Пармезан - Нина Шордич

сейчас же вам вышлю фотографию стены, что в спальне вашей дочери.

Олег повесил трубку. Сфотографировал свежую мозаику на свой телефон и тотчас отправил сообщение по электронной почте. Все это он проделывал в абсолютной тишине. Наконец, Саша спросила:

— Так вы, оказывается, знакомы?

— Не на физическом плане, — буркнул Олег.

Он нервно тарабанил пальцами по телефону и, поджимая губы, смотрел на изображенную на стене умершую девушку в гробу. Зазвонил телефон.

— Это Лаврентий Игоревич. Тася не может говорить, у нее давление поднялось. Вы ответите за это хулиганство, молодой человек. Я звоню в полицию, пусть вас посадят! Тася, не вставай, дай я с ними разберусь.

Телефонную трубку явно перехватили.

— Простите моего мужа. Я… Даже не знаю, как сказать. Кира, моя дочь, мне приснилась сегодня. Точь-в-точь как на фотографии, которую вы мне сейчас прислали. Я не знаю, как это возможно.

— Таисия Игоревна, вы можете рассказать подробности про сон? — ласково спросил Олег.

— Да, я постараюсь. Сейчас от давления таблетки подействуют, легче станет. А может, мы встретимся поговорим? Или это срочно?

— Да, к сожалению, это срочно. Чем скорее, тем лучше. Душа вашей дочери очень растревожена и если в ближайшие сутки не закрыть вопрос, она так и останется страдать на Земле и будет мучать других.

— Вы не могли бы тогда набрать на стационарный телефон, мне так привычнее. Записывайте. Лавруша, я знаю, что делаю, не надо…

Олег набрал номер домашнего телефона, и Таисия Игоревна рассказала. Сперва она в подробностях описала свой сон. Похороны дочери в нем как будто проходили глубокой ночью. Все родственники собрались, и каждый держал в руках бутылку молока. Поцеловав покойницу в лоб, собравшиеся у гроба клали бутылку рядом с умершей. При этом бутылок не становилось в гробу больше, но покойница полнела на глазах. Боковые стенки гроба начали трещать под нарастающим весом, пока не лопнули, и на пол полилась черная густая жидкость, заполняя собой все вокруг. Таисия Игоревна проснулась в ужасе. Даже скорую пришлось вызывать, давление поднялось.

— И тут я вспомнила. Бабушка Рая, моя мать, положила в гроб Кирочке бутылку молока. Она ведь корову в своей деревне в Подмосквье держала, часто привозила нам то сметану, то творог. А когда Кирочка перестала есть молочку, баба Рая все пыталась переубедить ее, но это было невозможно.

Таисия Игоревна глубоко вздохнула. Было понятно, что ей тяжело говорить. Саша даже подумала, что, может, все-таки стоит перенести разговор на другой день, но мать покойной продолжала:

— У Кирочки был лишний вес. Еще в детстве она начала сильно поправляться. Подростком уроки стала пропускать, потому что над ней издевались в школе. Она даже пыталась покончить с собой. Вы, может, слышали про "Синий кит". Один подонок, не могу иначе назвать это существо, написывал школьникам через интернет и заставлял их делать разные вещи, доводил до самоубийства. Слава богу, этого негодяя давно посадили. Чтоб его сгноили в тюрьме! Знаете, мы ведь не ограничивали дочь в интернете. Думали, хоть там она найдет друзей, общение. Чудом спасли. Потом пару лет лечились у психотерапевта. Нам посоветовали найти для дочери творческое увлечение. Мы с мужем работаем в консерватории, но Кирочка никогда интереса к музыке не проявляла. Зато ей нравилось собирать пазлы. Мы нашли преподавателя в школе искусств. Кирочка начала рисовать. Но больше всего ей нравилось клеить мозаику. Дело пошло на лад, пока Кирочке не попалось видео про похудение. Там советовали полностью отказаться от молочных продуктов, а также, никогда не забуду эти слова, "идентифицировать себя с идеальным образом, к которому стремишься". То есть буквально воображать идеальную себя. Кирочка увлеклась, ушла с головой в изобразительное искусство, диеты и, прости господи, самоидентификацию. Она покупала женскую одежду XS размера, резала их на кусочки, а из кусочков собирала в мозаике женские портреты. Если вы сравните фотографию Кирочки с ее работами, то увидите сходство в чертах лица. Она везде изображала идеальную себя. И знаете, чем лучше у нее получались мозаики, тем строже Кира становилась в отношении диет. Она не просто отказалась от молочных продуктов, а настрого запрещала нам даже держать их в квартире. Мы с мужем из-за этого тоже отказались от молочки. Бабушка наша очень переживала. Она и не знала, что мы вынуждены все ее передачки из деревни отдавать соседям. Кира даже выкидывала ту еду, в составе которой были молочные продукты. У нее были панические атаки, поэтому мы стали осторожно делать покупки, тщательно вычитывая ингредиенты. Так продолжалось еще года три. Кира продавала свои картины через интернет. Она так и не похудела, то, нам казалось, что она, как говорят, приняла себя такой, какая есть. Знаете, это бозитив, кажется, называется. А, бодипозитив, спасибо.

— Таисия Игоревна, если вы устали, мы можем перезвонить через час, — заботливо предложил Олег.

— Нет, я продолжу, немного осталось. Мне так легче будет, если сразу все рассказать. Знаете, мы с мужем иногда ездили в командировки, бывало что и на месяц. Просили соседку последить за Кирой. Забивали холодильник едой, оставляли на всякий случай наличные. Кирочка даже сама в магазин ходила. Правда, чаще в фруктовую лавку. Потому что он вида молочных продуктов у нее начиналась истерика. Но когда она стала работать над той самой мозаикой, что в спальне, с ней что-то произошло. Она несколько раз полностью переделывала картину. Когда мы уезжали, Кира сказала, что закончила картину наполовину. Я никогда не видела дочь такой возбужденной. Она много шутила, поэтому мы и подумать не могли, что… Простите.

В трубке послышался голос Лаврентия Михайловича:

— Таисия Игоревна не может говорить, но я продолжу. Кратко. Мы слишком много на вас времени потратили. Разбередили старые раны. Мы только начали жить нормально, только свыклись с потерей.

За заднем плане послышалась, как Таисия Игоревна о чем-то просит мужа:

— Хорошо, Тася, ну буду, — нежно сказал Лаврентий Михайлович и далее продолжил строгим тоном. — Значит так, когда мы вернусь из командировки, Кира умерла. Она лежала на полу рядом со стеной, где эта картина. Умерла она от голодного обморока, как установили врачи. Ничего не ела, а только клеила мозаику.

— Вы можете сказать, где похоронена ваша дочь? — спросил Олег.

— Зачем вам? — с подозрением спросил отец умершей.

— Затем, чтоб никто вас больше не беспокоил по вопросу вашей дочери.

После небольшой паузы Лаврентий Михайлович назвал кладбище и предупредил, что если они что-то сделают с могилой его дочери, то он напишет заявление в полицию.