Лестница к Звездам - Михаил Француз

Ишин, — подтвердил Кацура. Харада смял в руке и бросил на столик салфетку, после чего встал с колен, не забыв прихватить свой меч, который затем засунул за пояс. Молча развернулся и молча вышел. Его «самураи» тенью последовали за ним.

Кацура медленно вздохнул.

— Свободны, — бросил он уже своим «самураям». — Хэй отвезёт меня в поместье.

Двое из трёх «самураев» встали и поклонились. Третий, самый молодой, тот, что в очках, остался сидеть. Первые двое молча вышли из комнаты, не забыв, притворить за собой дверь.

Кацура, не говоря ни слова, взял свою пиалу и налил в неё немного саке. Налил, и принялся греть в руках, о чем-то думая.

Лишь минут через пять после того, как они остались в зале вдвоём, Кацура заговорил.

— Хигасияма… это ты? — не оборачиваясь, спросил он.

— Нет, — легко ответил так и оставшийся сидеть за его левым плечом Хэй.

Услышав это короткое «нет», Кацура выдохнул с явным облегчением и влил в себя содержимое своей пиалы.

— Не я, — продолжил Хэй, не смотря на жгучее желание Кацуры, что бы он не продолжал. — Вы, Кацура-сан, — закончил свою фразу Демон в человеческом обличии. Кацура замер, словно ему под ребро всадили нож.

— Я? — хрипло выдохнул вопрос он после того, как судорожно проглотил своё саке.

— Вы, — кивнул Хэй, хотя мог и не делать этого, ведь Кацура по-прежнему не оборачивался и на него не смотрел. — Вы неделю назад сказали, что министр Нагихиро вам мешает.

— И? — ещё более сипло выдохнул Кацура, не в силах от волнения контролировать свой голос.

— Его любовница жила в Хигасияме, — продолжил говорить предсказуемые ужасные вещи Хэй. — В момент удара он был у неё.

— Я… говорил, что мешает, да… — прохрипел Кацура пересохшим горлом. — Но я не просил тебя убивать его…

— Если бы вы не хотели, чтобы я с ним разобрался, вы бы не стали о нём мне говорить, — ответил Хэй. — Признайтесь, вы хотели, чтобы его не стало?

— Да… — выдохнул Кацура. — Хотел… — врать этому человеку (а человеку ли?) он не мог. Не смел. Даже, когда не смотрел на него, как сейчас. — Но ведь не так же… Ты мог просто прийти к нему и зарезать…

— Но тогда бы его смерть связали бы с тем, что он вам мешал. А Демона, зарезавшего его, с вами, — ответил Хэй. — А так: никому даже мысль такая в голову не придёт, что кто-то превратит в облако плазмы целый район Киото только для того, чтобы достать одного единственного человека. Его больше нет, он вам больше не мешает, и его смерть никто с вами не свяжет. Всё отлично, Кацура-сан! Вы гений, вы знаете что и кому сказать, чтобы ваша проблема решилась.

— Ты настоящий Демон!.. — с чувством выдал Кацура и закрыл лицо ладонями. — А я…

— А вы — продали мне душу, — легко ответил Хэй.

Кацура обречённо уронил голову и ссутулился.

***

До самого поместья Кацура с Химурой не сказали друг другу ни слова. Хэй приземлил дорогой флаер Кацуры с гербом Клана Ишин во дворе, открыл перед ним дверь, кивнул ему и ушёл переодеваться.

Через двадцать минут его спидер уже улетал с территории поместья, унося Хэйя в другое, в то, где ждала его девушка в красивом цветном кимоно с поясом-бантом оби.

— Как прошло? — спросила она своего приземлившегося мужчину.

— Он мучается, — пожал плечами Химура.

— Ты доволен?

— Я не бываю доволен, — ответил Хэй. — Ты же знаешь, что эмоции мне недоступны. Но мой план в его отношении выполняется. Это — хорошо.

— Но ведь ты же применил орбитальный удар по Хигасияме совсем не ради убийства какого-то там министра? Ты ведь уничтожал опасный, быстро распространяющийся вирус, утекший из засекреченной лаборатории…

— Это отменяет факт того, что министр Нагихиро был у своей любовницы в Хигасияме, и я об этом знал? — спросил Хэй.

— Нет, — задумалась девушка. — Не отменяет, но…

— Или то, что этот министр действительно мешал Кацуре?

— Нет, но…

— Или то, что теперь, после его смерти, Кацура приблизится к исполнению своих планов?

— Нет, но…

— Или того, что Кацура действительно говорил мне, что Нагихиро ему мешает?

— Но…

— Его желание было исполнено. Исполнено мной. И то, что в процессе исполнения, я достигал ещё каких-то целей, ему знать не обязательно. Иначе он сможет придумать себе смягчающее муки оправдание. А мне этого не нужно. Кацура должен страдать.

— Послушай, — посерьёзнела девушка. — Но почему? Почему ты хочешь, чтобы он страдал?

— Это… личное, — подумав, ответил Хэй. — Придёт время, и ты поймёшь. Но не сейчас. Понимание причины изменит твоё отношение к происходящему, заставит тебя быть предвзятой и снизит эффективность твоих действий. А это недопустимо. Поэтому — потом. Когда твоё личное отношение уже ни на что не повлияет.

— Хм… хорошо, — обдумав сказанное, кивнула девушка. — Ужинать будешь?

— Да. Но не плотно. Рано утром мне предстоит ещё одно дело, полный живот которому может помешать.

— Дело? — нахмурилась девушка. — Ты… пойдёшь… снова? После вчерашнего поражения?

— Да. Он жив, я жив, стало быть дело не сделано…

***

Глава 3

***

Тихий район, тихая улица. Медленно клонящееся к закату солнце, освещает двор с выбитой до каменной твёрдости землёй. Длинная тень от распахнутых и давно не закрывавшихся ворот со скоростью обкуренной улитки ползёт по этому двору. А в его центре, друг напротив друга, в полной неподвижности стоят двое: юноша не старше двадцати на вид, с собранными в высокий «самурайский» хвост черными волосами, в черных трениках и черных кроссовках. И старик, с совершенно белой от седины головой, в белых кроссовках и штанах от доги. Торс оголён, что у одного, что у другого. В руках они оба держат мечи. У старика классическая японская катана, отполированная и блестящая, у юноши — осовремененный утилитарный вариант: черного цвета небликующее лезвие, черная круглая сплошная цуба, черная полимерная рукоять с рифлением.

Оба неподвижны. Оба крепки, словно дубы и перевиты жилами, словно кожаными ремнями.

Юноша начал двигаться первым. Всего лишь на какую-то долю мгновения, но все же первым. Однако, со стороны, их движение навстречу друг другу выглядело синхронным. И очень, очень быстрым, резким, стремительным. Легкое касание клинков друг друга и мужчины вновь замирают на прежней дистанции.

Нечитаемые выражения лиц, неподвижные тела, расслабленные позы. Новый рывок. Новый разрыв дистанции. Ещё рывок, ещё разрыв, снова статика.

После четвёртого схождения, первым двинулся