Нежность и страсть - Донна Флетчер

Ход мыслей Артэра нарушило шумное возвращение воинов с охоты. Каждый с гордостью показывал жирных зайцев, подстреленных им. За ними шла Зия с корзинкой, доверху наполненной разнообразной зеленью и диким луком. По ее пылающим щекам и сияющим зеленым глазам можно было судить о том, насколько удачными оказались ее поиски.

Она, конечно, и сама была лакомым кусочком, но сейчас Артэру не терпелось получить от нее нужные сведения и еду, и он намеревался утолить этот голод как можно скорее.

Еда получилась восхитительная, мужчины ели с большим аппетитом, никто ни словом больше не обмолвился о ведьмах. Все расслабились, оживленно переговаривались, и когда обглодали все до последней косточки, Джеймс встал и добровольно вызвался заступить на первую вахту.

– В этом нет необходимости, – заявила ему Зия.

– Это почему же? – удивился Артэр.

– В этих лесах безопасно.

– В каждом лесу подстерегает опасность, – возразил Артэр.

– А здесь – нет. Поверьте мне.

Джеймс недоверчиво огляделся:

– А тут водятся гоблины?

– Джеймс! – строго одернул его Артэр.

– Не говорите мне, будто не верите, – заспорил Джеймс. – Вы сами слышали, как гоблины украли все монеты у Богга и бросили его в реку, где он чуть не утонул.

– Богг просто напился, и ему нужно было придумать сказку, чтобы успокоить свою жену, не то она сама утопила бы его.

Все рассмеялись.

– Он знал, что никто не отважится выступить против гоблинов, – закончил Артэр. – Богг, как только в голове у него прояснилось, придумал историю, которая обрастает подробностями по мере того, как ее рассказывают.

Мужчины согласно закивали головами. Джеймс посмотрел на Зию, ища у нее поддержки.

– Если не гоблины, то почему же эти леса безопасны?

– Часовые. На них можно положиться.

Артэр вскочил на ноги, он и его люди вытащили мечи, а Несси подбежала к нему.

– Ваше оружие не потребуется, – сказала Зия. – Кроме того, оно бесполезно. Наши часовые – прекрасные лучники. Если бы они собирались убить вас, то вы были бы мертвы, как только ступили на нашу землю.

Артэр приказал своим людям убрать мечи в ножны.

– И они наблюдали за нами весь день? – спросил он.

Зия видела по его глазам, что он ей не доверяет. Очевидно, он обдумывал свой следующий шаг, хотя, приказав своим людям убрать мечи, сделал мудрый выбор. Ей не хотелось, чтобы он пострадал без нужды. Так или иначе, но он спас ей жизнь.

– Вам нечего бояться. Они не сделают вам ничего плохого. Они находятся здесь, чтобы защищать нашу землю.

– Нашу землю? – переспросил Артэр.

– Деревню Блэк. Она принадлежит всем тем, кто в ней живет, хотя названа по имени моей семьи, основавшей ее. Поверь мне, Артэр, мы не собираемся сделать ничего плохого тебе и твоим людям. Деревня благодарна вам за мое спасение.

– Откуда они могли узнать об этом? Я только сегодня тебя освободил.

Артэр соображал быстро, но был осторожен и, кажется, хотел иметь убедительную причину для своих поступков. Он быстро понял, что единственный способ получить от нее то, чего он хотел – это освободить ее. И за это решение он заплатил достаточно много. Не колеблясь, расплатился звонкой монетой, и это заставило ее понять, насколько важен для него брат Ронан.

Казалось, каждый его шаг был нацелен на поиск брата, и Зия не могла винить его за это. Если бы у нее пропали родной брат или сестра, она поступила бы так же. К несчастью, у нее нет ни отца, ни матери, но она так рада, что у нее есть бабушка.

– Они следят за моими передвижениями, – ответила она, неготовая признаться в странной связи между собой и бабушкой.

– Ты даешь мне слово, что мы в безопасности? – спросил Артэр.

Он готов поверить ее слову, это странно, но успокаивает. Он ей доверяет, и это приятно.

– Даю слово, что никто не обидит тебя или твоих людей. Часовые защищают нас от опасности. Ты и твои люди не представляете опасности для нас. Сегодня ночью можете спать спокойно.

Артэр дал сигнал своим людям, что угрозы нет, и трое мужчин расстелили свои одеяла и погрузились в сон.

Однако сам Артэр не уснул. Зия знала: он хочет поговорить с ней. Что ж, она готова. Точнее, она даже ждет этой беседы. Артэр интриговал ее. Он сохранял спокойствие и выдержку во время драматических событий в деревне, как будто происходящее его совсем не трогало. Даже сейчас он выглядит сдержанным и невозмутимым, и она не может понять, почему же ее это беспокоит.

Его люди вскоре захрапели, улегшись вокруг костра, и они с Артэром были предоставлены сами себе. Несси свернулась клубком возле нее. Не мешкая Артэр начал расспрашивать ее о Ронане:

– Моего брата доставили сюда, в твою деревню?

Она кивнула в ответ и задала свой вопрос:

– Ронан упоминал о трех братьях.

– Каван – старший, потом – я, за мной – Лахлан, а Ронан – самый младший.

– Ронан волновался за Кавана.

– Кавана и Ронана захватили варвары во время битвы. Их разлучили, и Каван, в конце концов, вернулся домой после года плена. Он постоянно беспокоится о судьбе Ронана, – сказал Артэр. – Он также волнуется за свою молодую жену, Гонору, которая через пару месяцев родит.

– А Лахлан? Он женат?

Это вызвало улыбку у Артэра.

– Лахлан – женат? И не собирается! Он слишком любит всех женщин разом, а они – его.

– Ронану не хватает вас всех, особенно отца и матери.

Радость Артэра погасла, как будто задули свечку. Зия знала, что у него есть неприятная новость.

– Наш отец был убит несколько месяцев назад. Преступника схватили и наказали, но у меня сердце разрывается при мысли о том, что мне придется сообщить об этом Ронану.

– Сожалею о вашей потере. Вашей матери, должно быть, тяжело.

– Она уверяет, будто с ней все в порядке, но мы все видим, как ей недостает отца. Они прожили вместе много лет в любви и согласии. Я не слышал, чтобы кто-нибудь из них плохо отзывался о другом. Они уважали и любили друг друга с того дня, как встретились.

– Они были достойной парой.

– Превосходной, утверждал мой отец и настаивал на том, чтобы его сыновья женились столь же удачно.

– Значит, ты ищешь себе совершенную женщину? – с любопытством спросила она.

Артэр снова улыбнулся.

– Такой не существует.

– Нет?

– Ни один мужчина и ни одна женщина не совершены.

Зия грустно вздохнула:

– Кого любишь, тот для тебя и есть самый совершенный.