Прыгай - Редгрейн Лебовски

Оливер выразительно щелкнул пальцами у Хельги перед носом.

– Новакова, не знаю, что настолько заняло твои мысли, но я просто обязан это прекратить. У тебя сейчас слюна потечет, – съязвил он.

– О господи, замолчи! – отмахнулась Хельга и пихнула его локтем в бок.

Тем временем из-за угла трехэтажного дома вынырнул Матиас и бодро направился к друзьям. Следом семенил долговязый загорелый Френцис, парень лет восемнадцати, который без умолку что-то тараторил и размахивал видеокамерой. Замыкала шествие несколько раздраженная Лидия – невысокая, плотного сложения девушка с темными волосами до плеч и падающей на глаза длинной челкой. Она несла сразу три ноутбука и, пытаясь не уронить ничего из драгоценной техники, старательно маневрировала, дабы не налететь на излишне темпераментного итальянца.

То, что Лидия не попросила помощи парней, никого не удивило: она бесилась, стоило кому-то подойти к ее технике ближе, чем на три метра. Хельга толком не знала, чем Лидия занимается, уткнувшись одновременно в три монитора, но Томаш уверял, что она пытается взломать какой-то супершпионский сайт. Теория звучала бы забавно, если бы не выглядела настолько правдоподобной. Лидия действительно была компьютерным гением. Она не случайно готовилась вскоре поступить в один из университетов Лиги плюща в США.

– Не расслабляйтесь! – велел Матиас. – Скоро рассвет, а нам еще надо снять финальный эпизод. До подачи ролика на конкурс осталась всего неделя, и если мы не успеем, то упустим наш «золотой билет».

Френцис горячо закивал.

– Минутку внимания, пер фаворе! – Он развел руками, словно дирижер. – У нас осталось мало времени, давайте попробуем снять все с первого дубля, бене?

Хельга заметила, как Томаш драматично закатил глаза и что-то пробормотал. Не сдержав улыбку, она взглянула в чистое безоблачное небо – на востоке уже мерцали первые лучи солнца, отгоняя тьму на запад. Последний день августа обещал быть жарким.

– …И потом твой выход, птичка! – восторженно воскликнул Френцис.

Хельга удачно пропустила его монолог мимо ушей, но вот кульминация не обошла ее стороной. Френцис схватил ее за руку и ловко закружил в нехитром танцевальном движении.

– Ох!

– Беллиссима, – прошептал он, прижавшись к Хельге, а уже в следующее мгновение отпустил ее и обратился к ребятам: – Значит, все запомнили, что надо делать? Первыми идут Матиас и Томач…

– Томаш, – поправил Оливер, переглянувшись с едва сдерживающим смех Яном.

– Си, – равнодушно отмахнулся Френцис. – После них Ян, затем Хельга и… этот… блондинчик…

– Оливер, – на этот раз вмешалась Лидия. Судя по скучающему виду, ассистировать Френцису она согласилась исключительно по доброте душевной. Паркур ее не интересовал.

Матиас заверил Френциса, что беспокоиться не стоит: они сделают все как надо. Окинув компанию критическим взглядом, итальянец фыркнул и, демонстративно включив камеру, направился вниз по улице.

– Ли, солнышко, пойдем, нам нужно приготовиться, – бросил он командным тоном. – А потом возьмем себе по чашечке кофе.

Упоминание кофе заметно приободрило Лидию, и, удобнее перехватив ноутбуки, она покорно поспешила за Френцисом. Как только они свернули на параллельную улицу, Томаш присвистнул и, глядя на Хельгу, любезно сообщил:

– Похоже, кое у кого на тебя есть планы.

– Ты имеешь в виду Френциса? – удивилась она.

– Ну не себя же.

Хельга рассмеялась.

– Брось. Он просто очень дружелюбный.

– Я бы даже сказал, слишком, – добавил Оливер.

– Ревнуешь? – тут же подколол его Матиас.

Оливер на секунду растерялся, но быстро нашелся:

– Конечно! Все, кто захочет встречаться с Бэмби, должны соответствовать трем критериям. И ты сам прекрасно об этом знаешь.

Матиас ухмыльнулся, явно готовясь отпустить очередную колкость, но в разговор вмешался Ян:

– Хватит трепаться! Френцис и Лидия ждут нас на Староместской площади. К тому же я хочу перед работой забежать домой и принять душ. А вы знаете, как Лукаш не любит опозданий.

– Ты прав, – неохотно согласился Матиас. – Делаем все как на последней тренировке. У кого-то есть вопросы? Нет? Погнали! – и он первым сорвался с места.

Проводив брата взглядом, Хельга озадаченно уставилась на Оливера.

– Три критерия? – спросила она. Ни о каких критериях она раньше не слышала, даже не догадывалась об их существовании. – Это что за новость?

– Ты еще спасибо скажи, – многозначительно поднял брови Томаш. – Изначально их было семнадцать.

– Что?

– Пришлось парочку сбросить. – Оливер сокрушенно покачал головой. – Никто никогда не проходил больше, чем по двум.

Хельга возмущенно втянула воздух.

– Я надеюсь, это шутка такая?

– Надейся, – рассмеялся Ян.

Все дальнейшие вопросы Хельги парни пропускали мимо ушей, как и ее угрозы. Проворчав, что не очень-то и надо, она сдалась: потом все равно прижмет Оливера к стенке и все узнает.

Рассвет наполнял город золотистым светом. Солнечные лучи едва коснулись красных черепичных крыш, вырвали из тени башню Староместской ратуши и осветили островерхие шпили Тынского храма, гордо возвышавшегося над здешними домами. В едва прогретом воздухе ощущался сладкий аромат выпечки: свежий хлеб, штрудель и трдельники[1]. Хельга обожала трдельники! Будь это возможно, она бы всю жизнь питалась только ими.

Родная Прага напоминала Хельге антикварную драгоценность: местами потертую, но прекрасную вопреки всему. Здесь древность удивительным образом сочеталась с современностью, а волшебство – с реальностью. Город башен, город историй, город тайн.

Уже совсем скоро улицы заполнятся людьми: туристы выйдут на экскурсионные прогулки, а горожане заторопятся по делам. И мало кто из них догадывается, как прекрасна Прага на рассвете. Хельге вдруг захотелось предложить каждому хоть раз в жизни проснуться в пять утра, чтобы просто выйти из дома и с глазу на глаз встретиться с родным городом. А пока Прага по праву принадлежала только им семерым – мечтателям, бегущим наперегонки с ветром и своей мечтой.

Краем глаза Хельга увидела, как Оливер поднял голову к утреннему небу. У него были мягкие черты лица мальчишки, который еще окончательно не окреп и не стал мужчиной; в нем чувствовались юность и нетерпеливая жажда жизни. Немного вздернутый нос, длинные ресницы, зеленые глаза и пухлые губы – все было таким знакомым и близким, что Хельга в любой момент могла мысленно воссоздать его образ до мельчайших деталей. Пшеничного цвета волосы за лето выгорели и казались почти белыми, да и брови заметно посветлели. Он, как обычно, слегка сутулился, но даже так был выше Хельги почти на голову.