Поцелуй опасного мужчины - Синди Майерс

Она повернулась к окошку, за которым мелькали фасады особняков в викторианском стиле, украшенные рождественскими хвойными венками и разноцветными гирляндами. Прохожие несли объемистые пакеты с покупками или лыжи и сноуборды, а румяные лица говорили об отлично проведенном в горах деньке.

– Еще какие-то причины? Бойфренд? Нет ощущения, что он у вас есть.

– Я очень занята на моей работе, а все свободное время посвящаю сыну. И ходить на свидания мне некогда.

– Некогда ходить на свидания с копом.

Как легко он догадался! Она замолчала и вопросительно посмотрела на него. Он взглянул на нее, повернулся к дороге и добавил:

– Я не врач и не психолог. Но если ваш муж погиб при исполнении служебных обязанностей, нетрудно сделать вывод, что повторения вам не хочется. Только мы все под Богом ходим. Любой человек может попасть под автобус, упасть с горы или получить инфаркт, просто подстригая газон.

Она мотнула головой:

– Джек, я не хочу с вами встречаться.

– Хорошо. Но мне надо увидеть вас еще раз.

– Почему это?

– Хочу разузнать побольше о том парне, который убежал с вашей сумкой. И затем попробую его найти.

– Не беспокойтесь об этом. Все, что там было, легко заменить.

– Возможно. Но вряд ли он торчал в кафе только для того, чтобы украсть первую попавшуюся сумку. Перед тем как начать действовать, он следил за нами – наблюдал за мной. И я хочу узнать почему.

– Сомневаюсь, что вам удастся вернуть мне сумку.

– Может, и не удастся. Но мне в любом случае надо вас увидеть.

– Зачем?

– Обещал Иану починить педаль велосипеда. А я всегда держу слово.

Да, Джек Прескотт слов на ветер не бросает. На него мог положиться и мужчина, и женщина, и такой мальчуган, как Иан. Но готова ли она разделить судьбу с таким самоотверженным человеком? Андреа не могла ответить себе на этот вопрос.

Джек довез Андреа до ее офиса и позвонил спецагенту Кэмерону Сангу, своему приятелю из седьмой опергруппы.

– Как живешь-поживаешь, Джек? – обрадовался компьютерщик Кэмерон. У этого наполовину азиата двадцати с чем-то лет, как и у всех в седьмой опергруппе, была отличная память на лица.

– Иду на поправку. – Джек потер больную ногу. – Скоро вернусь на службу.

– А твой врач тоже так думает?

– Говорит, что мне нужно еще две недели отпуска. Но что он понимает? Как там с нашим делом? – Он имел в виду террористическую группировку, обосновавшуюся в западном Колорадо. Предполагаемый главарь этой банды двумя месяцами раньше выпрыгнул из вагона поезда, следующего по туристической узкоколейке Дуранго и Силвертона, однако его тело так и не нашли.

– Нам сообщили, что похожий на Бресвуда человек лежит в больнице Гранд-Джанкшена, – ответил Кэмерон. – Но когда туда приехали местные полицейские, его уже и след простыл.

– Так он травмирован?

– И, полагаю, серьезно. Хоть и не без труда, нам удалось получить копию медицинского заключения. У него сломана нога, несколько ребер, ушиблены печень и почки.

Джек прищурился:

– Значит, сам он добраться до больницы – или уехать из нее – не смог бы.

– Мы тоже так решили. Просмотрели записи с нескольких камер, но изображения очень размытые. Обычная дешевка это их видеонаблюдение, от которого нет никакого толку.

– Не похож он на того, у кого много верных друзей.

– За деньги все можно купить, даже друзей.

– Точно. Раз уж мы заговорили о дружбе, не сделаешь мне одно одолжение?

Кэмерон простонал:

– Чую, что придется мне сказать «нет», хотя пока даже не знаю, о чем речь.

– Да сущие пустяки. У моей хорошей знакомой украли сумку, когда мы с ней сегодня обедали.

– У тебя есть близкая знакомая? Женщина?

– А что тут удивительного?

– Я гляжу, ты времени в отпуске зря не теряешь. Кто она такая? Как вы познакомились?

– Ее зовут Андреа Макнейл. Она врач.

– То есть она лечит наших полицейских? Ты же к ней собирался на прием? Как тебе удалось ее подцепить? Заигрывал с ней, пока она тебя осматривала?

– Мы просто пообедали. Только и всего.

Правда, ему хотелось большего. Такие, как Андреа, не каждый день встречаются, а ее якобы нежелание познакомиться с ним поближе он всерьез не принимал. Ее опасения он находил резонными, с учетом того, как сложилась ее жизнь. Но между ними сразу возникла связь, которой она тоже не могла не почувствовать. Но ему следовало действовать осторожно. В конце концов она убедится, что их взаимное влечение важнее риска, которому она себя подвергает.

– Кажется, я узнал того, кто украл ее сумку. По-моему, он есть в нашей базе данных.

– Угу. А что за одолжение?

– Мне нужна копия нашей базы данных. Чтобы поискать там этого урода.

– Эта база данных для служебного пользования. С ней можно работать только у нас в офисе.

– Ну ты же дашь ее не постороннему гражданскому человеку? Я – член вашей команды.

– Строго говоря, сейчас ты не в нашей команде. Числишься в отпуске по болезни. Тебе даже не разрешается приходить в офис.

– Просто чинуши боятся, что я поскользнусь на мокром полу, упаду, а потом их затаскают по судам. Дескать, нельзя было привлекать его к работе, пока официально не разрешил врач. Мне нужно иметь эту базу данных в своем компьютере.

– Джек, если кто-то узнает, меня уволят со службы.

– Да никто ничего не узнает, буду молчать как рыба. Мне во что бы то ни стало надо отыскать этого мерзавца.

Он буквально услышал, как Кэмерон заскрипел зубами.

– Лады. Только сам ничего не предпринимай. Если найдешь что-то – сообщи нам.

– Сообщу. Обещаю.

– О’кей. Жди меня сегодня после шести вечера в той закусочной на углу.

– «Старый лось»?

– Да. Плохое название, зато пиво там хорошее. Возьмешь мне кружку, а я передам что тебе нужно. А если у твоей докторши есть хорошая подружка, можете меня с ней познакомить.

– Не валяй дурака. Сам без труда найдешь, с кем тебе сходить на свидание.

– Да я только спросил.

Джек нажал отбой и завел двигатель машины. Его тревожила мысль, что сумка была украдена не просто так. Он в отпуске, но вполне мог вести свое расследование.

Домой Андреа вернулась как выжатый лимон. Чем больше она общалась с женами полицейских – тем острее чувствовала их постоянное беспокойство за мужей. Она выслушивала исповеди своих пациенток, помогала им снять тревогу и понимала, как мало значат для них любые ее слова.