочных данных источников.