📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыГиль-гуль - Елена Некрасова

Гиль-гуль - Елена Некрасова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 57
Перейти на страницу:

— Товарищ Тен Ден-юань поднимает этот тост за здоровье крупнейшего советского строителя товарища Василькова. Он говорит, как мало еще опыта у китайских строителей. Им многому предстоит научиться у советских коллег…

А за Таранова уже пили? Неужели мне придется говорить ответный тост? Ужас, ужас, ужас… Аплодисменты. Идет ко мне с бокалом.

— Я благодарю товарища Тен Ден-юаня за его поздравление. Я и мои коллеги… с глубоким удовлетворением (что я несу!) видим… что китайский народ твердо стоит на пути строительства социализма. Этой задаче подчинена и наша работа. (Я мало еще сказал, это у них неприлично…) Этот мост… через реку Янцзы… (что же мне, про мост теперь рассказывать?! Черт, надо было про энтузиазм китайских строителей!) длиной тысячу семьсот метров… свяжет сразу три крупных промышленных центра — Учан, Ханьян и Ханькоу…[3]Сейчас строительство развернуто широким фронтом, благодаря энтузиазму китайских и советских строителей поставлена задача досрочного перевыполнения плана. Об этом, товарищи, рано еще говорить, но мы стремимся к тому, чтобы использовать все наши резервы!

Фу… Кажется, отлично сказал, слава богу. Все аплодируют… надо же, так долго… ужасно хочу в туалет.

Пятница, 21 июня 1957 года, Пекин, гостиница «Восточная»

Пишу, сидя в своем номере. Вчера в 7 часов вечера министр железных дорог КНР тов. Тен Ден-юань устроил прием в честь нашей делегации, а также в честь советских товарищей из пограничной комиссии, накануне прибывших в Пекин из Харбина. Прием проходил в гостинице «Мир». Нас встретил заместитель министра тов. (забыл), он познакомил нас с начальниками главных управлений министерства. Запомнился Тан-хой, начальник Отдела пограничных станций, он довольно неплохо знает русский, учился в г. Яньани — столице освобожденных советско-китайских районов, затем возглавлял политотдел 8-й освободительной армии.

Во время приема министр поднял тост в мою честь, я, честно говоря, этого не ожидал. Хотя ответный тост (у них так принято) пришлось сочинять на ходу, аплодисменты были бурными и длительными.

Сегодня утром делал доклад в управлении. Нелегкая мне выпала миссия — после того как проект моего предшественника Серова был отклонен, новый проект рассматривается с особым пристрастием. Строительство идет полным ходом (мост построен уже на 30 %), ведутся работы на всех опорах, готовится монтаж пролетных ферм, а вопросы все те же. Почему на понтоне? Из чего каркас? Как погружается? Почему дорожки для пешеходов всего 2,6 метра? Уверен ли я в нагрузке на опору? и т. д. При этом все жмут руки, все улыбаются и не устают повторять, что всемерно доверяют моему опыту, что их специалистам еще учиться и учиться — в общем, все как обычно.

После совещания мы перекусили в министерской столовой, затем отправились на экскурсию. С нами поехали трое товарищей из министерства, с женами и детьми. Из наших было только двое, остальные разбрелись по магазинам. Сегодня посещали Парк культуры, видели храм, где лежало тело Сунь Ят-сена, умершего в 1925 г. Затем тело перевезли в Нанкин.

Парк окружен каналом, по которому катаются на лодках. Детская площадка с каруселями и очень высокой и крутой горкой из бамбука (метров 6). Пока мы проходили мимо, несколько ребятишек упали с нее и, судя по крикам, больно ударились. В парке много отдыхающих, но какая дисциплина! Никто не трогает фрукты на деревьях, ничего не бросает, хотя охраны нигде не видно. Очень много пионеров и школьников, а также военных, в т. ч. девушек. То здесь, то там слышатся советские песни на кит. языке, под аккордеон.

Запомнилось огромное бобовое дерево, под кроной которого расположились десятка три чайных столиков. Крона такая плотная, что не пропускает свет и под деревом уже не растет трава, только мох. Плоды этого дерева идут на стирку белья, как мыло.

Вечером посещали китайскую национальную оперу «гедзюй». Были: Котов, Зорин, Михайлов и Денисенко, Ли Цян-куй и Лян-фу с женами, а также Сян-цзэ, новая переводчица. Это уже не первое мое посещение театра, за прошлый год я два раза побывал в шанхайской опере и надо сказать, что она очень отличается от пекинской. В Шанхае музыка гораздо мелодичнее, нет этих ужасающих ударов гонга, зато есть декорации, как в наших театрах. В пекинской (более древней) наоборот — открывают воображаемую дверь и т. п. Движения и чувства героев в пекинской опере тоже очень условны. Когда горько плачут, то обеими руками слегка дотрагиваются до глаз, после чего руки разводят. Все женские роли исполняются мужчинами. Лица героев покрыты ярким гримом, уже по его цвету можно определить, какова их роль. Белые — злые, красные — добрые, золотые — различные боги. Большую роль играет манера поведения. Например, богатый всегда ходит с довольным видом, щелкая пальцами, а бедный — с удрученным видом и сутулится, глупый таращит глаза, роту него разинут, свирепый неистово вращает белками глаз. Много акробатических номеров, все это строго в такт музыке. Несмотря на условности, смотрится с большим интересом, мастерство актеров удивительное, особенно битвы на мечах. Действие шло без перерыва, почти три часа, это, конечно, утомительно. Оркестр не скрыт от зрителей, он располагается сбоку сцены. Шум от барабана и гонга невообразимый, особенно перед появлением на сцене нового действующего лица, а также во время борьбы.

Положительный момент: сбоку от сцены на вертикальном экране через проекционный аппарат приводятся слова оперы. Сами китайские товарищи говорят, что слова в пении очень трудно различить, так как скрадываются интонации голоса, на которых основано произношение китайских слов.

Завтра утром — снова экскурсия, потом прощальный ужин и концерт, а в 21.30 мы отбываем из Пекина курьерским поездом.

* * *

Лютая зима в Иерусалиме. Сугробы под ледяной коркой, можно наступать — не провалишься. Ветер пронизывает до костей, под глазами образовался какой-то кошмар, слезы вмерзлись в кожу, так что и не моргнешь. Я иду, вернее, пытаюсь идти навстречу этому ветру, потому что мне нужно туда, вперед — к храму Святого Гроба. Навстречу — хасиды, пожилые и старые, припорошены снегом, шляпы стали совсем бесформенными, пейсы заледенели, но они улыбаются мне. Идут к Стене Плача, мелькает мысль — может, и мне с ними? И сразу же другая — почему все вокруг одеты по-летнему? Почему торговцы не убирают товар? Посудная лавка наполовину занесена снегом, но тарелки вывешены, как обычно, они бьются друг о дружку на ветру, и снег усеян цветными осколками… Только что меня заколдовали, и я спешу в храм. Куда же еще? Я уверена, что только там можно снять заклятие. Прикоснусь ко Гробу Господнему. Мимолетно мысль — ну конечно, чуть что, сразу в храм, сразу свечку… Ветер утих, и я иду очень быстро, почти бегу, хотя почти не продвигаюсь вперед. Так часто бывает во сне (у меня, во всяком случае). Мои руки уже не мерзнут — они покрыты серыми перьями, мои ноги мешают идти — когти скользят по льду. Куда-то подевалась вся одежда. Я шевелю пальцами рук — пальцы пока еще есть, я осматриваю сухие желтоватые лапы, прыгать — да, но ходить — уже невозможно. Понятно, что я не успеваю, время потеряно. Остается другой вариант — доказать людям, что я не птица, а человек. Чтобы мне поверили три любых человека. Мне кажется, что это не сложно, у меня ведь остался мой разум. Я лечу над Иерусалимом, нет уже никакой зимы, лечу домой, куда же мне еще?

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 57
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?