1972. СОЮЗ нерушимый - Евгений Щепетнов

У дверей меня встретил худощавый мужчина лет сорока, невидный, можно сказать неказистый, одетый просто и неброско. Я с ним уже встречался – еще в мае. Он тогда представился Федоровым Юрием Игоревичем и сообщил, что служит завхозом при моем доме, и по всем вопросам хозяйствования мне следует обращаться к нему лично – телефоны имеются и в кабинете, и в спальне, и везде, где это нужно. А теперь в доме есть две поварихи и несколько горничных, которые будут ухаживать за мной с Ольгой, и за нашими гостями – если таковые появятся. Нет, обслуживающий персонал живет не в доме – для них гостевой дом чуть поодаль от главного дома, персонал работает по неделе – неделю работает, неделю отдыхает.

Юрий Игоревич предложил проводить меня по дому, показать, где и что находится, освежить так сказать память (он уже показывал дом в нашу прошлую встречу) но я, поколебавшись, отказался. Мне нужно было увидеться с моей группой инструкторов, и самое главное – с ее руководителем. О чем я Юрию Игоревичу и сообщил. Он ничуть не удивился, и предложил мне пройти за ним туда, где живут курсанты и находятся инструкторы. Да, именно находятся, потому что здесь они не живут, после окончания занятий ездят домой, в Москву.

Отправив Ольгу в дом – смотреть и разбираться, где там что и как найти – я следом за «завхозом» отправился к невысоким длинным строениям, совсем непохожим на казармы. Сложены эти строения из так называемого «дикого камня» – грубо отесанные глыбы скреплены известковым раствором. На самом деле скорее всего это была стилизация под старину, и плиты, наклеенные на кирпич только изображали этот самый камень.

Казармы построены по тому же принципу, что и главный дом – в середине стены, сложенной в три кирпича, находится стальная бронеплита, способная выдержать интенсивный обстрел из крупнокалиберного пулемета типа ДШК или только что созданного, еще не пошедшего в войска «Утеса». Трехсантиметровая бронеплита со слов инженеров легко выдерживала пули из ДШК, который превращает в решето любой бэтэр. Надеюсь, что они не врут.

– Вы наверное хотите в первую очередь увидеть командира? Дмитрия Федоровича? Он сейчас на теоретическом занятии в учебном классе – сказал Юрий Игоревич – Первый кабинет. Проводить?

– Сам найду – кивнул я, и попросил – Распорядитесь, чтобы из машины достали наши чемоданы и отнесли в дом. И неплохо было бы ее вымыть – грязна, как куча навоза. Мы только что с отдыха, не успели помыть.

– Будет сделано – кивнул Юрий Игоревич, и пошел туда, откуда мы с ним пришли.

Я потихоньку распахнул тяжелую дверь, явно бронированную, но снаружи выглядящую простой деревянной, шагнул в коридор, который до смешного напоминал коридор в какой-нибудь сельской начальной школе. Ряд окон слева, справа – кабинеты под номерами. Не хватало только табличек: «Кабинет химии», или «Кабинет математики». Но здесь если и преподают химию, то лишь в прикладной форме – например, как лучше составить органический яд, который можно выделить из всем известных растений, или изготовить взрывчатку из подручных средств. Кстати – в отношении взрывчатки Аносов со товарищи большой специалист.

Здесь, кстати, он не Аносов. Дмитрий Федорович Ковалев, и только так. Позывной – «Акела». Ну а мой позывной «Маугли», по документам прикрытия – Мишутин Максим Витальевич. Почему не под своим именем? Ведь кто-то может и узнать – уж больно личность я приметная, публичная личность. А вот так! Может я только похож на Карпова! Двойник. Мало ли в мире двойников? А если человек попадется при исполнении боевого задания, и из него вытянут информацию – пусть лучше он назовет меня Мишутиным. А вытянут обязательно – если будет жив. Нет людей, которых нельзя сломать – если уметь это делать.

За дверью ничего не было слышно. Оно и понятно – в таком месте не может быть фанерных дверей. Только пуленепробиваемые, только звукоизолированные. Повернул ручку, потянул…и тут же услышал голос Аносова. А еще увидел обычные студенческие столы, за которыми сидели молодые крепкие мужчины, возрастом примерно 25-30 лет. Их было…тридцать человек (я пересчитал). Одетые в гражданское – брюки, рубашки, полуботинки – они сидели, и внимательно слушали о том, каков режим секретности на нашей Даче, и как они все должны его соблюдать. И вообще – все контакты с внешним миром для них на ближайшие несколько месяцев ограничены. Похоже, что я умудрился попасть к самому первому, ознакомительному занятию. Впрочем – почему «умудрился»? Семичастный и приказывал мне прибыть сегодняшним утром, не спроста ведь он так приказал. Значит сегодня все и начнется.

Я открыл дверь, которая провернулась на петлях абсолютно бесшумно (смазаны!), проскользнул в образовавшуюся щель. И тут же уселся за «парту», за которой сидел один крепыш, русоволосый, с рязанско-мокшанскими чертами лица. Эдакий типичный русак, каких в Центральной России пруд пруди. Выпусти его на улицы Рязани – черта с два потом найдешь среди толпы одинаковых с лица. Ну…мне так кажется. Никаких особых примет, никаких отличительных черт. Идеальный агент – и для наружки, и для исполнителя акций. Кстати, парень чем-то похож на Есенина – ну прямо как брат!

Аносов тут же меня заметил, хотел что-то сказать, но я прижал палец к губам и кивнул, мол, продолжай! А я и послушаю. Аносов легонько кивнул и продолжил:

– Вот, вкратце, для чего вас сюда собрали. Остальное вы узнаете по мере того, как будете учиться. Повторюсь – забудьте то, чему вас учили в армии – это не армия. Это…совсем другое. Вопросы есть?

– Чего опаздываешь? – вдруг услышал я голос справа от себя – Нарвешься на неприятности! Похоже, тут зверюга на зверюге! Не слышал, что говорили?

– Нет – с искренним сожалением ответил я – Пропустил. А что-то важное?

– Еще бы не важное! – тихонько фыркнул блондин рязанской наружности – Говорит, что не все доживут до конца обучения! Понял?

– Не-а… – усмехнулся я.

– Ничего, поймешь! – многообещающе ухмыльнулся блондин, и тут же вскочил, повинуясь голосу Аносова:

– На задней парте…да, вы! – Аносов указал на моего соседа – Чем там занимаетесь? Чего болтаете?

– Извините, товарищ…

– Акела – усмехнулся Аносов – Зовите меня просто Акела.

– Извините, товарищ Акела! Рассказываю опоздавшему новичку, как обстоит дело!

– И как оно обстоит? – снова усмехнулся Аносов – И как реагирует новичок?

– Дело обстоит так, что не все доживут до окончания курсов! – отрапортовал блондин, и почему-то торжествующе посмотрел на меня. Видимо ему доставляло удовольствие сообщать плохие новости.

– Да, не все… – задумчиво протянул Аносов – Особенно те, кто болтает и не слушает преподавателя. Слабые. Неловкие. И…просто невезучие. И это хорошо.

– Разрешите задать вопрос, товарищ Акела? – не унимался блондин.

– Разрешаю – кивнул Аносов – Спрашивайте. И вообще, старайтесь поменьше прибегать к армейским формам обращения. Почему – потом поймете.

– Хорошо…товарищ Акела! – кивнул блондин – А почему хорошо, что не доживут слабые и невезучие? И вообще – что значит, «невезучие»? Это как-то не укладывается в теорию материализма! Мистикой попахивает! Как так?