Большая зачистка - Фридрих Незнанский

К законным для отдыха субботам и воскресеньям нередко добавлялись и пятницы: ведь все равно день короткий, а то потом как хлынет народ на вокзалы и пригородные трассы! Так лучше уж пораньше, чтоб не париться в тесноте электрички или перегреваться в автомобильных пробках.

Лишенные же полноценного отдыха сотрудники лаборатории тоже изыскивали массу причин не появляться в стенах родного института, что на Погодинской улице, вблизи Лужников. Вспоминались подзабытые «библиотечные» дни, находились и сугубо семейные поводы, но, так или иначе, по пятницам жизнь в лаборатории заметно замирала. Если до обеда еще как-то гужевался народ, то после «на хозяйстве» оставалось не более пары лаборантов, которым просто некуда было бежать. Они «седлали» драгоценный компьютер «Силикон графикс» с его пятью терминалами и устраивали поистине звездные войны. Потом, в конца дня, помещения пустели, сейфы и кабинеты опечатывались. До понедельника.

Почему-то никому из сотрудников не приходило в голову, что их лабораторию могут элементарно обокрасть. Для чего? Да хотя бы для того, чтобы потом продать дорогущий компьютер. Но, во-первых, он же тяжеленный! Это что же, грузчиков специальных нанимать? А во-вторых, он ведь не твое личное имущество, за ним должна институтская охрана следить: им деньги платят, вот пусть и стерегут. Об информации, заложенной в компьютер, никто всерьез не задумывался. Так, вероятно, на денежной фабрике Гознак мастер, печатающий купюры, не видит в них реальной цены. Для него они, как сковорода для жестянщика, — обычный результат приложенного труда, обыкновенная материальная ценность. Ну, может, просто охраны побольше.

В одну из жарких злополучных пятниц, к обеду, в лаборатории остались двое сотрудников: студент-выпускник Института медико-биологических проблем из Химок Игорь Махов и Римма Шатковская. Она числилась младшим научным сотрудником, несмотря на то что возраст ее опасно приближался к четвертому десятку. Игорь нравился Римме. Он появился в этом институте недавно, проходил преддипломную практику. Высокий, сильный, естественно, циничный, как все медики-старшекурсники, для которых давно уже нет никаких тайн во всем, что касается человека как биологической особи. И даже любовь, как в том старом анекдоте, всего лишь возбуждение слизистой оболочки. Возможно, здесь есть и свой плюс: нет нужды в разных заморочках, из-за которых физически нормальные люди иной раз просто бездарно теряют время.

Спортивная, резкая в движениях и темпераментная Римма не видела смысла во всякого рода заморочках. Игорь же, по его словам, относился к «связям» философски — как к естественной потребности организма. Если же еще иметь в виду наличие в кабинете завлаба вполне устойчивого, хотя и в некотором смысле антикварного дивана, то можно было сказать, что трудовая неделя получала достойное завершение.

Что естественно, в том нет греха, зато масса удовольствия. Вполне оценив способности практиканта, Римма пришла к выводу, что ее рабочая неделя удачно закончилась, о чем и сообщила партнеру утомленным, но сытым голосом. Игорь ничуть не возражал. Расслабившись на диване, на котором, по слухам, сиживал сам Дмитрий Иванович Менделеев, он теперь был готов в лепешку расшибиться, чтобы до самого конца дня выполнять роль сторожа при дорогой технике. Ну то есть до того момента, когда эта роль перейдет к официальной охране институтского здания.

О чем думала, уходя, Римма, Игорь размышлял меньше всего. Уж он-то свое дело сделал. И не без удовольствия. Но теперь начиналась главная работа, подготовку к которой Игорь вел уже две недели, со времени отъезда шефа в отпуск.

Ну, к примеру. Помимо главного входа в лабораторию имелся еще так называемый черный, которым, кажется, никто не пользовался со дня сотворения института. Так вот, в планы Игоря входило неоднократное напоминание штатным сотрудникам лаборатории, что у них однажды через этот самый черный ход вынесут самое ценное. И все тут же пытались обозначать это самое «ценное», но дальше шуток, естественно, дело не шло. Смеялись, хихикали и тут же забывали.

Затем Игорь брал на себя самое неприятное — пятничные дежурства, неудобные буквально для всех. При нем охрана и опечатывала лабораторию. К его безотказности привыкли, ему верили, как себе, а девушки просто души не чаяли. Но он со всеми был ровен, вот разве что Римме повезло. Но именно на этом он тоже строил свой расчет.

И так далее…

Проводив Римму, Игорь открыл дверь черного хода и впустил в лабораторию приятеля, а правильнее сказать, своего подельника — Семена Корнева, или просто Сеню.

Корнев проехал в «рафике» с красным крестом на территорию института еще утром. Их много заезжало сюда, подобных служебных машин, и охрана уже привыкла к ним. Смотрели путевки, махали — проезжай, мол. Туда-сюда весь день. А Семен имел при себе еще и требование профессора Дегтярева, подписанное уходившим в отпуск завлабом добрых две недели назад. Так что для неожиданных посторонних лиц являлся Семен Корнев опытным специалистом по наладке и контролю за компьютерной техникой.

Надо сказать, она была очень тяжелой — эта техника. Но приятели спустили ее по черной лестнице и аккуратно установили в медицинском «рафике», придав интерьеру салона вид специальной лаборатории на колесах. Да и кто бы стал особо разбираться, если жара воистину плавила мозги, а на часах кончалась пятница! И вообще, чего там еще бдеть, когда институту даже на зарплату сотрудников денег не хватает. Вспоминалась к месту старинная, хрущевских времен, шутка: «Они делают вид, что платят нам зарплату, а мы — что работаем».

Так лаборатория компьютерного дизайна лишилась мощнейшего своего компьютера с сервером и терминалами, с огромной памятью и уникальными программами, а также с дискетами, хранящими информацию о важнейших научных разработках в области лекарственного дизайна.

Сложнее оказалось придать лаборатории внутренний вид трудового помещения, не тронутого рукой вора. Но справились и с этой задачей. После чего «рафик» благополучно покинул территорию института.

«Скорая» исчезла в лабиринтах Хамовнических переулков, а Игорь дождался конца рабочего дня и помог охране закрыть и опечатать двери с чувством честно исполненного долга. Вечером он появился на Новой Басманной улице, где в районе Разгуляя они с Сеней имели небольшой собственный офис-мастерскую по ремонту компьютерной техники: оба и в самом деле считали себя специалистами в электронике.

Прибывшие в понедельник сотрудники не сразу и оценили размер пропажи. В помещении стояло несколько компьютеров, и на исчезновение самого крупного из них поначалу не обратили внимания. Но затем стала надвигаться гроза.

Кому-то понадобилась какая-то информация, и вот тут все открылось. Сперва на преступников не грешили, может, технику в ремонт отправили? Помнится, и шеф что-то просил сделать до его возвращения. Женский в массе своей коллектив, не объединенный железной волей шефа, пошел вразнос. А слухи о пропаже тем временем докатились до дирекции. И тогда в лаборатории сверкнула молния — столько высокоумных лбов появилось в ней одновременно, и их блеск немедленно затмил собой естественное земное светило. Следом раздались раскаты грома…