Рассвет для двоих - Эмили Джордж

Во-вторых, девица была красива. Именно красива, и даже яркий сценический грим был не в силах скрыть эту красоту. Точеный носик, нежный румянец, белоснежная кожа. Чуть высоковатые скулы, пушистые ресницы, осеняющие черные агатовые глаза... И волосы у нее вьются от природы, хотя в наше время ни за что нельзя ручаться. Фигурка наяды... дриады? Короче, нимфы! Шея лебединая, плечи алебастровые, руками не машет, глазки не строит. Мечта, а не девушка.

Альдо как-то вычитал, что удача в бизнесе сопутствует тем, кто умеет принимать стремительные и нестандартные решения. Было это лет шесть назад, он только закончил университет, собирался открывать свое дело, и свежая мысль целиком захватила его воображение. Он решил, что будет действовать именно так, полагаясь на чутье и наитие. Долой скрупулезные расчеты, даешь бурю и натиск!

Тогда, семь лет назад, это кончилось тем, что он купил на аукционе серебряный сервиз, сразу перебив цену на несколько пунктов и потратив весь свой начальный капитал. Этот проклятый сервиз с тех пор украшал его офис, потому что сбыть его не то что с прибылью, а даже и в убыток не представлялось возможным. Другой бы расстроился или сделал выводы, но Альдо с присушим ему добродушием решил, что в первый раз все ошибаются, взял денег у папы... и продолжил в том же духе.

«Антикварный дом Бонавенте» держался на плаву исключительно благодаря отсутствию штата сотрудников и тому, что личных денег Альдо пока хватало на аренду офиса. Правда, в этом самом офисе за шесть лет скопилось довольно много собратьев серебряного сервиза, и не за горами была насущная потребность в расширении площадей, но вот на это Альдо пойти пока не мог...

Не об этом он сейчас думал. Мысли, крутившиеся у него в голове, касались исключительно требования папы, требования возмутительного, феодального, консервативного - но незыблемого.

Альдо не глядя дернул за рукав Берти.

— Как тебе красотка?

— Высший сорт! Я давно ее здесь слушаю. У нее сумасшедший репертуар. Впервые слышу, чтобы женщина адекватно исполняла Синатру.

— Она здесь давно?

— Давно. Ты на нее запал?

— В каком-то смысле. Как зовут?

— Мисс Джонс.

— А имя?

— Не знаю. Она не из тех, что знакомятся с посетителями и разводят их на шампанское. Всегда поет программу и уходит. Нив зале, ни с кем-то из гостей я ее не видел ни разу.

Альдо задумчиво кивал.

— Ясно. Вполне подходящий вариант.

— Хочешь приволокнуться? Зря. Она порядочная девушка.

— По-твоему, я гожусь только непорядочным?

— Нет, просто она не станет знакомиться, так я думаю.

— А у меня серьезные намерения.

— Ой, ладно! Ты же впервые ее видишь!

— Да, и она - то, что мне нужно.

— Не понял?

— Скажи мне, как искусствовед — искусствоведу: годится она в жены?

Берти вытаращил глаза и ошеломленно уставился на раскланивающуюся певицу.

— Я... ты что, серьезно? Да нет, Господи, ты опять шутишь...

— Я серьезен, как дитя на конфирмации! Как по-твоему, граф, годится эта девушка мне в жены?

— Ну... если чисто визуально...

— Я серьезно!

Берти отмахнулся.

— С тобой никогда не поймешь, шутишь ты или нет. Да вся твоя родня на уши встанет, если ты притащишь им певичку из кабака!

— Сноб!

— Я не сноб. Но вы, аристократы...

— Мы аристократы, но не идиоты же! Она красива, талантлива, хорошо держится на сцене...

— А это здесь при чем?

— Значит, сумеет сыграть роль моей жены.

— Альдо, я не понимаю...

Альдо рассмеялся и хлопнул старого приятеля по плечу.

— Быстрое и нестандартное решение — залог успеха! Во всяком случае, попытаться-то можно?

Через четверть часа Чак Картер передал мистеру Бонавенте ответ черноволосой красотки, а еще через час вся веселая компания покинула ресторан, чтобы продолжить веселье в одном из ночных студенческих клубов.

Лу Джонс в это время уже крепко спала.

Марго Джонс тихонько читала перед сном нотную тетрадь.

Миссис и мистер Джонс неторопливо собирались отправляться ко сну.

Кот Чериш Второй уходил на ночную охоту в сад.

И ничто не предвещало бурь и потрясений.

Утром Лу проснулась непривычно и неуместно рано. Пробуждение юной девы на заре, согласно канонам, должно напоминать «трепет нежных лепестков розы», но на этот раз все было не так. Л у открыла глаза, потому что ей снился жуткий слон — слониха села ей на грудь. Почему именно слониха — Бог ее знает.

Горло саднило, в ушах звенело, а доступ воздуха был возможен только через рот. Нос забило наглухо. Лу со стоном выдралась из-под одеяла и потащилась к зеркалу.

На нее смотрело маленькое распухшее чудовище. Слезящиеся глазки, опухший красный нос, роскошная лихорадка на губах и отекшие железки. Все это великолепие было увенчано шапкой свалявшихся и как-то потускневших черных волос, а особую жалостливость добавляла ночная рубашка в цветочек.

Лу издала сиплый стон. Марго недовольно заворочалась в кровати и подняла голову с подушки. Вот уж кто напоминал розу, так это она...

— Лу, ты чего вскочила... О Господи! Ты заболела?

— Умираю.

— Ложись немедленно! У тебя наверняка температура.

Марго сгоняла вниз, заварила липовый чай с медом, согрела молоко с содой и принесла все на серебряном подносе, успев по дороге наябедничать маме. Мама Роза, невозмутимая и благодушная, как всегда, явилась следом, неся аптечку и отдельно — градусник. Через десять минут картина была полностью ясна: ангина.

Мама Роза кивнула и аккуратно упаковала градусник в старинный деревянный футлярчик.

— Этого следовало ожидать. Ты опять перепела.

- Я не...

— Лу, дорогая, связки — это тончайший инструмент. Нельзя забивать гвозди микроскопом.

— Мама, я пела, как всегда...

— Ты пела как всегда долго, много дольше, чем ты можешь себе позволить, а потом в одной футболке поехала домой. Смею напомнить, что Англия - не Италия. У нас по ночам холодно.

— Вчера было тепло...

— Лу, перестань. Ты споришь по привычке, на самом деле ты прекрасно знаешь, что я права. Так, посмотрим. Горячий чай и молоко — отлично для ангины. И связки должны отдохнуть некоторое время. Обещай, что помолчишь хотя бы до вечера.

— Я не могу... У меня встреча с Полли.

- Полли эмигрирует к коммунистам?