Сейчас. P.S. Во веки веков. Книга 1 - Яна Рихтер

странное создание, подумала я, и начала пристально рассматривать её. Молчаливая, задумчивая, она была хоть и не самой быстрой, зато самой целеустремленной, на мой взгляд. Надо иметь силу воли и цель, чтобы передвигаться к ней с такой мизерной скоростью.

Подумав, что мне не помешает компания, которая не будет насаждать мне свои правила, которая просто будет рядом. И пусть она будет молчать, зато я могу ей рассказывать всё, что придумывает моя голова.

Тогда я насобирала улиток, посадила их в красную коробку из-под обуви, которую наполнила травой, и поставила на подоконник. Когда я читала, они ползали по оконному стеклу, оставляя за собой скользкий призрачный след.

Иногда я собирала трёх «подружек» вместе и рассказывала им, что я на этот раз выдумала. Я разговаривала с ними, показывала нарисованные мной сказки, делилась планами.  А они молча сидели на листьях и шевелили рожками. Однажды я пришла домой, и не застала их на обычном месте. Мама выпустила их на волю, потому что за окном был сентябрь и жизненный цикл этих созданий подходил к концу. Я была безутешна.

Когда в моей жизни появился Добрый мне больше не нужны были улитки. Мне вообще больше никто не был нужен.

Вся моя Вселенная была построена относительно большой горячей звезды, вокруг которой вращалась я и вся моя жизнь. Ни на минуту я не представляла себе, что должно произойти, чтобы я могла сойти со своей привычной оси и начать жить где-то вдали от него.

Я взрослела, моя внутренняя потребность в любви и симпатии не уменьшалась, и дыра в моем сердце росла вместе со мной. Но каждый год наша долгожданная встреча с Добрым закрывала её, помогала ей затягиваться, с ним я чувствовала себя целой, нужной и принятой. Благодаря этим встречам я могла прожить ещё один год и не страдать от одиночества, чувствовать себя нужной. За четыре года я познакомилась с большей частью его компании. Все они принимали меня как предложение «два по цене одного», я была неотъемлемой летней частью Димы или моего брата Алексея. Мне было позволено ходить за ними повсюду и быть, если не участником, то свидетелем многих событий, будь то драки или гонки на мопедах. Мне сложно судить, как воспринимали меня тогда старшие товарищи, кто-то говорил мне, что я «прикольная», кого-то веселили мои попытки копировать их «взрослую» манеру общения. Обычно я больше слушала, обо всём увиденном я молчала как партизан, но, надо отдать должное моим старшим товарищам, при мне они почти не сквернословили и не употребляли алкоголь. Я была маленьким рыжим хвостиком. Очень быстро меня стали называть просто «МалАя».

Мой двоюродный брат Алексей, он же Лёха Доктор, с пятого класса грезил о медицине, он был силен в химии и просто влюблен в анатомию, любой физиологический процесс человеческого организма в его повествовании приобретал черты приключенческого триллера, при этом в описательной части просто отсутствовала ненормативная лексика и жаргон. Это был его талант, использовать в описании только медицинские термины, но исключительно понятно и доступно.

Сашка Лютый, которого с начальной школы все звали Саня Злой, был хулиган, он был вспыльчив и часто дрался, но был надёжным как скала. Не было ни одного случая, чтобы он хоть раз кого-то подвёл, и, если Злой сказал, что он будет в 12:00, он будет на месте ровно в 11:55, даже если это будет драка, в которой ему достанется. Выбить из него какую-либо информацию было невозможно, как невозможно было заставить его сделать что-либо во вред «своим». Он не терпел попыток им манипулировать, предугадывал любую хитрость, у него была какая-то особая интуиция. Это был грубиян, жёсткий и резкий, но с невероятно большим сердцем. А ещё у него дома всегда долечивался какой-нибудь больной «бобик» с помойки до очередного устройства в добрые руки, его мать с этим просто смирилась. Саня Злой терпеть не мог дураков и насилие над слабым.

Андрей Корсак, которого все называли Шерхан, был из очень приличной состоятельной семьи, когда отца перевели по работе в Москву, ему оставалось ещё два года старшей школы. Он наотрез отказался переезжать, оставшись в итоге на попечении каких-то совсем далёких родственников. Он был единственным, из всей компании, кому достаток семьи позволял путешествовать, и к двадцати годам он побывал в большинстве развитых стран мира. Он был интеллектуал, с широким кругозором и огромным словарным запасом. Но это не помешало ему также, как и все ребята, увлечься сначала каратэ, затем боксом и бодибилдингом. Тем не менее, при разговоре с ним у меня всегда оставалось чувство, что он чего-то не договаривает. Иногда в нем проскальзывала тень превосходства, потому что он был умнее любого в компании. В шахматы я с ним не играла – стратег он был великолепный.

15 июля 1990 года

На территории региона бушевал тайфун «Робин», под воду ушли все городские низины, со склонов сопок смывало гаражи и прочие строения.

Тем временем я в резиновых сапогах в разгар непогоды бегу, шлёпая по лужам, к Доброму Димке, чтобы поздравить его с днем рождения. Пока я бежала до его дома, дождь резко усилился, и за пять минут я вымокла до трусов. Тётя Рая вытерла меня полотенцем, переодела в Димкину футболку и усадила за стол. У тёти Раисы были большие, всегда немного грустные глаза и тёплая улыбка, и она в совершенстве владела умением печь самый вкусный медовик, который я когда-либо пробовала в жизни. Тем самым фирменным медовиком меня угощали и в то день, а потом, прощаясь, я целовала Димкину щеку сладкими губами.

В тот год две недели в Звёздном я занималась тем, что имитировала турпоход и училась ставить палатку в огороде у тёти Жени. Когда мне это, наконец-то, удалось, я уговорила Лёху и Димку ночевать в палатке. Мы не спали всю ночь, и они рассказывали для меня страшные истории.

…Бегут, бегут по стенке

Зеленые Глаза

Сейчас девочку задушат,

Да-да-да….

В ту ночь ребята напугали меня до чёртиков своими рассказами из серии городских легенд, позже я нашла эти истории на страницах журнала «Пионер» за 1990 год1. Парни, уже достаточно взрослые, наверное, здорово веселились, глядя на мою перепуганную мордаху в свете фонарика, но потом им пришлось по очереди провожать меня в туалет и разговаривать со мной, когда я уединялась.

Потом Лёха принёс из дома гитару, и они по очереди играли песни группы «Кино».

Когда я ненадолго провалилась в сон, уже светало. Эта