Белый рыцарь и павший ангел - Михаил Мухин

Ирина: Дай подумать… Немного плаванием увлекаюсь, хотя думаю, что по большей мере купанием. А больше увлечений и нет.

Леон: Тогда будем концентрироваться на воде.

Кристина: Что?

Леон: Наши увлечения формируются, основываясь на нашей внутренней склонности к различным магическим элементам. Судя по тому, что сказала Ирина, ее элементы – это вода и свет. Со световым элементом я совершенно незнаком, но о воде знаю хотя бы базовую информацию, необходимую для обучения. Поэтому я попытаюсь научить ее хотя бы основам.

Кристина: Что же, меня это устраивает. Когда вы начнете обучение, и сколько вам потребуется времени?

Ирина: Наверное, пару лет, если начнем сразу завтра.

Леон: Восемь дней.

Кристина чуть не подавилась супом, а у Ирины выпала ложка из рук от моей новости. Вся прислуга и стража в недоумении смотрели на меня, считая все это шуткой…

Кристина: Восемь дней?

Леон: Все, что необходимо вашей сестре – это знать, как использовать магию, остальное придет само почти мгновенно.

Ирина: Ты так в этом уверен?

Леон: И тебе тоже стоило бы быть поуверенней, иначе все пойдет коту под хвост, если у тебя не будет желания учиться. И кстати, было бы неплохо, если бы у вас был бассейн для наших занятий.

Кристина: К завтрашнему дню он будет готов, если это так необходимо.

Леон: Премного благодарен.

После обеда сестры куда-то отправились, и вся стража и прислуга покинули зал. Я остался наедине с дворецким…

Леон: Наверно, сложно работать на одну из самых влиятельных семей России, господин…

Фредерик: Фредерик Гаусс. Не могу сказать, что это сложнее работы второго рыцаря четвертого дивизиона паладинов Ватикана, господин Нертион.

Я быстро достал свой кортик из рукава, но на меня уже был наставлен пистолет. Этот дворецкий знал обо мне, но до сих пор никого не проинформировал, тем самым вызвал мое тщательное внимание к своей персоне. С этого момента я должен был быть крайне осторожным в каждом моем шаге, так как он мог быть для меня последним…

Мы смотрели друг другу в глаза, осознавая, что в любой момент наши жизни могут оборваться. Этого не произошло потому, что открылась дверь, и мы мгновенно спрятали оружие. В комнату вошла Кристина…

Кристина: Ричард, мог бы ты начать обучение уже сейчас… Что вы тут делали?

Фредерик: Ничего особенного, просто я позволил себе небольшую роскошь – поговорить со столь культурным и обученным человеком. Прощайте, господин МакКенни.

Леон: Всего хорошего, господин Гаусс. Уверен, нам еще удастся поговорить хотя бы раз.

Фредерик: Не сомневаюсь.

Мы еще не закончили…

Этой ночью я не смог заснуть. Она была для меня особенной. За окном бушевал шторм. Гром звучал беспорядочно и громко, как будто предзнаменуя конец света. Молнии освещали мою комнату, как сотни лампочек, наполняя ее слепящим белым светом. В эту ночь я чувствовал себя совершенно по-другому, нежели обычно. Внутри меня смешивались чувства… ярость, злость, ненависть, но в то же время я был спокоен, хладнокровен и ощущал себя как нечто абсолютно нечеловеческое. Эта разрушительная мощь, с каждой из упавших на землю молний, отдавалась энергетическим эхом внутри меня, я желал каждую из них. Они напоминали мне о себе самом, столь же разрушительном и неукротимом.

Моя кровь кипела, в голове царил ужасающий хаос, а сам я не мог устоять на месте ни секунды. И даже воспользовался этим штормом, чтобы создать вокруг себя достаточно статического электричества, дабы сжечь наблюдающие устройства. С этого момента я был свободен, но в мою комнату кто-то постучался и приоткрыл дверь…

Ирина: Ричард, ты не спишь?

Леон: Ирина? Ты почему не у себя? Не могу сказать, что не рад твоему визиту, но мне не хочется сейчас создавать проблемы с твоей сестрой.

Ирина: Я могу у тебя кое-что попросить?

Леон: Что именно?

Ирина подошла и, явно сгорая от смущения, пыталась мне что-то сказать, но в этот момент за окном прозвучал гром и блеснула молния. От этого она как сумасшедшая бросилась на меня и прежде, чем я смог что-то предпринять, вцепилась в меня, вся дрожа от страха…

Леон: Подожди. Ты что, грозы боишься?

Ирина: Всю свою жизнь. Только никому не говори. Я и так обуза для всех в этом доме. Если Кристина узнает…

Я положил свою руку ей на голову и попросил успокоиться. В конечном итоге она легла со мной на кровать и вскоре заснула, у меня же появилась еще одна причина не спать. Я тихо вышел из комнаты, не разбудив Ирину, и направился бесцельно шататься по поместью. Моя прогулка закончилась крайне быстро, поскольку я наткнулся на маленькую библиотеку, в которой тускло светил огонь из камина. Я хотел заглянуть внутрь через приоткрытую дверь, но меня заметили…

Кристина: Заходи, Ричард.

Леон: Тоже не спится?

Кристина: Как и тебе. Присядь, пожалуйста.

Я подошел к маленькому дивану перед камином и сел рядом с Кристиной. Конечно, я вел себя крайне нагло, но в тот момент это казалось совершенно нормальным.

Кристина: Если ты здесь, то, я так понимаю, Ирина заснула.

Леон: Как-то неудобно говорить об этом.

Кристина: Я тебя умоляю, я ее старшая сестра и единственная семья, какая у нее есть. Я знаю обо всех ее секретах и понимаю, как она будет действовать. В любом случае, извини за поспешные действия. Я не хорошо подумала насчет всего произошедшего. Если хочешь, можешь уйти.

Леон: Вы о чем?

Кристина: Сейчас, когда я думаю об обучении Ирины, мне кажется это глупой затеей. Если думаешь, что не справишься, можешь идти.

Леон: Ну, я не тот человек, который отказывается от своих обещаний. Раз уж обещал, что буду обучать ее в течение восьми дней, то так тому и быть. Тем более, хочу лично посмотреть на результаты своей собственной работы.

Кристина положила на столик книгу, которую читала, и оперлась на мое плечо. Не знаю, был ли я сильнее удивлен или больше ошарашен таким поведением…

Кристина: Странно.

Леон: Что?

Кристина: С тобой я перестаю бояться грома и молний за окном.

«Она тоже?»

Кристина: Ты мне напоминаешь о матери.

Леон: Матери?

Вдруг я осознал, что абсолютно ничего не знал о матери Ирины и Кристины. Я многое слышал об их отце, Андрее Крикове, который когда-то был самым сильным магом России, но об их матери ни слова…

Кристина: Мама была очень доброй. Она умерла три года назад… убита паладинами Ватикана.

«Три года назад?»

Кристина: Поехала на встречу с одним своим старым другом в Париже. Там паладины устроили на нее засаду и убили. Я никогда не забуду, как ее холодное тело привезли обратно в Россию и показали нам. С того самого момента я управляю этой семьей. Тогда я узнала имя своего главного врага, того, кто убил мою мать. Шарль Ду Монд.