Дочь моего бывшего друга - Даша Литовская

— Отвали! Я как-нибудь сама себе мужа найду, когда время придет! — сквозь смех, отвечаю я ему. — Без вашей неоценимой помощи!

— Бабуля с тобой ой как не согласна.

В который раз за этот долбаный вечер закатываю глаза.

Уже возле машины Дамир остановился и серьезно посмотрел на меня.

— Амина, ты беременна, да?

Мое лицо вытянулось от удивления.

— Как ты узнал?

Мужчина усмехнулся.

— Я же врач, я такие вещи за версту чую. — снисходительно склонил голову на бок и окинул меня ласковым взглядом. — Желанный ребенок или нет?

Улыбаюсь. Киваю.

Брат притянул меня к себе и чмокнул в лоб.

— Я очень рад за тебя, сестренка.

Вот за что я его люблю, так это за бесконечную поддержку всегда и во всем.

Ну кому приспичило трезвонить в такую рань!? Беру телефон, не разлепляя глаз.

— Амина, где Вас черти носят!? — голос красавчика врывается в сознание сквозь помехи мобильной связи. На кой я ему понадобилась так рано?

Так. Стоп. А сколько времени?

Стрелка на больших настенных часах неумолимо ползет к половине десятого. ЧЕРТ!

— Амина!? — новый шеф без устали пытается до меня докричаться в телефонную трубку.

Быстро села на кровати и уставилась в стену. Так, думай, Амина, думай!

— Александр Александрович! — что сказать то, мать твою!? Не могу же я признаться, что проспала! — Я сломала! — вылетает из меня первое, что пришло на ум прежде, чем я успеваю подумать.

— Что сломали!? Руку? Ногу? — в его голосе слышится замешательство.

— Всё! — Господи, что я несу? — То есть… Машину! — ударяю себя ладонью по лбу. Как я раньше не додумалась? — Да! Точно! Я сломала машину, поэтому опаздываю!

Трясу головой и пытаюсь проснуться. В трубке слышатся какие-то щелчки.

— Это не оправдание. Вы должны были быть в офисе еще пол часа назад. Поезжайте на автобусе в конце-то концов!

Корчу лицо и безмолвно передразниваю разъяренного начальника.

— У меня нету автобуса! — закатываю глаза в потолок и клятвенно обещаю себе больше никогда и ни с кем не разговаривать спросонья. — То есть, извините! Скоро буду! — нажимаю отбой, пока шеф не успел наорать вновь.

Выпрыгиваю из кровати и несусь в душ со скоростью света. Разве я виновата, что беременным все время так хочется спать!? Меня клонит в сон двадцать четыре часа в сутки. В какой-то из выходных я проспала почти восемнадцать часов и все равно не выспалась! Каждой женщине, выносившей ребенка надо памятник ставить, не меньше! — ругаюсь я про себя, запрыгивая в тачку.

Залетаю в офис с видом бешеной фурии. На ресепшене пусто. Видимо даже секретарь на собрании в кабинете шефа. Цокаю каблучками по кафельному полу за секунду преодолев половину длинного коридора приемной.

Краем взгляда замечаю, как под ноги шмыгнуло что-то маленькое и скользкое.

Взвизгиваю и подпрыгиваю на месте. Глаза расширились и стали больше земных орбит, когда я увидела под подошвой своих туфель мерзкий противный хвост какой-то ящерицы.

— Твою мать! Что это за хрень!? — поднимаю ногу. Останки маленькой ящерки прилипли к моей подошве. — Откуда в офисе эта гадость!? — оглядываюсь по сторонам. Чищу туфлю об пол. Передергиваю плечами и отхожу на безопасное расстояние. Я где-то читала, что ящерицы очень живучие, а у меня инстинкты самосохранения работают на максималках, знаете ли.

— Ананасик… — слышу я жалобный писклявый голос из-за угла. Оборачиваюсь. Мальчишка, лет шести стоит возле стены и оглядывает безжизненное тело животного. По всей видимости они с усопшим были знакомы. Черт. Сегодня явно не мой день!

— Привет. — осторожно произношу я. — Это был твой друг?

Мальчишка хлопает большими зелеными глазами.

— Да, это был Ананасик. — на его глазах наворачиваются слезы. — Что случилось?

— Ооо… — тяну время. В голове опять обезьянка, стучащая в бубны. — Ананасик погиб. Здесь проходил какой-то мужик и нечаянно наступил на него. — зеленые глаза жалобно взглянули на меня. — Но я уверена, он сейчас в лучшем мире! — постаралась я заверить ребенка, подходя к нему чуть ближе. — А тебя как зовут?

— Арсений… — растерянно отвечает мальчик. — Мой папа тут работает. — понимающе киваю. — Мы должны похоронить Ананасика. — слезы все же расплескались из его глаз. Нижняя губа задрожала. — Иначе его душа никогда не обретет покой… Так дедушка говорит.

Чертыхнулась про себя. На собрание я все равно уже опоздала. Какой смысл туда идти, если оно закончится через пятнадцать минут?

Ободряюще кивнула Арсению и пошла искать в шкафу приемной коробку из-под обуви.

— Мы похороним его в парке через дорогу. — мальчик согласно кивает. — Я уверена, ему там будет очень хорошо.

Арсений молча держал меня за руку, пока мы уныло смотрели на маленькую ямку, выкопанную мною парой минут ранее.

Чувства стыда перед ребенком сжирало меня изнутри.

— Надо что-то сказать. — шепотом произносит мальчик.

— Дааа… — тяну я. — Сколько ему было лет?

— Три месяца… — грустно отвечает ребенок. — По человеческим годам он уже был бы взрослым?

— Ооо дааа… Почти пенсионером. Так что… Ананасик прожил долгую и счастливую жизнь! Пусть земля ему будет пухом.

Мальчик удовлетворенно закивал:

— Спи спокойно, друг мой.

На самом деле, по человеческим меркам Ананасик был еще слишком молод, чтобы умирать. Я грохнула подростка.

— ГДЕ ВЫ БЫЛИ!? — грозный голос начальника грохочет как гром, среди ясного неба. В приемной все тут же замерли на месте — кто с трубкой в руке, кто с выпученными глазами.

Мы с Арсением переглянулись.

Я виновато сдвинула брови.

— Мы Ананасика хоронили, пап. — мальчонка вновь готов заплакать.

Стоп, что!? ПАПА!? Так… Может он еще и женат!? И зачем он вообще притащил ребенка в офис?

Смотрю на начальника, а тот молнии взглядом метает. Ну просто молодой Зевс, не иначе.

— На кой черт вы его хоронили? — недоумевающе спрашивает мужчина. Переводит взгляд с меня на сына и обратно.

— Нууу… Может, потому что он умер? — уперла руки в бока. У ребенка психологическая травма может остаться, а он тут орет стоит. Пытаюсь намекнуть взглядом боссу, чтобы был помягче. Кажется, действует.

— Что с ним случилось? — мы привели начальника в полное замешательство. — И почему Вы, вместо того, чтобы быть на собрании, хоронили ящерицу? — смотрит на меня в упор.