Люциус Адлер. Дело о призрачном воре - Бернд Перплис

С чувством страшной неловкости Люциус уставился в тарелку, на которой бекон мирно соседствовал с тостом, намазанным вареньем.

– В самом деле? – проговорил Холмс беззаботно-язвительным тоном. – Мне так жаль. Я не хотел мешать вам завтракать. Неужели вам… придётся опять начинать сначала?

Ватсон со вздохом отложил вилку.

– Мальчик всё сделал как надо, – сказал он строго. – Это вы ведёте себя просто невыносимо, вы, а не Люциус! Уже который день брызжете ядом в каждого, кто попадётся вам на глаза. Вы совершенно с нами не считаетесь, обижаетесь на каждое слово, насмехаетесь над всем, что прочтёте в газете, и…

Холмс опустил газету.

– Да как же мне не насмехаться? – напустился он на своего друга и домашнего врача. – Вы только посмотрите, что за ерунду там пишут. Вот, Ватсон, прямо здесь. Видите сегодняшний заголовок? «Привидение в Мэйфэйре»? И это на полном серьёзе в утреннем выпуске «Таймс». Привидения!

Люциус сухо сглотнул. Он ещё никому не рассказывал, что они с Харольдом пережили накануне. Из-за этого Люциус полночи не мог уснуть. Он снова и снова видел перед собой эту призрачную фигуру в тумане. Она и сейчас его пугала, если честно. Он хотел поговорить об этом с Холмсом за завтраком. Но теперь передумал. Если уж сыщик пришёл в такое раздражение от газетной заметки, он наверняка бы высмеял Люциуса и назвал его вопросы ребячеством.

– Привидение? – Ватсон, похоже, заинтересовался. Он забрал у Холмса газету и пробежал глазами заметку. – В Мэйфэйре, вы только посмотрите. Скажи-ка, Люциус, вы с Харольдом ведь были как раз в тех местах? Может, заметили что-то необычное?

Люциус помотал головой и поспешно запихал в рот полтоста. Что угодно, только не говорить.

– Да что дети могли там заметить? – с укором произнёс Холмс. – Белую ночную рубашку на коньке крыши? Гремящего цепями призрака в подвале для угля? Дорогой доктор, это не новости, а выдумки. Небылицы. Просто возмутительно, что «Таймс» такое публикует. – Его передёрнуло. – Духи – что за вздор! Духов не существует. Есть только журналисты, которые не знают, о чём ещё написать.

– И сыщики, у которых плохое настроение, – шепнул Ватсон мальчику, театрально закатив глаза.

Люциус посмотрел на Холмса, но тот снова углубился в чтение и не расслышал замечание Ватсона.

И тут в дверь постучали.

– Наверное, почту принесли. – Миссис Хадсон встала из-за стола и пошла в коридор. Она, похоже, была рада ненадолго уйти с кухни от капризного жильца.

Люциус смотрел ей вслед. Всякий раз, как в дверь дома на Бейкер-стрит, 221-б, стучали, он представлял, что это мама к нему вернулась. Насколько Люциус понял, Ирэн Адлер, всемирно известной иллюзионистке, приходилось скрываться от каких-то таинственных мужчин. И она вернётся, лишь когда опасность минует. Больше он ничего не знал, и взрослые – давние друзья Ирэн, которые теперь присматривали за ним, – судя по всему, тоже не располагали никакой информацией.

Мальчик очень скучал по маме. И переживал за неё, хотя на прощание она велела ему не волноваться.

Через несколько секунд миссис Хадсон вернулась в кухню. Одна. В руках она держала стопку писем.

– Почта – как я и думала. Это вам, доктор, а это дорогому мистеру Холмсу…

Но «дорогой мистер Холмс» не реагировал. Миссис Хадсон со вздохом положила письмо ему на тарелку, которая так и оставалась пустой.

Потом она посмотрела на Люциуса и широко улыбнулась:

– А это – тебе.

Мальчик удивлённо разглядывал узкий белый конверт в её руках. За все эти недели он ещё ни разу не получал писем. Да и от кого? «Никто ведь не знает, что я здесь, – подумал он. – Никто, кроме…»

– Мамы! – воскликнул Люциус, вырвав письмо из рук хозяйки.

И в самом деле: на конверте было написано его имя – размашистые буквы и тонкая чёрточка под ними. Этот почерк Люциус узнал бы из тысячи. Лихорадочно вскрыв конверт, он прочёл:

Люциус скептически фыркнул. Лишь теперь он заметил, что Ватсон, миссис Хадсон и даже «старый ворчун» молча и удивлённо за ним наблюдают. Он снова уставился на листок, который вытащил из конверта.

Прочитав письмо в третий раз, Люциус наконец опустил листок. В глазах у него стояли слёзы, и он заморгал, чтобы прогнать их. Мальчик испытывал невероятное облегчение и одновременно ещё сильнее изнывал от неизвестности. И где только сейчас Ирэн? В опасности ли она? Страшно ли ей? Она писала, что всё в порядке, но разве она призналась бы в обратном?

«Тебе не о чем беспокоиться», – написано чёрным по белому. Но действительно ли можно доверять этим словам?

«Я верю тебе, мама, – подумал Люциус, будто давая обещание. – Я хочу тебе верить. Но я так по тебе скучаю…»

– И? – спросил Шерлок Холмс. Люциус повернул голову. Сыщик сверлил его взглядом. Его дурное настроение как рукой сняло. Теперь он был внимателен и сосредоточен. – Где она, Люциус? Что пишет?

Мальчик даже не пытался ответить. Он хотел заговорить, но побоялся, что не сможет произнести ни слова и разревётся. Вместо этого он просто протянул письмо Холмсу.

Ватсон передвинулся поближе к сыщику, мина которого по мере чтения становилась всё более обиженной, и молча читал вместе с ним. Дочитав, он улыбнулся:

– Прекрасные новости, да, мой мальчик? У твоей мамы всё отлично, и она шлёт тебе привет.

Люциус, нахмурившись, поднял на него взгляд. Радость доктора была какой-то притворной – или ему это просто показалось.