Отчаянный шаг - Кейти МакАлистер

— Конечно, я согласна, но…

— Даже после того, как мой братец велел твоему мужу запретить тебе видеться со мной?

— Да! Я же сказала, что заверила дорогого Алджернона в твоей невиновности…

— Так, может быть, ты окажешь мне любезность и запряжешь свои мозги на решение важных вопросов вместо того, чтобы болтать всякую ерунду вроде правильного употребления слов! — Шарлотта метнула на подругу сердитый взгляд и отвернулась к окну, делая глубокие вдохи, чтобы успокоиться.

— Напряжешь, а не запряжешь, — негромко произнесла Каролина.

Шарлотта резко повернулась.

— Что?!

Каролина вспыхнула и опустила глаза на перчатки, которые крутила в руках.

— Ничего. Что ты хочешь узнать о джентльменах?

— Все! Кто сейчас в городе, у кого есть состояние и титул, и, разумеется, хорошо ли они будут смотреться рядом со мной.

— Хорошо ли они будут смотреться рядом с тобой? — Каролина удивленно заморгала.

— Да-да, будут ли они рядом со мной хорошо смотреться! Это значит, сможем ли мы выгодно подчеркивать нашу внешность! Будут ли у нас красивые дети! Мне нужен муж, который сможет подарить мне красивых детей. Ты можешь себе представить, чтобы у тебя были уродливые дети? — Шарлотта содрогнулась. — Это просто невозможно выдержать. Поэтому мне придется выбрать мужа, у которого не только соответствующее состояние и положение, но еще и внешность, которая выгодно подчеркнет мою.

Каролина открыла рот и забыла его закрыть.

— Ну, давай, Каро, я же не могу ждать целый день! Нужно разработать план. У кого из джентльменов в городе есть подходящее состояние, титул и внешность, отвечающие моим требованиям?

Каролина наконец-то закрыла рот.

— Я… ты… ну… например, сэр Эверетт Диллингем.

Шарлотта села на диванчик и взяла веер с ручкой черного дерева.

— Эверетт? Он еще жив? Слишком стар, Каро, чересчур стар. Ему никак не меньше сорока лет! Подумай о ком-нибудь помоложе.

— Ну… — Каролина задумчиво прикусила нижнюю губу. — Есть еще сын маркиза Чилтона. Он такой щеголь и сильно важничает.

— Старший сын? Граф Брэмли? По-моему, он женат на леди Гордонстоун.

— Нет, не старший. Младший сын. Лорд Томас.

Шарлотта в ужасе посмотрела на подругу.

— Томас? Да ему всего девятнадцать!

— Ну, ты же сказала, что хочешь кого-нибудь помоложе.

— Но не ребенка! Мне двадцать три года, Каро. Я хочу мужа своего возраста, а не такого, кто еще на пони катается.

— Извини, но больше никто в голову не приходит.

Шарлотта громко захлопнула веер.

— Так подумай хорошенько! Меня нельзя назвать женщиной с чрезмерными запросами, но должен же быть хоть кто-нибудь с титулом, состоянием и красивой внешностью, чтобы меня удовлетворить!

— Ну-у… — протянула Каролина, осторожно поглядывая на подругу. — Я слышала, что в городе есть джентльмен, который мог бы тебе подойти, но он почти не ходит на балы и приемы.

— Это и к лучшему. — Шарлотта заулыбалась, и ее ямочки засияли. — Он не будет возражать против устроенного мне бойкота в обществе. Как его зовут?

— Поговаривают, что у него отвратительный характер, а мама однажды рассказывала, что он сражался на дуэли из-за женщины легкого поведения.

— Это доказывает, что он человек страстный и интересуется тем, что происходит в спальне. Клянусь, после Антонио это будет приятное разнообразие. Кто этот джентльмен?

— Он граф, поэтому все мамаши имеют на него виды, — предупредила Каролина. — Тебе придется выдержать серьезную конкуренцию.

Ямочки на щеках Шарлотты сделались глубже.

— Вот уж о чем я не беспокоюсь! И кто этот очаровательный граф?

Каролина замялась, настороженно глядя на подругу.

— Кое-кто, с чьим именем пять лет назад связывали твое.

— Правда? — Шарлотта побарабанила пальцами по подлокотнику диванчика. — Граф? Что-то до встречи с Антонио я не помню никакого графа в своей свите. Что за граф?

— Вообще-то он не относился к твоей свите, — осторожно ответила Каролина. — Влечение было скорее односторонним…

В тумане памяти Шарлотты стало проявляться лицо. Длинное, худое, с резкими чертами, пожалуй, не красивое по общепринятым меркам, но оно отражало сильный характер, оно являлось ей во сне последние пять лёт.

— …хотя некоторые говорили, что ты добьешься невозможного и он сделает тебе предложение…

Лучше всего она помнила его глаза. Глубокого темно-сапфирового цвета, иногда почти цвета индиго, с отчетливым черным ободком. Над ними — две темно-русые брови немного темнее, чем ее собственные волосы, а сами глаза пронзали насквозь и, не обращая внимания на самую впечатляющую внешность, смотрели прямо в душу.

— …но, потом твоя кузина вышла замуж, а он вернулся в свое имение в Шотландии. Я говорю, конечно, об…

— Аласдэре Макгрегоре, лорде Карлайле. — Шарлотта выдохнула эти слова за миг до того, как Каролина собралась их произнести.

— Да, — согласилась Каролина, все еще пристально наблюдая за подругой. — Единственный мужчина, интересовавший тебя в том сезоне.

— Аласдэр, — пробормотала Шарлотта, снова видя перед собой лицо красивого шотландца. — Он был такой красивый, такой стремительный, такой загадочный. Всем хотелось оказаться рядом с ним, все леди боролись за то, чтобы привлечь его внимание.

— По-моему, он был тобой увлечен, — медленно произнесла Каролина.

Шарлотта закрыла глаза и покачнулась, вспоминая, как приятно было с ним танцевать или сидеть рядом в коляске, катаясь по парку. Один раз ей показалось, что он вот-вот ее поцелует, но им помешали, и поцелуй не состоялся.

— Аласдэр Макгрегор. В нем было все, чего я хотела от мужчины.

Она открыла глаза и обнаружила, что Каролина понимающе смотрит на нее. Вздернув подбородок, Шарлотта встала, подошла к окну и невидящим взором посмотрела на садик, поигрывая шнуром от шторы.

— И до сих пор есть.

Аласдэра Макгрегора преследовали.

Это ощущение стало привычным за те несколько дней, что он вернулся в Лондон. Вместе с наступлением утра появлялись барышни, мистическим образом подворачивающие щиколотки на ступеньках, ведущих к его парадной двери (при этом барышни немедленно сообщали, что им требуется длительный восстановительный отдых в его доме). После обеда те случайные дамы, мимо которых он проезжал верхом, внезапно падали в разнообразные водоемы, украшающие лондонские парки, громко кричали, барахтались в воде и призывали его на помощь. А вечерами вдовы, ни с кем не связанные любовными отношениями, соблазняли его своими теплыми, надушенными телами, намекая на постель, причем не обращали ни малейшего внимания на такие мелочи этикета, как приглашение или хотя бы влечение.