Стерх: Убийство неизбежно: Роман - Николай Басов

– С девушкой что-то случилось? – спросила Маго на вполне понятном русском.

– Ничего особенного, – ответил Вильгельм Витунов, появившийся как из-под земли рядом с сыном. – Наверное, надышалась из бокалов, пока разносила напитки гостям. Ты позволишь? – обратился он к сыну и взял Маго под руку.

Тревога появилась на лице Митюши, как только он остался один. Он спустился с террасы и пошел в сторону бара, где вместо бармена напитками занялся Велч. Он делал это настолько весело и легко, что довольно скоро около него собралась группа гостей, чтобы переброситься с ним шуткой.

Впрочем, это не могло продолжаться долго, скоро гости отошли от освещенной фонариками беседочки и перед Велчем остался только Митяша.

– Тебе коньяку или чего-нибудь полегче?

– Давай, что есть, – резко ответил Митюша и почти вырвал из рук Велча широкий коньячный бокал, налитый почти до половины.

Стерх придавал существенное значение тому, как человек пьет спиртное, но сейчас он ничего не успел разобрать, потому что Митюша выхлестал бокал одним движением.

– Вот, посмотри на него, господин Стерх, – обратился Велч к детективу, который стоял рядом, опершись на металлическую стойку.

– Что это значит? – неуверенно спросил Митюша.

– Ничего особенного. Я думал, что в амурных делах, так сказать, ты еще подгузники носишь, а ты сматываешься в Варшаву и там уламываешь такую девицу, что… Маго – это класс, дружище. Давай выпьем за ее здоровье.

Если Велч и ждал какой-либо реакции на свои слова, то ему пришлось разочароваться – спокойно, не выказал ни малейшего напряжения Митяша повернулся и пошел в сторону темной рощи. Все-таки Велч допил свой бокал шампанского, подмигнул Стерху и принялся смешивать какой-то сложный коктейль трем дамам, подошедшим с явным намерением выпить и заняться обсуждением какой-то другой дамы, отсутствующей в их блистательном собрании.

Когда они отошли, Стерх спросил, сам наливая себе чистого виски:

– На каком она, собственно, месяце?

– На третьем.

– Вы подозрительно хорошо информированы.

– Вообще-то, я знаю больше… Например, когда и как ее просили сделать аборт. И знаю, как она отказалась. Может быть, она думает, это ее шанс не умереть с голоду даже в самые «реформаторские» годы, а может, рассчитывает, что ее просто устроят на тепленькое местечко. Старик Витунов пока ни на что не может решиться. Все-таки, что ни говори, а если девица будет действовать решительно, возникнет скандал. А если они ее по-простому куда-нибудь сплавят, она всегда может возобновить свою игру. И опять – неизбежный скандал, так или иначе… Поверьте, Стерх, единственное решение – убийство. Оно попросту неизбежно.

Довольно долго никто к ним не подходил. И на время стало тихо – музыканты ушли отдохнуть. Потом откуда-то появился бармен, поблагодарил Велча, и, едва они отошли к музыкантам, снова появилась Катя.

На этот раз она действовала смело.

– Там ставят настоящую музыку, пошли, Велч, а то обижусь.

Велч вздохнул, взял девушку за руку и пошел в сторону площадки, выложенной хорошо подогнанными мраморными плитами. Через мгновение оттуда действительно ударили звуки такого бесноватого диско, что находиться в радиусе нескольких сот метров стало опасно для слуха.

Стерх почувствовал, что на сегодня с него достаточно. Он подошел к бару, захватил уже опробованную бутылку виски, и пошел в сторону темного пляжа. Парень в белой куртке только хмыкнул ему вслед, но не протестовал. Те, кто запросто разговаривали с Велчем, пользовались здесь некоторой свободой.

Чуть не наступив на какую-то парочку, которая сомкнутой массой крутилась на остывающем уже песке, и пробормотав извинение, Стерх нашел лавочку, уютно спрятанную от дома, пляжа и лужайки невысокими кустами жасмина. От воды тянуло уже нелетним холодом. Зато виски было совсем не наихудшего сорта. Не самое дорогое, но вполне приличное. А после четвертого бокальчика даже показалось превосходным.

Зато сигареты медленно теряли какой-либо вкус вообще, это значило, что Стерх был уже изрядно пьян, даже по своим меркам. Пока он мог еще соображать, он припомнил все, что с ним случилось после полудня. Сейчас все было очень резким, ярким, подвижным и изменчивым.

Может быть, по причине подвижности своего воображения, Стерху казалось, что в этой головоломке чего-то не хватало. Нужно было добраться еще до какой-то информации, которой он сейчас не располагал. Нужно было выяснить, каково реальное положение империи Витуновых на рынке. Поляка можно было пока не проверять. Наверняка это сделал сам Витунов, и если он пытался женить сына на его дочери, значит там, по крайней мере внешне, все было в порядке.

И все-таки, все-таки… Убийство, настоящее, подлинное, опасное, ведущее ко многим непредсказуемым последствиям преступление. Даже в России, где больше шестидесяти тысяч человек в прошлом году пропало без вести, где вблизи почти каждого большого города находят захоронения стариков, убитых из-за квартир, где милиция разучилась приезжать по вызову раньше, чем через пару-тройку часов… Даже сейчас и здесь убийство было несоизмеримо с реальной сложностью причины, которую привел Велч.

Пожалуй, стоило обратить внимание на самого Велча. Мог ли он придумать сложный, многоходовой и действенный замысел с подставками и ложными следами? Скорее всего, да. Он выглядел не очень серьезным, не казался чересчур обремененным знаниями, но умение комбинировать было у него в крови. А самоуверенности хватит на дюжину западных миллионеров. Да, Велч вполне мог вообразить какой-нибудь проект, в котором Стерху отведено место свидетеля, чьи показания послужат если не прямым алиби, то порукой некоторой безопасности.

Стерх допил уже пятый бокал и решительно отодвинул от себя бутылку. Что бы он ни думал о себе и других заправилах всего этого свинства, происходящего в воображении Велча или в реальности, могла возникнуть настоящая угроза жизни Нюры, полной доброты и женского, особенного смирения. Или Нюты. Нет, Нюра – лучше, привычней нашему уху, хотя и в самом деле кажется грубоватым… Значит, нужно пока смотреть, что происходит, и не выходить из дела. Даже если Велч придумал что-то помимо того, о чем рассказал.

Стерх встал и пошел в сторону, где по его мнению находилась автомобильная площадка. Он прошел мимо гаража на четыре бокса, мимо небольшого стада очень дорогих машин, среди которых не было ни одного «Жигуленка», вышел на шоссе и довольно быстро, по наитию, оказался на автобусной остановке. Было еще не поздно, и уже через полчаса он залез в пустой, едва освещенный салон автобуса, который, судя по указателям, мог довезти его до Лианозова.

Продремав всю дорогу и сделав пересадку на площадке у Лианозовской платформы на 179 маршрут, Стерх еще до полуночи вошел в свою квартиру, с наслаждением скинув лакированные, новые, и потому очень тесные ботинки.

На дверце бара он нашел лист бумаги. Аккуратным до изумления почерком Вики на нем было написано ярко-фиолетовым фломастером: «В 10 часов ровно – подписываем договор с Прорвичем-старшим в его офисе».