Когда в городе гаснут огни - Барбара Дейли

Как бы то ни было, а она спасла ему жизнь, значит, человек она хороший. Ему хотелось поцеловать ее.

— А почему ты… явился… так рано? — поинтересовалась она, тяжело дыша.

— Я должен был явиться, как только приеду в город.

— Но ведь не… в семь же часов?

— Конечно, нет. — Он помолчал, направив луч фонарика на ручные часы. — Сейчас уже далеко за восемь.

— Как летит время!

— Когда я сидел в лифте, мне казалось, что время идет очень медленно. — Он взглянул на нее сверху вниз. Они достигли семнадцатого этажа, и он почувствовал, что она не может дальше идти. Ее узкие плечики в простенькой футболке печально поникли. Устала, понял он, ведь ей еще пришлось помогать ему выбраться из лифта.

Он почувствовал сострадание и нежность к ней. Ведь она — просто героиня! Теперь настало время ему проявить себя, как представителю сильного пола.

— Ты падаешь от усталости, — заметил он.

— Нет, все в порядке, — возразила она, задыхаясь.

— Нет, не в порядке. Подожди-ка.

Он повесил на плечо чемодан, взял ее сумку, потом, несмотря на ее протесты, протянул ей свою сумку и поднял девушку на руки.

— Побереги силы! — крикнула она и начала вырываться.

— Не трепыхайся, — прикрикнул он.

Когда он опустил ее на пол перед дверью ее квартиры, его ноги подкашивались. Она отыскала в сумке ключ. И, только оказавшись внутри квартиры, он почувствовал, что смертельно устал.

— Спасибо, что донес меня. Ты, должно быть, с ног от усталости валишься. Да сядь ты, ради бога! Сейчас разыщу свечи. Хочешь пить? Вода есть, — сообщила Блайт. — Но думаю, что тебе бы не помешало что-нибудь покрепче. Мне тоже. У нас прекрасный выбор. Чего бы ты хотел?

Он добрался до дивана, который разглядел в луче ее фонарика, упал на него лицом, успев пробормотать: «Виски». И отключился.

Блайт нашла свечу и некоторое время рассматривала мужчину при ее свете. Широкие плечи, обтянутые черной рубашкой для поло, тонкая талия, длинные ноги в черных плотных джинсах, сквозь ткань прорисовывались сильные мышцы бедер.

Она представила, как эти бедра касаются ее ног. Все-таки Кэнди неплохо придумала.

— С чем ты пьешь виски? — тихо спросила она.

Он ответил хриплым шепотом:

— Со льдом.

Со свечой в руке Блайт открыла холодильник и тут вспомнила, что и он не работает. В отделении для заморозки льда была только талая вода.

Максу Лофтону пришлось столько пережить, пока он добрался до нее, что она просто обязана сделать для него что-нибудь, чтобы он не сожалел об их встрече. Про себя Блайт уже решила, что он ей нравится. Мужчина, несший ее на руках шесть этажей, заслуживал особого внимания и подтверждал, что он действительно деликатный, как говорила Кэнди. Только забывчивый.

Ведь Кэнди говорила, что он придет в семь. А если принять во внимание время его нахождения в лифте, выходит, что он явился где-то около четырех.

Главное, что он был уже здесь. Сейчас они выпьют, он отдохнет и придет в себя, а потом видно будет.

Может быть, когда он повернется к ней лицом, перспектива лечь с ним в постель покажется ей вовсе не такой заманчивой.

Блайт задержалась на кухне. Все на самом деле зависело от его желания. Найдет ли он ее желанной — это еще надо проверить. Даже чувственный мужчина должен сначала ощутить желание, а потом уже действовать…

Она поставила поднос с напитками на кофейный столик и села на пол на уровне его закрытых глаз.

Продолжая рассматривать его, она отпила глоток воды. У него красивый профиль! Волосы цвета темного шоколада, загорелая кожа. Ей захотелось увидеть его глаза, которые скрывались под длинными темными ресницами. Глаза у него, должно быть, карие. Правда, она предпочитала голубые.

Запах виски разбудил его. Он повернулся к ней лицом, и она наконец получила возможность разглядеть его: крупные правильные черты, прямой тонкий нос и полноватые губы. Блайт захотелось поцеловать его, но в этот момент он открыл глаза и скосил их в сторону свечи.

Настоящее чудо! Его глаза были синими, глубокого изумительного оттенка.

— Значит, мы все же одолели эту лестницу, — сказал он спокойно. — Почему ты так удивлена? Ты же сама пригласила меня, и я, понятное дело, охотно согласился.

Что-то в его словах настораживало. Предложение исходило от Кэнди, но почему она ничего толком не объяснила? Умница Кэнди была, конечно, права. Давно пора отделаться от мыслей о прошлом и выкинуть из головы Тора, то есть Свена, и мужчина, который поможет ей в этом, лежит прямо перед ней. Он слишком устал, и было бы бесчеловечно отправлять его вниз пешком.

Странно, что Кэнди, назвав его красивым и сексуальным, не сказала, что у него удивительный мягкий баритон, от которого по телу Блайт прошла сладкая дрожь. Но вот они встретились, и она поняла, что для нее уже не важно, как звучит его голос, если перед ней такой красавец.

Вопрос в другом: как Кэнди решилась отпустить от себя такого мужчину? Более того, почему она буквально навязывала его Блайт? Вот это действительно щедрый жест настоящей подруги!

Улыбнувшись, Блайт придвинулась к нему.

— Я вообще-то не особенно верила, что ты появишься здесь, — призналась она. — В таких обстоятельствах мужчины обычно пасуют.

— Я все равно появился бы. Я всегда оказываюсь в нужном месте и в нужное время. Я как почтальон, мне не страшен ни дождь, ни снег, ни град, ни слякоть. Работаю в любых условиях.

— Рада это слышать. Зависимость от внешних обстоятельств может помешать в работе. — Она слышала от кого-то, что пациенты сильно переживают, когда их психоаналитики уходят в отпуск. Интересно, ведет ли он прием по субботам и воскресеньям? Может быть, он имеет возможность прилетать по выходным в Нью-Йорк, да и она может летать к нему в Бостон.

Что такое? Кажется, она опережает события. Скорее всего, все закончится после одной ночи. Возможно, даже один сеанс психоанализа поможет ей преодолеть стресс после разрыва со Свеном.

Может быть, он привык оказывать такие услуги своим пациентам-женщинам. От этой мысли ее неожиданно окатила волна ревности ко всем его пациенткам. Даже волосы зашевелились.

— Выпей виски, — предложила она. Похоже, ему вообще трудно шевелить головой. Тогда она предложила: — Хочешь соломинку? — Она придвинула свечу еще ближе к его лицу.

— Не надо соломинки. — Два темно-синих глаза уставились на нее, потом он резко сел, взял в руку стакан и сделал большой глоток. — Полдня ничего не пил, — пожаловался он.

Блайт бросилась в кухню, чтобы снова наполнить стакан.

— Какой ужас! Вот! Выпей еще!

Сев рядом с ним на диван, она наблюдала, как он пьет.