Логово костей - Дэвид Фарланд

Наконец, Биннесман нарушил молчание:

— Габорн, ты говоришь, что нуждаешься в моем совете. Поэтому позволь сказать тебе: ты слишком много взял на себя. Ты собираешься отыскать Логово Костей, проникнуть туда и убить Великую Истинную Хозяйку. Но война-то не твое призвание. Ты не воин, ты — Король Земли, ее заступник. Ты затеваешь войну с опустошителями, в которой должны погибнуть, возможно, тысячи. Тем самым ты ставишь на карту судьбу не только одного человечества. Птицы в листве, мыши в полях, рыбы в море — жизнь, все формы жизни, возможно, погибнут вместе с нами. Земля в беде.

— О, как бы я хотел помочь этой беде, излечить боль земли! Но как это сделать? — воскликнул Габорн.

— Земля не зря избрала тебя. Кто знает, может быть, вместе мы отыщем правильное решение, — отвечал Биннесман. Повозка катилась дальше по дороге, а Аверан продолжала лежать с закрытыми глазами, притворяясь спящей. На сердце у нее было тяжело.

«А что будет со мной?» — думала Аверан. Как и всякому «пилоту» ей часто приходилось улетать далеко от дома, и она открыла для себя такие места на земле, которые полюбила всем сердцем, куда ей хотелось возвращаться снова и снова. Она вспомнила озерцо с чистой прозрачной водой, окруженное соснами, высоко в горах Алькайр. Вспомнила она и белые песчаные дюны в сорока милях к востоку от Хаберда; как она играла в этих дюнах, скатываясь вниз с холмов. Она взбиралась на крутые горные вершины, где не ступала еще нога человека, и любовалась с высоты на раскинувшиеся во все стороны поля и леса, зеленой пеленой покрывавшие всю землю вокруг. Аверан любила землю. Любила ее так сильно, что готова была посвятить служению ей всю свою жизнь.

Вот что значит быть преемницей Охранителя Земли, поняла Аверан.

Так Аверан предавалась своим мыслям, а повозка все катилась сквозь ночь. Внезапно повозка остановилась напротив пещеры, где были привязаны десятки лошадей. Внутри пещеры весело потрескивал огонь и слышалась залихватская песня.

— Аверан, проснись! — мягко произнес Габорн. — Мы у Пасти Мира.

Аверан приподняла голову, и Габорн взял свой мешок с доспехами, служивший ей все это время подушкой. В мешке помимо всего прочего лежал и его боевой молот с длинной рукояткой.

Биннесман поднялся на ноги и заковылял к пещере, используя свой посох вместо костыля.

* * *

— Этой ночью мне приснился странный сон, — прошептала Эрин Коннал Селинору, когда они спустились к ручью напиться.

Ручей этот протекал в Южном Кроутене, примерно в тысяче миль к северо-востоку от того места, где находилась Аверан. До рассвета оставалось еще по меньшей мере полчаса, а небо уже тлело серебром на горизонте. Предрассветный воздух был наполнен прохладой, землю покрывала обильная роса.

— Странный сон, — повторила Эрин.

Она с подозрением взглянула на рыцарей из Южного Кроутена, сворачивавших лагерь неподалеку. Капитан Гантрелл, худощавый темноволосый человек с фанатичным блеском в глазах, подгонял своих людей, надоедая им указаниями, словно забыв о том, что сворачивать лагерь — самое привычное дело для солдат.

— Сметите грязь с той палатки перед тем, как класть ее в повозку! — говорил он к одному солдату. — Ты неправильно заливаешь костер! — кричал он другому.

В ответ он получал лишь угрюмые взгляды. Эрин было ясно, что войско его недолюбливает.

Только теперь, когда все вокруг были заняты своей работой, Эрин впервые с прошлой ночи решилась поговорить с мужем. Удостоверившись, что никто не обращает на них внимания, они спустились к воде. Здесь можно было спокойно разговаривать, не боясь быть услышанными.

— Тебе приснился сон? — переспросил Селинор, слегка приподнимая бровь. — А что в этом необычного? — он беззаботно опустил свою флягу в мелкий поток, будто не замечая, что они окружены людьми Гантрелла, которые обращались с наследным принцем и его молодой женой как с пленниками.

— Мне кажется, это был не просто сон, — призналась Эрин. — Я думаю, это было видение, — Эрин задержала дыхание, ожидая его реакции. Насколько она знала, каждый, у кого были видения, проявлял и другие признаки сумасшествия.

Селинор помолчал, глядя в кружку.

— Кем было послано это видение? — тяжело спросил он наконец.

Он ничего не хотел знать о безумных видениях своей жены.

— Помнишь, как вчера я уронила свой кинжал в круг огня в Твинхавене? Едва огонь коснулся кинжала, тот исчез. Он прошел через врата в Другой Мир.

Селинор кивнул, но промолчал. Он смотрел на нее с подозрением, но не хотел прерывать ее рассказ.

— Ночью мне приснилось некое существо из Другого Мира, похожее на огромную сову, живущую в пещере под раскидистым деревом. Она держала мой кинжал в клюве и разговаривала со мной. Она меня предостерегала.

Селинор наполнил кружку и перевел дыхание. Как и большинству людей, ему становилось не по себе, когда речь заходила о Другом Мире. Другой Мир был населен легендарными существами, такими как Светлейшие, но также и легендарными чудовищами, такими как ящерицы, которых пламяплеты Раджа Ахтена вызвали в Лонгмоте, или Темный Победитель, которого они впустили в Твинхаван.

— И о чем это… существо предупредило тебя?

— О том, что Темного Победителя нельзя истребить. В его теле сокрыт нечистый дух, сущность настолько угрожающая и ужасная, что вселяет страх даже в сердца Светлейших. Имя этому созданию локус, а все вместе они называются локи. Из всех локи этот — один из самых могущественных. Имя ему Асгарот.

— Если ты убеждена, что этот Асгарот опасен, то почему ты говоришь шепотом? Почему не сказать об этом открыто, не прокричать всему миру, предупреждая об опасности?

— Потому что Асгарот может быть рядом, — прошептала Эрин.

По стволу ближайшего к ним дерева стремительно взлетела белка и пропала в ветвях. Эрин бросила быстрый взгляд в сторону дерева и продолжала:

— Можно только уничтожить тело, которое служит пристанищем этому духу. Так, как Миррима умертвила Темного Победителя. Но истребить Асгарота невозможно. Оторвавшись от тела, локус ищет нового хозяина, недоброго человека или животное, в котором он может поселиться, чтобы управлять им.

Она помолчала, давая ему возможность подумать над ее словами.

— Когда Миррима убила Темного Победителя, смерч поднялся в воздух над его останками. Поднялся и понесся на восток, в сторону Южного Кроутена.

Селинор метнул в ее сторону гневный взгляд:

— Ну и что?

— Ты говорил, у твоего отца были приступы одержимости…

— Может, мой отец и безумен, но никто не посмеет сказать, что он недобрый человек! — отрезал Селинор.

— Ты же сам рассказал мне, как дальновидца твоего отца нашли мертвым, — напомнила Эрин. — Твой отец мог убить его в приступе помешательства. Или это был поступок недоброго человека.