Свадьба по завещанию - Людмила Ситникова

Алиса была оглушена. Она лишилась работы, семьи, веры в будущее, а в довершение всех неприятностей ее выгоняют на улицу. Возможно ли такое в наше время? Может ли красивая, молодая, в общем обеспеченная до недавнего времени женщина в одночасье превратиться в бомжа? Судя по всему, может.

Утром, когда Павел ушел на работу, она начала собирать вещи. Свекровь вошла комнату, сияя от счастья.

— Все-таки решила уйти? Правильно, я на твоем месте поступила бы так же. Только не вздумай подать на размен!

— Вы повторяетесь, можете спать спокойно: ни ваша жилплощадь, ни ваши деньги мне не нужны.

И подумала: «Как же она меня ненавидит, если согласна принять бедную студентку, а ведь мечтала о богатой невестке!»

Через час она садилась в такси. По дороге Алиса думала о превратностях судьбы и о том, как нелепо иногда складывается жизнь. Пару дней назад на небе ни облачка, и вот теперь она с двумя спортивными сумками едет в никуда. Что там впереди за горизонтом, на что надеяться, чего ждать? Вопросов много, а вот с ответами проблема.

Увидев на пороге подругу с огромными сумками, Любаня растерялась:

— О-го-го! Это чего такое, откуда сумищи?

— Из лесу, вестимо.

— А если серьезно, что за барахло там скрывается?

— А там, Любка, все мои вещи. Понимаешь, все, что есть, теперь ношу с собой.

— Алис, я не врубаюсь.

— У Пашки другая женщина, она ждет от него ребенка, он подает документы на развод, и… я ушла из дома.

Люба побелела:

— Ёперный театр, если не сказать хуже.

— А ты не говори, ничего не говори, Любань. — И тут Алиса не выдержала, захлебываясь в рыданиях, она кинулась в объятия подруги. — Любка, мне плохо, чертовски плохо, я не хочу жить.

— Типун тебе на язык, дура!

— Ты права, я самая настоящая дура, считала себя счастливейшей женщиной на земле, а на деле вышло…

— Поплачь-поплачь, легче станет. Помни — нет худа без добра.

— Свинство чистой воды, подруга! — выпалила Люба, отправляя в рот очередную печенюшку. На ее полноватом, миловидном лице застыла гримаса отвращения.

Целый день Любаня метала громы и молнии и даже после обильного ужина не могла успокоиться.

— Нет, но как маскировался, подлец! Заботливый муж, надежная опора, образцовый семьянин, а оказался обычным бабником.

Внезапно в кухне появился отец семейства. Сергей Карпов, высокий шатен с мягкими чертами лица, мощными руками и довольно внушительным пивным животом, опустив грузное тело на стул, пробасил:

— Алиск, а как обстоят дела с квартиркой?

— Никак. Мне их жилплощадь не нужна.

— Это ты зря, в наше время квадратными метрами не разбрасываются. Запросто можешь подать на размен, однушка тебе обеспечена.

— Естественно, — поддакнула Люба. — С чего вдруг делать им подарок, отказавшись от прав на квартиру? Тебе любой адвокат скажет: закон на твоей стороне. Свекровь может говорить что угодно, собака лает — караван идет.

— И не подумаю! Вера Эдуардовна ясно дала понять: заветные метры мне достанутся лишь через ее труп.

— Неплохая идея.

— Сереж!

— Шучу-шучу. Ну а все-таки где-то жить надо.

— Первое время перекантуюсь у вас, если не выгоните, найду работу, а там и квартиру или комнату сниму. Завтра собираюсь нанести визит бывшему шефу.

— Он же козел!

— Любань, по большому счету, все они козлы.

Серега кашлянул.

— Сереж, не обижайся, ты у нас исключение из правил, — быстро вставила Алиса.

— Не такое уж и исключение. — Люба погрозила мужу кулаком. — На экране смазливую мордашку увидит, и слюнки потекли, глазки забегали, процесс пошел.

— Глазеть на девиц в ящике законом не запрещено и изменой не считается.

— Все вы одним миром мазаны: сначала на руках носите, цветами заваливаете, а как печать в паспорте появится, показываете истинное лицо. Не цените вы нас, мужики, не цените.

— Любка, кончай, с какой стати на меня всех собак спускаешь?

— Авансом, мой милый.

— Я пойду, пусть у нас Пашка отрицательным героем остается.

Когда он вышел, Любаня заговорщицки подмигнула:

— Видала? Обиделся, слова уже сказать нельзя.

— А он не против, что я у вас остановилась?

— Так, подруга, давай сразу договоримся: эти разговоры больше не заводи. Ты мне ближе чем сестра, живи, сколько влезет. К тому же, пока работенку не подыщешь, поможешь с домашними делами. У меня их выше крыши.

— С удовольствием.

— У тебя деньги-то есть?

— Четыреста баксов.

— Негусто. Говорила тебе, повремени с продажей дома. Не послушала, все Пашеньке угодить старалась, из кожи вон лезла.

— Не начинай, уже ничего не изменишь.

Три года назад, когда умерла Варвара Григорьевна, Вера Эдуардовна стала дни напролет гудеть о продаже дома в Ивановской области.

— Зачем он вам нужен? Продавайте скорее, а на вырученные деньги машину купите.

Алиса не возражала, к тому же Павел давно мечтал о колесах. В итоге дом продали, машину купили, а оставшиеся деньги потратили на ремонт квартиры, из коей ее теперь благополучно вытеснили.

Ночью Алису зазнобило, потом бросило в жар. Перепуганная Люба, взглянув на градусник, запричитала:

— Тридцать девять и два! Немедленно вызываю «скорую помощь»!

— Не надо, я таблетку выпью.

— Молчи! С такой температурой не шутят. Серега, доставай облепиху, завари чай.

Прибывшие медики поставили диагноз — грипп. Целую неделю Алиса провела в постели, сгорая от стыда: вместо помощи по дому доставила Любаше дополнительные хлопоты. Как только хворь отступила, Алиса поспешила на прежнее место работы.

Секретарша Мариночка, пышная брюнетка с бюстом четвертого номера, с жадностью прочесывала желтую прессу.

— Алиска, какими судьбами?

— Пришла кланяться в ножки, чтобы взяли обратно. Как он сегодня?

Марина поморщилась:

— Не в духе. С утра его здорово пропесочили, теперь рвет и мечет. Прикинь, наорал на меня, заявил, что я идиотка, и закрылся в кабинете.

Плохи дела, но пути назад нет.

— Марин, сообщи, что я хочу с ним переговорить.

Закрыв печатное издание, секретарша нажала на кнопку селектора:

— Олег Андреевич, пришла Алиса.

— Какая Алиса? — взревел шеф.