Неукротимое сердце - Бренда Джойс

— Проголодалась?

В ярком свете дня он выглядел совершенно иначе. Оказалось, что волосы у него не черные, а темно-каштановые, мерцавшие на солнце теплыми бликами. Кэндис никогда не видела таких светлых, серебристо-серых глаз. Лицо его поражало правильностью черт, как и совершенный торс, покрытый рельефными мускулами, игравшими под влажной кожей. Мягкие кожаные штаны облегали мощные бедра.

— Ты что, давно мужчину не видела?

— Не понимаю, о чем это вы. Скажите лучше, где моя одежда?

Он кивнул направо. Кэндис увидела свои вещи, развешенные для просушки на кактусах, в том числе кружевные панталоны и сорочку. Покраснев, она решилась задать вопрос, не дававший ей покоя:

— Вы… вы…

Он посмотрел на нижнее белье девушки.

— Вы это сделали?

— Что именно?

— Вы… — Она запнулась. — Вы изнасиловали меня? Он метнулся к ней и, схватив за плечи, прорычал:

— Похоже, тебе не терпится, чтобы я это сделал. Кэндис растерянно заморгала.

— По-твоему, я изнасиловал тебя во сне? — Он встряхнул ее. — Тебя это возбуждает, да?

— Нет, — всхлипнула она.

Их лица находились так близко, что Кэндис ощущала его теплое дыхание и прикосновение колючего подбородка. Его тонко вырезанные губы оказались прямо перед ее глазами.

— Тебе не терпится узнать, каково это, когда полукровка берет тебя? — Зарывшись пальцами в ее волосы, он запрокинул ее голову назад. — Да?

— Нет! — выкрикнула Кэндис. Внезапно он отпустил ее и выпрямился.

— Когда же до тебя дойдет? — с отвращением бросил он. — Этот полукровка не намерен насиловать тебя, а тем более скальпировать и убивать.

Слова индейца ничуть не успокоили ее. Она не смела пошевелиться, а когда решилась поднять глаза, его не было рядом.

Если он не собирается ее трогать, какая же участь ей уготована? Может, он продает белых женщин в рабство индейцам? И даже если он сам не коснется ее, это могут сделать другие? Лучше умереть, чем быть изнасилованной десятком индейцев.

Фыркнула лошадь.

Кэндис стремительно обернулась и увидела вороного жеребца, щипавшего сухую траву. Его ноги были перехвачены сыромятным ремнем. Она не могла поверить в свою удачу.

Наспех одевшись, Кэндис натянула сапоги и бросилась к коню. Он вскинул голову, скаля зубы.

— Тише, тише, хороший мальчик, — проворковала она. Жеребец явно не доверял ей. Протянув руку, она осторожно погладила его по мощной шее. Он отпрянул, но слегка расслабился.

— Молодец, — прошептала девушка.

Схватив красную попону, она набросила ее на спину вороного, а затем, поднатужившись, взгромоздила сверху сорокафунтовое седло. Она тяжело дышала от напряжения, спешки и страха. Не переставая ворковать, Кэндис перебросила через шею коня поводья и, нагнувшись, распутала ремни, которыми его стреножил хозяин. Отбросив их в сторону, она тревожно огляделась. Хвала Господу, индейца нигде не было. Поставив ногу в стремя, девушка взлетела в седло.

— Зря ты это затеяла, — произнес голос у нее за спиной, и сильные ладони сомкнулись на ее талии.

Кэндис отчаянно вцепилась в луку седла, нащупывая ногой второе стремя, но в мгновение ока оказалась на земле.

— Так ты еще и лошадей крадешь?

— И не собиралась!

Он притянул ее к себе, так что их тела соприкоснулись.

— Ну да. Тебе просто захотелось проехаться верхом.

— Отпустите меня! — выкрикнула Кэндис.

— Что ты за женщина? Прошлой ночью чуть не огрела меня по голове камнем — и убила бы, дай тебе волю. Сегодня вздумала украсть моего коня и бросить меня погибать в пустыне. Ума не приложу, как меня угораздило спасти такую неблагодарную особу. — Джек обжег ее взглядом.

Кэндис вся дрожала от отчаяния и злости.

— А что еще мне делать? Ждать пока… пока вы…

— Я же сказал, что не причиню тебе вреда.

— Вы собираетесь отдать меня своим индейским дружкам, — выпалила она.

Его губы сжались.

— Понятно.

— Я скорее убью себя, чем позволю дотронуться до меня, — прошептала Кэндис, глядя в самые холодные глаза, какие ей приходилось видеть.

— Сомневаюсь, мисс Картер. Она опешила.

— Вот что, значит, тебя мучит. — Протянув руку, он потер ее подбородок костяшками пальцев.

Кэндис не шелохнулась.

— Если бы я не был апачи, то догадался бы. — Он обхватил ладонью ее подбородок. — Не все индейцы одинаковы. Такая простая мысль не приходила в твои лилейно-белые мозги? Апачи — не команчи. Мы чтим женщин и детей.

Девушка, оторопев, смотрела на него.

— Вы лжете! Все знают, что это неправда.

Индеец повернулся к ней спиной и бросил через плечо:

— Разведи костер, пока я соберу вещи. Неожиданно осмелев — возможно, из-за его успокаивающих слов, — Кэндис схватила его за рукав.

— Постойте! Если вы не собираетесь продавать меня в рабство, то, что намерены делать со мной?

— То, что сделал бы любой цивилизованный человек. Отвезу тебя домой.

Кэндис ехала верхом, а он шел рядом.

Апачи могли пройти пешком семьдесят миль в день. Разумеется, если бежать, а не двигаться шагом, как сейчас. Но Джек почему-то не торопился. Он шел рядом с вороным, положив руку ему на холку, чтобы успокоить не привыкшего к другим всадникам коня.

У них состоялся короткий разговор.

— Что случилось после смерти твоего мужа?

Она ответила не сразу. Заподозрив неладное, Джек посмотрел на Кэндис. На ее побледневшем лице, затененном видавшей виды шляпой, промелькнуло виноватое выражение и исчезло. Что она скрывает?

— Я… я была убита горем, — сказала она. — Ничего не соображала. Наняла лошадь и ускакала. Я хотела одного — вернуться домой.

— Не самый умный поступок, — заметил Джек.

— Возможно.

— Что случилось с лошадью?

— Ее укусила гремучая змея.

Вот и весь разговор, состоявшийся четыре часа назад. Тем не менее Джек остро ощущал присутствие рядом женщины, сидевшей в мужской одежде на его коне.

Глядя на ноги девушки — длинные, сильные ноги наездницы, — Джек представлял себе, как они обхватывают талию мужчины, когда он входит в нее. Да и кто бы удержался от подобных мыслей, глядя, как брюки облегают ее округлые ягодицы.

Джек чуть было не предложил ей остановиться и передохнуть, но вовремя спохватился. Стоило ему подумать, что для нее он — всего лишь опасный дикарь, как его охватывала злость. Девушка хочет попасть домой? Пожалуйста. Они будут ехать без передышки. Чем скорее он сбудет ее с рук, тем лучше, потому что дальше его путь лежит на север, в горы.